Экскурсовод

В наше время самой распространённой эпидемией является туризм. Этот феномен точно охарактеризовала наша старушка-родственница из посёлка Подборовье Ленинградской области: «Куды-то все ездют как цыганы, быд-то крапива в трусах гонить их!» Мы же должны были помянуть отца моей жены, фронтовика Сергея Яковлевича Румянцева на юбилей Победы. До Питера долетели, и сделали там остановку на три дня ради культурной программы. В Мариинском театре посмотрели оперы: ‘ Князь Игорь, Золотой Петушок’, реквием Моцарта «Лакримоза». Днём посетили «Русский музей, Эрмитаж, Казанский кафедральный собор, Спас на крови, Исаакиевский собор. Напряжённая программа, учитывая хождение пешком. Удивились тому, что в старом Петербурге воздух был чище Калининградского, хотя деревьев там практически нет. После этого взяли в прокат машину и отправились за 350 км. в посёлок Ефимовский, где выросла моя жена. Надо было обрядить могилы её отца и брата. Возможно “ обрядить “ – не литературное слово, но какое выразительное! Думаю, что возникло оно от слияния ‘ обиходить ‘ и ‘нарядить ‘! Должен сказать, что вся дорога была трагична как Лакримоза по деревням и посёлкам. Обозревать эти развалины страшнее, чем смотреть документальные кадры разрушенных городов в годы войны. Нечто подобное я видел во время первого визита в Калининград в 1971году, что описал в главе “Отголоски страшной битвы” в повести” По морям по волнам”. Сравнить можно только с видом страны прокажённых.
Экскурсоводов здесь не требуется, а я бы повозил туристов ‘полюбоваться’ этим! Как думаете, экскурсовод — это работа или призвание? Я стал внештатным экскурсоводом Мурманского бюро путешествий и экскурсий абсолютно случайно. Мы с женой решили купить путёвки на поездку по республикам Закавказья. Методист, узнав, что я работал в Траловом флоте, спросила: «Вы не хотели бы поводить экскурсии по Рыбному порту? Маршрут новый, популярный, а экскурсовод у нас только один. Поездите с ним несколько раз, потом проведёте экскурсию сами. Получите одобрение и будете возить экскурсии.» Моё судно стояло на ремонте, вахта сутки через трое. Я решил попробовать. Мой наставник работал технологом на одном из рыбозаводов, поэтому рассказывал про разную обработку рыбы, заводил в цеха. Надо сказать, что заводы простирались на 11 км. вдоль линии причалов. Коптильных для палтуса было три. Вдоль причалов стояли в ожидании разгрузки суда в три корпуса. Я заметил, что туристы с большим интересом смотрели именно на них. Технолог ничего не знал о работе на судах, но я-то знал всё! Работал во время практики на палубе по шитью и оборудованию тралов, обрабатывал рыбу на фабрике, искал косяки и ловил рыбу на мостике. Поэтому стал водить экскурсантов на судно. Это куда интереснее рыбозавода. Придумывал шутки-прибаутки о работе и жизни в рейсах. Рекомендованное время на экскурсию- 2 часа. Я едва укладывался в три часа, потому что это был краткий курс мореходного училища. С разрешения вахтенного штурмана я включал локаторы, эхолоты, системы определения места судна Лоран. Водил их к лебёдке на траловую палубу, на линии рыбофабрики, показывал, как укладывали короба в холодном трюме. Перед началом экскурсии проводил инструктаж по ТБ. Ведь на палубе масса предметов, о которые можно пораниться. Однажды мы уже начали спускаться по трапу на причал, и вдруг я услышал рыдание. Решил, что девушка получила травму, кинулся к ней. А она пробормотала, всхлипывая: «Знаете, я всю жизнь хотела побывать на настоящем судне. Но о такой экскурсии даже не могла мечтать.» Ради этого я и работал в Бюро, а не ради зарплаты. Эта работа очень творческая. Не могу забыть самую нелепую из экскурсий «Огни ночного Мурманска (с посещением ресторана 69 параллель)». Такого освещения я не видел ни в одном городе СССР и за границей. Из-за освещения мы не видели зимой даже самого мощного Северного Сияния. Благо, что рядом была Кольская АЭС. Да ещё в области было пять крупных каскадов ГЭС, электроэнергию которых продавали в Финляндию за копейки пока там правил друг СССР Кекконен.              (Удивляюсь глупости финнов, вступивших в ЕС. Хотя, у нас ведь ещё хуже было.)
Нелепость заключалась в том, что наплыв туристов был в летний период, когда солнце светило круглые сутки, и никакие огни не светили. Как в поговорке: ‘ Сам не едал, видал как барин едал. ‘ Ресторан был заманихой для туристов заказать экскурсию. Ведь в то время попасть в ресторан вечером было проблематично. А о чём мне рассказывать, чтобы вызвать интерес? Я завозил туристов к памятнику солдату Алёши на самую высокую точку города, откуда открывался прекрасный вид на Кольский залив, и рассказывал о героической обороне Заполярья, где фашисты в некоторых местах даже не смогли пересечь границу. Завершал экскурсию чтением поэмы «Смерть капитана Кононова». Это был известный капитан Мурмана. Перед началом ВОВ, будучи в преклонном возрасте, пережил инфаркт и лежал в больнице. Хорошие рыболовные траулеры передали военно-морскому флоту, а старьё рыбаки подлатали и стали выходить ночами в море. Работали в темноте, чтобы их не заметили немецкие подводные лодки. Большую часть рыбы отправляли в блокадный Ленинград с охраной. Однажды состав вместо 5 дней ехал месяц. Шестеро солдат попали в госпиталь от голода, но не вскрыли ни одной банки консервов. Кононов Осип Егорович рвался выйти в море, но врачи запрещали. Приведу некоторые отрывки поэмы, которые ещё помню.
  « От Мурманска и далее везде колышется солёное пространство,
     Готовое перед тобой раздаться, но и сомкнуться свойственно воде.
     Матросы любопытствуют не зря ещё до первых дружеских объятий,
     И до, заметь, рукопожатий: “ Скажи, браток, бывал ли ты в морях?
    - Бывал, бывал,- смялся капитан,- спроси чего со мною не бывало,
      За исключеньем, разве, капитала. Но остальное чем не капитал?
     Ну чем не капитал хотя бы то, что флот пестрел его учениками,
     Которые лихими моряками и маяками числились потом! “
« А врачи, хоть кричи, их ничем не проймёшь окаянных.
   Нет души, говорят, коль не можем ей сделать надрез.
   И тогда капитан написал самому Микояну.
   Мол, товарищ нарком, разрешите отправиться в рейс.
   Прикажите врачам высочайшим наркомовским словом!
   Если я не пойду, мне до смерти себя не простить,
   А уж если пойду, то поверьте, прибуду с уловом.
   Мне не сердце теперь, мне теперь лишь бы душу спасти!
   Вскоре прибыл ответ. И вот тут “окаянные“ свяли.
   Разрешил выйти в море нарком Микоян,
   И уже через сутки РТ( рыболовный траулер) выходил в океан.
 Судно входит в залив, судно в воду по палубу врыто,
 И качает его после длинных, высоких валов.
 Всюду рыба на нём : и в трюмах и на палубе рыба,
 И как рыба команда- молчит, не глядит на улов.
Эх ребята, ребята сработали вы капитально,
Капитана блюли, понимая его с полуслов.
Только вот не смогли оградить своего капитана
От подземных, кладбищенских снов.
Женщины после прослушивания поэмы плакали, но по пути к ресторану я развлекал их шутками- прибаутками. Настроение туристов к прибытию в ресторан было уже соответствующим.
Есть ещё одно направление в работе экскурсовода- сопровождение групп в экскурсиях по городам области. (групповод) К этому я тоже готовился, чтобы давать информацию во время пути. Песни народные и модные распевали, Весело ехали. Такие экскурсии заказывали не только приезжие группы, но и местные организации. Однажды я сказал, что удои коров на фермах рекордные в 5000л. Кто-то из Новгорода заявил: «Враньё. У нас коровы в поле на пасутся и дают рекордные 3500 л. А у вас всё время на ферме стоят и 5000 литров, враньё.» Поспорили на бутылку коньяка. По возвращении получил справку в Сельхоз управлении и вырезку из газеты. С тех пор возил её с собой, а коньяк зажали.                Работал я однажды с группой из Ульяновска. Как-то получилось, что все экскурсии по городу провёл. Потом вызывают в бюро на поездку в Кировск. Опять они! Оказалось, что после первой экскурсии в порт, они просили только меня в экскурсоводы.                Экскурсии заказывали также и профсоюзы местных организаций. Это же было время СССР и профсоюзы были влиятельной структурой. Чаще всего заказывали путешествия в самые близкие Кировск и Апатиты. По правилам Бюро оплачивали профсоюзы за полный автобус, 45 человек. Как правило, редко было больше 20 туристов. Отправлялись вечером в пятницу, возвращались вечером воскресения.
Кормили нас в ресторане, но не в пятницу. У всех были взяты какие-то припасы. Групповодам давали большой номер, поэтому я приглашал всех к себе, чтобы познакомиться поближе. В субботу договаривался в ресторане, чтобы ужин для группы был 19 часов. Сбрасывались мы только за спиртное и веселились до закрытия ресторана. Осечка случилась только с группой из УФСИН, очень богатой организации. Проще говоря, из тюрьмы. Это было в советские годы, до разгула правозащитников. Заключённые работали, обеспечивая себя и УФСИН. Я это понял, когда в автобус поднялись 10 женщин в шикарных норковых шубах и шапках. При них были два мужичка, одетых скромно. В субботу с утра мы сбросились по десять рублей для оплаты спиртного в ресторане. На обеде вдруг выяснилось, что в 19-30 ресторан закрывается на свадьбу. Что делать? Вместо экскурсии в музей Кирова, откомандировали мужиков для закупа спиртного и закуски. Водка Пшеничная стоила 6 руб., коньяк 8 руб., банка шпрот в масле 40 коп. Представляете сколько спиртного и шпрот они закупили на 130 рублей? Ещё они купили 15 штук мороженного. Одноразовых пластмассовых стаканчиков тогда не было. Нормальный набор для кочегарки. Мужики получили втык от дам, но   после ужина дружно отправились все на красивейшее озеро в парке. Вначале откушали лучшее в мире мороженое, а потом использовали стаканчики как фужеры. Закусывали шпротами, накалывая их на веточки, обломанные с деревьев. Вскоре стаканчики размякли и пить стали из горлышка. Представьте шикарных дам, придерживающих одной рукой норковые шапки, а другой рукой опрокидывающих в горло бутылку коньяка. Потом резко выдыхают и закусывают шпротами. Как душевно пели песни после возлияний, сидя на скамейках. И мороз с ветром не были помехой.
На следующий день их ждала ещё одна приятная процедура. Дело в том, что ресторану выделялись деньги на кормление 45 человек. На излишки средств ресторан выдавал дефицитные продукты: сыр, колбаса варёная и полукопчёная, масло сливочное. Всё делили поровну. На обратном пути было чем похмелиться и закусить.
Подвела меня благодарность туристов. Пришла мне однажды бандероль из Ульяновска, а там книга с фотографиями города. Я жене и похвастался. Стали рассматривать фото, а в конце надпись красивым почерком: ’ Большое спасибо. Мы не забудем дни и ночи, проведённые вместе. ‘ Напрасно я объяснял, что они имеют в виду ночь в ресторане ‘69 параллель’. В это время позвонили из бюро путешествий. Жена сняла трубку и отрезала: « Он у вас больше не работает!»
Я бы, конечно, ещё пободался, но наступили 90-е. Какой туризм, если все предприятия разрушали, зарплату по году не платили. Спустя 10 лет я участвовал в походе на лодьях ‘Из варяг в греки ‘. В Ярославле остановились и сделали выставку. Вдруг кто-то закрыл мне сзади глаза ладошками. Оказалось, что это девушки из группы. Радости было!!  Они очень выручили нас, организовав баню для девушек с лодий. Написал об этом в повести «Проповедник».
В 2000 году мы переехали в Калининград. Хотел поработать экскурсоводом, но мне не понравилось, что все говорят одно и то же. Групповоды во время поездок вообще не дают информации. Нет простора для творчества. Как написал Павел Бажов: «Нет живинки в деле!»