Мышиный король Глава 45

Начало здесь http://proza.ru/2024/11/07/1680

Следует заметить, что во время короткого медицинского экскурса принца Эммануэля о костях его пра-прадедушки, Клеопатра почувствовала лёгкое подташнивание. Возможно, просто потому, что салат за ужином оказался слишком безвкусным, цыплёнок был слишком перчёным, а может лягушки слишком скользкие. Но скорее всего, невеста принца просто очень явственно представила, как скрипели кости пра-прапрадедушки принца, уж больно вдохновенно, просто даже с запоем он об этом рассказывал. А что будет, если у её будущего сына кости также станут скрипеть, и он умрёт во цвете лет, не выдержав таких мучений????

- А на этом портрете изображена моя прабабушка в седьмом колене – королева Пронсельвани. Её звали Обегайль Грандескки, она управляла страной 17 лет после того, как отравила собственного мужа, - продолжал тем временем свой экскурс величественным голосом Антос-Эммануэль, как будто рассказывал не об убийцах и духовно-телесных инвалидах, а излагал какой-то легендарный героический эпос, - Очень образованная была по тем временам женщина. Сочиняла стихи и даже писала поэмы, слушала классическую музыку со слезами на глазах. Ей были присущи такие качества, как высокая моральная принципиальность, доброта души и мудрость.

 - Доброта души и мудрость – это хорошо, - согласилась Клеопатра, раздумывая о том, что может быть её дочка уродится похожей на эту женщину, - надеюсь, хоть она жила долго?

- К сожалению, нет, - пояснил принц, - её зарезала её же служанка ночью в спальне на постели, когда она спала.

- Но почему????

- Так она отомстила хозяйке за то, что та приказала оставить в подвале связанной её сестру. Там водились огромные крысы, они-то и сожрали сестру мстительницы заживо.

- Но почему королева Пронсельвани могла поступить так жестоко с этой женщиной?

- Я же говорю, она обладала обострённым чувством справедливости и высокой моральной принципиальностью. Сестра её служанки прижила на стороне ребёнка, а моя пращурка просто не могла терпеть такое.

В его голосе вновь прозвучала безмерная, всепоглощающая гордость за свой великий род маньяков и извращенцев, который он не на шутку воображал уважаемым. И Клеопатра в другое бы время, наверное, позабавлялась бы вволю, но смешинки застряли в её горле, а на глаза навернулись слёзы. Хуже всего, что похоже её будущий супруг был беспросветный самоуверенный дурак.

- Что же сталось с ребёнком? – поинтересовалась она с большим сочувствием к тому несчастному, которого жестокая госпожа лишила матери.

 - Ровным счётом ничего? Он просто скончался.

- А он-то почему?

- Его собственноручно задушила королева, засунув в глотку носовой платок, от чего бастард и задохнулся. Добрая была душа моя прабабушка в седьмом колене, а это просто акт милосердия, не мог же ребёнок расти сиротой с острым осознанием греха своих родителей! Так королева его избавила от моральных мучений.

- И вам… то есть, тебе его не жалко?

- Кого? – переспросил Антос-Эммануэль, искренне не понимая к кому, собственно, даже возможно было проявлять сочувствие в столь поучительной и пышущей глубоким смыслом истории.

- Ребёнка, - фыркнула Клео.

- Человек высоких моральных принципов просто не может его жалеть. Он ведь был плодом греха.

- И что, у вас в роду все обладают такой высокой моральной принципиальностью? – ужаснулась девушка, пытаясь отодвинуться подальше от своего собеседника.

- Это у нас наследственное, - ответил принц с особой торжественной гордостью, напротив вставая поближе к ней, - к примеру, моя бабушка, а это ещё помнит мой драгоценный родитель, каждую субботу устраивала во дворе нашего особняка показательные порки всем служанкам недостойного поведения. И дисциплина у прислуги всегда оставалась на высшем уровне. Прекрасная была женщина – меценатка, к тому же с большой настойчивостью занималась благотворительностью.

 - Надеюсь, хоть она прожила долго? – со вздохом спросила Клеопатра.

- К сожалению, нет: перерезала себе горло кухонным ножом.

- Тоже покончила с собой?

- Не совсем, просто случайно зарезалась во время очередного эпилептического припадка. В моменты приступов у неё начинались страшные судороги, и пена шла прямо изо рта, а потом слюна текла по подбородку…

- А вот это моя прабабушка, - прервала излияния зловещего принца Клеопатра, чтобы поговорить, наконец, о чём-то приятном, показывая медальон на своей шее. - Я всё время ношу её портрет с собой, он мне предаёт сил, спокойствия и уверенности в себе. В отличие от твоих предков, моя прабабушка была очень доброй… то есть, я хотела сказать, не такой бескомпромиссной, потому все члены племени Си-Хуа-Хуа к ней обращались за советом и помощью, откровенно рассказывая о своих нуждах и несчастьях, а она им помогала. Однажды она приютила овдовевшую женщину с тремя детьми, и когда один из них заболел…
 
Клеопатра прервалась, потому что почувствовала, что её сейчас вырвет черепаховым супом. Она хотела отвлечься от тех жутких видений, которые вставали у неё пред глазами, вызывая брезгливость и тошноту после рассказов её отвратительного жениха, но очевидно у неё плохо получилось. К тому же нервное напряжение отдаваясь в висках, похоже, начинало порождать в её голове какие-то даже галлюцинации наподобие тех, которые случились у неё ещё сегодня несколько ранее, когда девушка только переступила порог старинного особняка. В одну секунду ей показалось, что люди, изображённые на портретах в галерее, ожили и заговорили монотонными скверными голосами. Все эти величественные предки с гнусными искривлёнными от злости физиономиями замахали окровавленными топорами и ножами, грозя ей страшными карами за совершённые прегрешения и предрекая всяческие несчастья, если она (Клеопатра) откажется продлить их древний уважаемый род…

- С тобой всё в порядке, дитя моё, мне кажется ты не очень хорошо себя чувствуешь? – с удивлением переспросил у девушки принц.

- Так, лёгкое недомогание, - пояснила она, стараясь не выдать своего волнения.

 - А что ты чувствуешь: головокружение, тошноту, слабость?

- Что-то в этом роде…

- И давно это у тебя?

- Кажется, недавно… Скажи, а из твоих предков был кто-нибудь такой, чтобы не страдал наследственными заболеваниями?

- Конечно, - заверил её с уверенностью и в некотором недоумении принц, как будто удивляясь тому, что его собеседнице вообще могло прийти в голову спрашивать об этом, - мой прадедушка был здоров, как бык и дядя тоже по материнской линии.

 - И они жили долго и счастливо?

- По-моему нет, - слегка задумавшись, как будто что-то вспоминая, промолвил Антос-Эммануэль, - кажется, прадедушка вскрыл себе вены в ванной.

- Но почему????

- Несчастная любовь.

- К какой-нибудь красивой женщине?

- Нет, к мужчине. Да-да. Именно так всё и было. Я ещё припоминаю, что мой дедушка рассказывал, что в тот день, когда его отец приказал всем нам долго жить (а дед был тогда совсем ещё маленьким ребёночком), слуги вошли в его ванную комнату, обеспокоенные тем, что тот давно не подаёт оттуда никаких признаков жизни, и там…

- Что же было там? – с замиранием сердца задала вопрос девушка.

- Там в красно-розовой воде плавало его бездыханное тело. И кровь капала-капала-капала прямо через край его ванны и текла-текла-текла через порог!

В этот момент голос принца стал таинственно-зловещим, и если бы ещё вокруг было светло, возможно, впечатление от этого рассказа не оказалось бы столь угнетающим… И кто вообще взял за правило в этом дурацком особняке устанавливать эти лампы, испускающие столь тусклый свет!

- Но дядя-то твой по материнской линии всё-таки ничем не страдал… из заболеваний? – с надеждой спросила несчастная невеста.

- Нет, что ты! – заверил её собеседник, - Наоборот, это он зарезал собственную жену, детей и всю прислугу в доме.

- Но как можно было проявить такую жестокость?

- Жестокость?!! – изумился принц и скорчил неописуемую гримасу, - Как раз наоборот, мой дядюшка по материнской линии был добрейшей души человек: тихий, спокойный, в обычном состоянии и мухи не обидит. Бывало, усядется в саду в беседке и часами ковыряет в носу или разляжется в кресле в своей комнате, уставится в потолок и песенки себе под нос насвистывает. И так с утра до вечера напролёт. Но обладал небольшим пунктиком – очень не любил брата жены. Как увидит его, так прямо бес в беднягу вселяется. И особенно не любил, когда упомянутый его родственник надевал красный сюртук. Как заметит брата жены в этом прикиде, так прямо буйствовать начинает. А в запальчивости-то чего только не натворишь, ведь у всех же есть понятные слабости.

Продолжение здесь http://proza.ru/2024/11/19/50