Ю. Шушкевич Англосаксонский вкладАнглосаксонский вклад в Большой террор и Великую войну Юрий Шушкевич livejornal.com На фото: Михаил Тухачевский, Марина Семёнова и Лев Карахан (1935-1936) В эти дни мы глубоко и искренне возмущаемся циничной “многоходовкой” наших англосаксонских оппонентов, сумевших в обход международного санкционного механизма добиться отстранения российских атлетов от Олимпиады-2016 и значительной части мировых спортивных состязаний. А между тем – это лишь мелкая пакость, обидный, но несмертельный укус. В прошлом они наносили по России удары во много крат сильнее и подлей. Главным ударом, нанесённым по нам в XX веке, было свержение монархии в марте 1917 года, организованное и подготовленное при участии британских дипломатов. А следующими, не удивляйтесь, были “Большой террор” и Великая война. Понятие “Большого террора” имеет чёткую временную границу – с мая 1937 по конец 1938 года. Начало мясорубки было положено арестом маршала Тухачевского; следом пришла расправа над большей частью высшего и среднего командного состава Красной Армии, обвинённого в причастности к “военному заговору”, ну а далее – понеслось по городам и весям, покуда не стало понятно, что ещё немного – и страны не останется… И имя виновного во всём этом кошмаре известно, казалось бы, всем и каждому. Спору нет, товарищ Сталин человеколюбием не выделялся, однако большая часть его политических оппонентов была устранена в 1935-1936 гг, так что в 1937-м не было оснований раскручивать маховик террора с удесятерённой силой. Пресловутый “военный заговор”, оппозиционные настроения в армии – тоже не в счёт, поскольку военная фронда существовала с 1920-х, “органы” понемногу с ней боролись и причин для неожиданного всплеска армейской оппозиционности к 1937 году не имелось ровным счётом никаких. На самом деле, “военный заговор”, из-за которого кровавый молох почти два года перепахивал нашу Родину, являлся спецоперацией британских спецслужб. Правда, главной целью этой спецоперации были не мы, а Германия, которую надлежало спровоцировать на скорую войну, убедив в том, что мощь Красной Армии, в середине тридцатых считавшейся самой сильным воинством планеты, – отныне лишь воспоминание. Всё это являлось частью изощрённого плана по установлению над Германией максимального контроля со стороны англосаксонских банков, реализация которого началась с середины двадцатых. Инструментом выступал неподъёмный долг Германии по репарациям за Первую мировую войну, определённый первоначально в 270 миллиардов золотых марок, или 100 тысяч тонн золота (чтобы было понятно – это примерно в 70 раз больше золотого запаса Российской империи в 1913 году). Американские и английские банки постепенно и с хорошим дисконтом выкупали права требования репарационного долга у правительств стран-победительниц, переводя обязательства Германии в коммерческие долги, под который выпускались облигации со сроками погашения от 20 до 50 лет. И что примечательно – в наиболее массовых облигациях, выпущенных в рамках так называемого “плана Юнга” в 1929-1930 гг, льготный период был определен до …1945 года! Это не могло быть простым совпадением, поскольку в те годы приход нацистов к власти с их открыто обнародуемыми идеями реванша считался лишь вопросом времени. Так что Германия, временно освобождённая от удушающих платежей, при новой власти должна была быстро восстановиться в военном отношении, ввязаться в новую войну – и после поражения не позднее 1945-го угодить в уже вечную долговую кабалу перед англосаксонскими финансовыми институтами, став своеобразным “живым залогом” для будущей эмиссии доллара в качестве глобальной валюты. Первую скрипку в этом плане играли банки и политические институты США, однако по причине отсутствия в Америке в ту пору собственной профессиональной разведки большую часть закулисной работы приняли на себя британские спецслужбы. Прежде всего, путём убийства руками завербованного балканского националиста министра иностранных дел и бывшего премьера Франции Жана Луи Барту в Марселе в 1934 году они добились прекращения переговоров о франко-советском военном альянсе, о знаменитой “Красной Антанте”, которая должна была выступить несокрушимым противовесом германскому экспансионизму. Далее (хотя это уже была работа не шпионов, а дипломатов) Гитлеру дали понять, что его мечты об Австрии и Чехословакии, которые в 1938-м воплотятся в “аншлюсе” и “мюнхенской сделке”, не вызовут жесткого и реального противодействия, а потому Германия может к ним вполне себя готовить. Про американские кредиты и техническую помощь в восстановлении военной промышленности Третьего Рейха упомяну лишь вскользь – поскольку о них написаны диссертации и тома. А вот аспекты плана, касающиеся СССР, известны публике в значительно меньшей степени. Часто ли задумываются, например, по какой причине Америка согласилась на установление с СССР дипломатических отношений в ноябре 1933 года – то есть лишь после того, как прочность позиций пришедшего в Германии к власти Гитлера уже не вызывала опасений? Или почему американский посол в Москве запросил под свою резиденцию именно особняк крупнейшего дореволюционного промышленника и финансиста Н.Второва, зарубежные активы которого в конце 1920-х угодили в капитал созданного Лигой Наций Банка международных расчётов – того самого, через который финансировались операции с германским репарационным долгом? Главной проблемой на пути втягивания Германии в новую войну оказалась неожиданно выросшая экономическая и военная мощь СССР, чего в 1920-х никто не мог предвидеть (недаром же писал Г.Уэллс про “Россию во мгле”!) На фоне успешной индустриализации и стремительного укрепления СССР во всех областях темпы восстановления Германии выглядели заметно хуже, из-за чего в Берлине перспективу войны на востоке – несмотря на теоретические установки фюрера – никто не рассматривал всерьёз. А война с нами являлась ключевым элементом плана, поскольку только на бесконечных и жестоких русских фронтах германская мощь и политическая независимость могли быть похоронены навсегда. Чтобы новая война завершилась аккурат к окончанию льготного периода по германским облигациям в 1945-м, ей предстояло начаться не позднее тридцать восьмого. Для этого в 1936-1937 годах Германия должна к большой войне вовсю готовится, а на деле – она ограничивается подготовкой к скромному австрийскому аншлюсу, который и без того отбирал у фашистского государства почти все его ресурсы. Выход один – Германию требовалось убедить, что военная мощь СССР – это блеф, а для этого не было способа лучшего, как скомпрометировать перед Сталиным советскую военную верхушку, добившись её поголовного уничтожения. Никто лучше англичан в ту пору не понимал происходившие в СССР внутриполитические процессы, но и им было не просто убедительно и незаметно подтолкнуть Сталина к уничтожению большей части образованных и готовых к современной войне военачальников. Ведь Сталин большинству из них, и прежде всего Тухачевскому, безусловно доверял и отклонял доносы. Помог случай – в конце мая 1936-го, во время дружеского банкета на квартире звезды тогдашнего советского балета Марины Семёновой, гражданской жены Льва Карахана, заместителя наркома иностранных дел, маршал Тухачевский попытался было по своему обыкновению приударить за хозяйкой застолья – однако всё внимание Семёновой было в тот день отдано известному московскому ловеласу, адвокату Первомайскому. Во время банкета Семёнова была настолько адвокатом очарована, что даже рассказы маршала об армии, которые всегда действовали на женщин безотказно, на сей раз были бессильны. Роковой ошибкой Тухачевского, буквально взбешённого равнодушием примы, стал тогда рассказ о результатах последней командно-штабной игры, в которой моделировалась война с Германией и Польшей, и Красная Армия, как ни странно, терпела поражение. Нам неизвестно, какое впечатление произвёл этот шокирующий рассказ на неуступчивую актрису, однако Первомайский, считавшийся заштатным осведомителем НКВД, но тайно работавший и на англичан, исправно проинформировал вторых хозяев о разговорах на банкете. После этого в Лондоне немедленно созрел чудовищный проект: сфабриковать пресловутый “План поражения”, якобы составленный собственноручно Тухачевским, и передать фальшивку “своему человеку” в Берлине с рекомендациями, как именно её следует использовать для запуска чистки в советском военном ареопаге. “Своим человеком в Берлине” у англичан был Рейнхард Гейдрих, один из ближайших сподвижников Гитлера и шеф службы безопасности СД. Воодушевившись возможностью ослабить вероятного противника и тем самым стяжать благодарностью фюрера, Гейдрих сыграл точно по английской партитуре – дал утечку к президенту Чехословакии Бенешу, о тесных контактах которого со Сталиным не слышал лишь глухой. Таким образом, судьба Тухачевского, а следом за ним и 80% командных кадров Красной Армии, была предрешена. Рассказывая об английском следе в деле Тухачевского, я не обеливаю Сталина, чья персональная вина в репрессиях не может быть опровергнута. Однако надо чётко видеть и лица тех, кто решился столь цинично использовать тогдашнюю политическую обстановку в СССР во имя своих действительно дьявольских целей. Кстати, когда с задержкой примерно на год Советский Союз был втянут в войну и, истекая кровью, сумел остановить гитлеровский каток,– что для нормальных людей является немеркнущим в веках подвигом, а для создателей плана – очередным маркером, означающим переход к слому Германии, английские спецслужбы поспешили от Гейдриха избавиться. Ведь отныне любая предметная утечка от его имени в адрес СССР грозила разрушить едва зародившийся военный союз с англосаксами и тем самым Германии помочь, чего теперь наши “западные партнёры” категорически допустить не могли. Поэтому в начале июня 1942 года Гейдрих был застрелен британскими агентами в далёкой от всех фронтов, почти мирной Праге. Так завершилась длившаяся ровно шесть лет одна из крупнейших в мировой истории спецопераций, о которой продолжатели Яна Флеминга не напишут ни строчки – ибо сильнее секретов англичане берегут репутацию, заменившую им давно утраченную честь. Коль скоро речь зашла о репутации, то конструкторы политики Соединенных Штатов о ней задумывались ещё меньше и реже. Хрестоматийным стало высказывание Уильяма Буллита, бывшего посла Америки в СССР,– того самого, который в ноябре 1933-го обживал особняк “раскулаченного” Западом русского банкира, - так вот, в тридцать восьмом на дипломатическом приёме в Варшаве Буллит, не стесняясь, говорил следующее: «Желанием демократических государств было бы, чтобы там, на Востоке, дело дошло до военного конфликта Германского рейха и России. Поскольку потенциал Советского Союза до сих пор еще неизвестен, может случиться так, что Германия слишком удалиться от своей базы и окажется обреченной на затяжную и ослабляющую ее войну. Только тогда… демократические государства атаковали бы Германию и заставили бы капитулировать». В Соединённых Штатах отлично понимали, что их собственное вступление в войну даже если и не изменит ситуацию на фронтах, то в долгосрочном плане точно парализует волю гитлеровской Германии выполнить предначертанное ей, и потому максимально долго стояли в стороне, позволяя Гитлеру как можно глубже увязнуть в борьбе на востоке. Не исключено, что Америка сохраняла бы дипломатические отношения с Берлином едва ли ни до последних залпов, когда б не необходимость предотвратить военный разгром СССР страшной осенью 1941-го: ведь если бы союзная немцам Япония ударила тогда на Дальнем Востоке, то у нас не было бы шансов. А создателям плана разгром СССР был категорически не нужен, ибо нашим предназначением являлось на германских фронтах кровью истекать… Так вот, чтобы разгрома не случилось, администрация Ф.Рузвельта с августа 1941-го начала без явных причин нагнетать напряженность в отношениях с Японией, в частности, ввела нефтяное эмбарго, которое поставило нефтезависимую Японию в безвыходное положение, спровоцировав на скорую войну. Японская атака на Перл-Харбор, развязавшая войну с Америкой, по стечению обстоятельств почти совпала с началом советского контрнаступления под Москвой, но поскольку готовиться к ней японцы начали загодя, то уже где-то с сентября стало ясно, что вторжение на советский Дальний Восток отменяется, и Советский Союз не падёт. Аналогичным образом американцы нормировали и помощь по ленд-лизу: всю вторую половину 1942 г, пока шла Сталинградская битва и решался вопрос, кто именно совершит в той войне коренной перелом, военные поставки в наш адрес практически были прекращены и возобновились лишь после победы на Волге. И надо признаться, весь этот сатанинский проект удался. Германия была повержена в аккурат к моменту, когда ей предстояло начинать платить, а поскольку платить было нечем, то и оказалась она в той самой вечной кабале, которая и поныне позволяет англосаксонским элитам продолжать удерживать в своих руках контроль за большей частью Европы и подавляющей частью мировых финансов. Чья ценность, согласитесь, измерению не поддаётся. Ценность же Крыма и даже Украины целиком – да простят меня свидомые “небратья”! – несравненно ниже. Поэтому все действующие с 2014 года против России санкции, а также нынешняя англосаксонская провокация с Олимпиадой в Рио,– просто ничто в сравнении с теми кровавыми жерновами, в которые нас удалось втравить в 1937 и в 1941 гг. Правда, нельзя и исключать, что что-то подобное вскоре не повторится. Так что, товарищи, si vis pacem, para bellum… PS: за подробностями этой истории вновь могу предложить обратиться к роману «Вексель судьбы»: http://lit.lib.ru/s/shushkevich/text_0060-1.shtml и http://lit.lib.ru/s/shushkevich/text_0070.shtml. Помимо неё, там много чего ещё интересного. © Copyright: Владимир Денисов 3, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
