Когда это случилось? Кажется в седьмом или восьмом классе. Прозвенел звонок, ученики и ученицы, хлопая крышками парт расселись по своим строго определённым местам. Предстоял очередной, долгий и скучный школьный урок. На сей раз это был урок русского языка. В класс вошла учительница чуть выше среднего возраста, как всегда аккуратная, никогда не поднимавшая голоса на школьников, не имевшая в классе ни своих любимчиков, ни нелюбимчиков. Она была предельно объективна и самые заядлые хулиганы её побаивались. Уроки русского языка казались скучными, скучнее даже математики и химии потому что материал в отличие от названных предметов, связанных внутренней логикой, надо было механически запоминать. Впрочем большого труда это для меня не представляло и я, хотя и не был в данном предмете круглым отличником, но и не опускался ниже твёрдой четвёрки: сыграло свою роль моё запойное чтение книг. Ну и преподавательница эта, к сожалению не помню её имени отчества, накрепко вбила нам в головы основные правила грамматики и синтаксиса.
- Сегодня мы будем писать сочинение на свободную тему! - объявила наша русичка, раздавая всем по чистому листу в линейку. - Я оставлю вас и приду к концу урока и все сдадут мне свои сочинения!
Класс невольно тревожно загудел.
- А о чём писать-то... о чём?
- О чём хотите! Найдите самое интересное в вашей жизни и опишите!
После этих слов русичка нас покинула.
За окном маня на улицу светило яркое солнце и сияло голубое небо. И был скучный, скучный, скучный город, город одинаковых пятиэтажек и извергающих лжеоблака заводских труб, город лишённый истории, которую, как оказалось, от нас просто скрывали.
- А что писать-то? - недоумевал сидящий за мной пухлый двоечник Золотарёв.
- Да о чём хочешь! - сказал я ему, у меня уже возникла идея: я буду писать о городе в котором родился, который превратился в мечту - о Таллине.
А Виталя Вайсберг, наш отличник, слегка погрыз ручку и уже начал заполнять свой лист.
Я начал сочинение с описания того, как поезд прибывает в Таллин и открывается длинный Герман с замком, Вышгород. Что уж точно я там описывал я не помню. Конечно, стены и башни Старого Таллина, море, свои ощущения...
К концу урока, когда вошла в класс наша русичка и стала собирать наши сочинения, я исписал где-то полтора листа. Золотарёв и некоторые другие не смогли ничего написать, кроме двух-трёх фраз. Я сдал свой листок и почти забыл о нём, зная, что как всегда лучшее сочинение будет у Виталика, а худшее у Золотарёва и компании, я же надеялся на твёрдую четвёрку.
Каково же было моё удивление, когда на следующем уроке русского языка наша русичка объявила моё сочинение лучшим. Она помахала исписанным мною листом, зачитала кое-какие строки... Да, сочинение имело две отметки: за литературу мне была выставлена пятёрка, а вот русский выше четвёрки вытянуть не удалось.
Теперь я понимаю, что не считая коктебельского дневника, это было моим первым литературным произведением.
