Дипломатия на двух стульях Глава 30

Начало здесь http://proza.ru/2025/05/22/1000

- Хочешь узнать, удалось ли Гельмуту Кривоколбу создать безопасную версию эликсира? – продолжал словоохотливый секретарь, изо рта которого вылетали новые истории, как из рога изобилия, - Или тебя больше интересуют его другие приключения? Ну, конечно. И так, давай продолжим. Гельмут Кривоколб был настоящим мастером неожиданных открытий! Вот ещё несколько его знаменитых изобретений.

И первое из них – пирог вечной сытости.
Гельмут хотел создать пирог, который насыщает навсегда. И он почти справился! Правда, после одного кусочка человек действительно больше не хотел есть, но… и двигаться тоже! Испытатель — городской мельник — сел на стул после дегустации и целых два дня отказывался вставать. Пришлось отменить производство, иначе трактирщик остался бы без клиентов.

Другим открытием стал чарующий пергамент.
Этот пергамент должен был записывать мысли человека, пока тот просто держит его в руках. Гельмут не учёл одного — бумаги всегда много в судах и у писцов! В итоге, когда бургомистр взял лист, он тут же начал разоблачать все свои тайные сделки. История закончилась громким скандалом, но алхимик, как ни странно, получил грамоту «За заслуги в борьбе с коррупцией».

Ещё одним изобретением стал эликсир дружбы.
Гельмут попытался создать напиток, который мгновенно делает людей лучшими друзьями. И, поначалу, он работал — каждый, кто пробовал эликсир, начинал разговаривать с первыми встречными так, словно знал их всю жизнь. Но спустя сутки эффект пропадал, и люди вдруг осознавали, что в момент эйфории успели выдать все свои секреты кому попало! После нескольких громких семейных разборок алхимик решил, что дружба всё же должна строиться естественным путём.

А четвёртым гениальным изобретением стало ожерелье удачи.
Этот амулет должен был приносить невероятное везение любому, кто его носит. Но было одно условие: человек обязан был произнести не менее десяти глупостей за день, иначе удача его покидала. Первым испытателем был городской мудрец, и он, отчаявшись, начал произносить совершенно бессмысленные фразы. В итоге, когда он случайно сказал: «Я чувствую, что картофель управляет миром!» — ему действительно выпал огромный урожай картошки.

- Так алхимик доказал, что удача и нелепость идут рука об руку! – заметил пленённый Мостодонский, чтобы как-то поддержать беседу и ослабить бдительность секретаря.

- Конечно, - согласился тот, - Но вот, что я тебе скажу – Гельмут Кривоколб, как и всегда, оставался мастером изобретений, которые шли совсем не по плану. Но разве это делает его открытия менее интересными?

- Разумеется – нет! – закивал головой министр.

- Разумеется! Так какая из этих безумных идей тебе больше всего понравилась? – вопросил по окончании своих историй секретарь, хоть и не получил на свой вопрос никакого ответа, потому что его слушатель выдохся и смертельно устал от ерунды и творящихся вокруг него безобразий.

Очень трудно сказать, действительно ли Витас Вебер выпил «сыворотку правды», подлитую ему в кофе. Но если выпил, то это действительно было, наверное, каким-то изобретением Гельмута Кривоколба – не иначе. А удача секретаря-шпиона и нелепость, сопутствующая его действиям, реально шли рука об руку. Кроме того, неудачливый секретарь, казалось, к тому же подержал в руках камень, который вместо ума давал ему беспредельную самоуверенность. Поскольку он совершенно не осознавал своей глупости и излишней болтливости, до предела не понимая, что он что-то делает не так. Более того, глядя на него казалось, что мятежный секретарь и вовсе вообразил себя каким-то великим шпионом, которому всё удаётся лучше некуда, поэтому думал, что всё у него идёт согласно его плану и складывается самым чудесным образом.

Однако, похоже, Тео, который знаками передал пленённому министру о том, что его мучитель уже не опасен – мол, действие препарата подходит к своей завершающей стадии, Вебер совсем обезумел, выдохся и скоро упадёт без чувств – несколько поторопился с выводами. Видно, какие-то светло-тёмные мысли витали ещё у Серхилия-Витаса в голове, потому он неожиданно очухался и кое-что вспомнил.

- Кажется, я забыл что-то сделать, - как бы опомнившись, пробормотал он, обращаясь к племенному дипломату, - что-то очень важное… А-а-а-а припоминаю теперь. Я, кажется, должен был тебя убить из пистолета Грегора Мостодонского. Да-да, я совершенно забыл вышибить тебе мозги. А без этого совсем ведь не получится завершить всё дело. И барон фон Штауффенберг будет крайне недоволен мной… Так что, прощай, глупый ты министр. А то я слишком разговорился с тобой почему-то, совсем забыв, что ты – мой враг и практически покойник.

С этими словами Вебер-Нилонский, аккуратно поправив на своих руках перчатки, взял в руки орудие убийства и прицелился прямо в голову министра иностранных дел. А указательный палец его правой руки уже начал плавное нажатие на курок, приводя в действие ударно-спусковой механизм пистолета. Спустя мгновение молоточек после спуска боевого взвода совершил вращательное движение под действием боевой пружины механизма смертоносного оружия и…  ничего не произошло, лишь послышался пустой щелчок.
 
Однако Мостодонский всё-таки пострадал. Ведь от неожиданности и предчувствия чего-то ужасного, он весь сжался, а потом инстинктивно попытался вырваться из удушающих «объятий» механического кресла, стараясь издать при этом пронзительный крик. Но вместо спасения, естественно, «клешни» кресла сжались только сильней, и министр почувствовал, воспроизводя при этом страшные хрипы, невыносимую боль… Ещё секунда, и он потерял на некоторое время сознание… Когда же очнулся, то увидел, что Серхилий-Витас и Тео дерутся друг с другом прямо посреди его кабинета.

- Это ты! Это ты разрядил пистолет, потому что больше некому!!! – покраснев от возмущения, кричал шпион-секретарь, обращаясь к юному фон Штауффенбергу, причём теперь на чистейшем мерундийском наречии, ибо, совершенно забывшись, перешёл на родной язык, на котором ему удобней было разговаривать и излагать свои мысли.

Впрочем, кого ему было стесняться теперь?

Разумеется, Витас Вебер, хоть и был под воздействием некоей дурманящий дряни, но всё-таки наконец сообразил, потерпев сокрушительную неудачу в своих планах, что Тео здесь по каким-то своим причинам работает против него. Ведь как же иначе объяснить тот факт, что он сознательно завалил всё дело? Теперь ведь никак не получится убить министра иностранных дел из пистолета его сына, как было задумано. А значит, и свалить всю вину на отпрыска высокопоставленного дипломата теперь не удастся. И хотя у секретаря-шпиона, наверняка, было припасено другое оружие и ещё тысячи способов умертвить Мостодонского, но шикарный план провалился, поскольку для выстрела из пистолета Грегора нужны свои особенные патроны, а их теперь не было. Вернее, они где-то были, наверное, но стали для Витаса недоступны. 

- Где патроны?! Отвечай, мерзавец! Что ты задумал, и какие игры здесь устраиваешь? Ты, провалив всё дело, совершил предательство – почему? И вообще, как ты посмел ослушаться барона фон Штауффенберга – своего дорогого дядю и предать его? Ведь твой заботливый дядюшка столько сделал для тебя: содержал тебя с семи лет, ни в чём не отказывал, воспитывал, как родного сына, и научил всему тому, что знал сам. Он душу в тебя вложил, можно сказать! Неблагодарный щенок!!!

- Да!!! – отвечал ему с вызовом Тео, - Мой дорогой дядюшка, барон Адольф фон Штауффенберг очень много сделал для меня. Он содержал меня, ни в чём не отказывал, воспитывал, как родного сына, и научил всему тому, что знал сам! Он душу в меня вложил, правда не без пользы для себя и не в ущерб своим планам! И ради этих планов он лишил меня родителей и убил любимую девушку!!! И только-то! А больше он совершенно ничего мне плохого не сделал!

- Ах, вот в чём дело!!! – взревел секретарь, несмотря на дурман в голове, наконец, вникнув в суть вопроса, - Так ты всё это совершил, завалил такое великое дело, ради какой-то своей детской мести, которую ты вознамерился осуществить, почему-то, именно теперь? Ты совершил своё предательство ради своих сентиментальных детских соплей и твоей этой… как её… Матильды что ли? Какой-то шлюхи и безмозглой берменгевской шпионки-связной к тому же!!! Я думал, что ты умней! Где твой мерундийский расчётливый интеллект, всегда понимающий свою выгоду? Неужели тебе ничего не передалось от своего хладнокровного дяди, главное оружие которого – его всепоглощающий ум и логика, не подвластная бесконтрольным эмоциям? Ты ведёшь себя, как аффективный берменгевец, увлеченный своей детской глупой местью и подростковыми комплексами! И что с тобой? Неужели так влюбился? Да, твоя девчонка была смелой, но очень уж наивной. Она мечтала стать танцовщицей, кажется, но война теней втянула её в большие мужские игры, где она оказалась пешкой среди королей, потому была обречена. Хотя, конечно, несмотря на свою молодость и наивность, твоя Матильда обладала ценными связями и умела добывать нужную для её дела информацию даже там, где никто не догадывался искать. Но бедная девочка погорела, оказалась крайне неосторожна однажды. И именно мне пришлось застрелить её по приказу барона фон Штауффенберга, моего шефа. Ты за это решил мне теперь мстить?

- Так, значит, её, и в самом деле, застрелил именно ты. Я догадывался об этом, но не имел доказательств, - произнёс, глядя на Витаса в упор, Карл-Теодор, невероятно бледнея. – И чтобы получить эти доказательства, я и добыл «сыворотку правды». Хотя одну ампулу из двух пришлось употребить на более важное дело – так уж получилось. Ведь надо же было как-то выручать дипломата. Но я не жалею, поскольку ничего не потерял, ведь, в конце концов вышло, что ты всё равно выболтал мне всё.

- Так ты для меня, оказывается, принёс «сыворотку правды» – не для министра по приказу дядюшки? – прозрел от ещё одного неожиданного для себя заблуждения шпион-секретарь. - А когда я застукал тебя за тем, как ты добавляешь её в мой кофе, ты мне соврал, что это для нашего будущего покойника, чтобы перед смертью он разговорился – так, мол, велел барон фон Штауффенберг? Ах, ты интриган!!! Каков мерзавец! И всё затеял ради какой-то шлюхи?!! 

- Она не была шлюхой!!! – в ответ завёлся и взревел во весь голос Тео.

- Ну, да, конечно, ну да! – с невероятным сарказмом воскликнул Витас Вебер, - И в ночном заведении твоя Матильда работала исключительно потому, что очень любила мыть посуду!!! Нет, только ты с твоей наивностью влюблённого мог в это поверить! Да, твоя Матильда хотела стать танцовщицей. Однако в ночном заведении с сомнительной репутацией ей пришлось танцевать стриптиз – и это всё, чего ей удалось добиться на пути к своей мечте!

В ответ на свои выпады в адрес возлюбленной Тео секретарь-шпион получил мощный удар в челюсть от своего мстительного противника, отчего покачнулся и упал.
 
- Если бы ты только знал, как я давно мечтал сделать это!!! – воскликнул притом Карл-Теодор.

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/06/01/848