В одежде с чужого плеча...

В одежде с чужого плеча
быть музе моей не пристало:
чужда ей и роль запевалы,
и схожая роль трубача.

И праздников звонкая медь
потребная для ораторий
чужая стихия, и в хоре
ей вместе со всеми не петь.

Не то что бежит от людей,
но чувства толпы многолюдной,
готовой и в праздник, и в будни
на битву, - не свойственны ей.

Не тратит на свары свой пыл,
не рвет в исступленьи рубаху.
Грозятся - поплачет со страху,
бывает - от яда чернил.

Не то чтоб не помнила зла
иль вовсе была безответна,
но службе ее беззаветной
присуща иная шкала.

Не тот пресловутый аршин,
что мерит собою все вещи,
а взор, и пытливый, и вещий,
что мерит пространство души.

Увидит житейского сор
пытливым взыскующим взором -
и выведет душу в просторы,
под звездный высокий простор.

Недолог душевный порыв,
но долго в тоскливые будни
душе будет слышаться чудный
высокого неба мотив.

Как будто средь ночи свеча
иль детская память о чуде.
Покуда со мною пребудет -
зачем мне с чужого плеча.