Г. Семенова Что напророчил России Э. ТоддЧто напророчил России Эммануэль Тодд Галина Семенова В статье «Россия - страна несчастных» Юрий Аммосов поднял тему болезненную и мало обсуждаемую. Основной его тезис – что русские не нация – довольно старый. В англоязычном мире эта идея, наряду с ориентализмом, врожденной любовью к тирании, порке, рабству, сращению церкви с государством и прочими российскими пороками, является одним из столпов академической русофобии. Пожалуй, единственное замечание - или, скорее, улыбку – вызвал сам выбор слов, например, «Из всех народов мира, только русские не успели пройти трансформацию в нацию». Тут противопоставляются слова-близнецы – народ и нация. Первое слово русское, славянское, с корнем “род”, а второе – латинизм, с корнем “nat”, переводящимся как... род. По-настоящему понять, нация ли русский народ, можно только сравнив их, русских, с другими народами на других языках. Без такого сравнения оценка бессмысленна. И тут проявляется вся коварность языковой ловушки, в которой мы оказались. На польский язык, скажем, сию фразу, как и на многие другие европейские языки, перевести просто невозможно. По-польски нация будет... narod, а польская нация - narod polski. Заявление, что народ – не нация, родственно таким утверждениям, что, де, принимать лекарство нужно орально, но к устам не подносить и в рот ни в коем случае не брать, что маклеров на работе не держим, только брокеры остались, что наш паркинг – не стоянка, а также – как мне, нисколько не смущаясь, ответили по телефону в одной питерской конторе – «у нас вам тут не контора, а офис!». Вспоминается один известный мне случай, когда переводчик «перевел» обратно с английского формулу графа Уварова «Православие, Самодержавие, Народность» как «Ортодоксальность, Автократия, Национальность» (и да ведь, по-английски уваровский рецепт традиционно воспроизводится как Orthodoxy, Autocracy, and Nationality). Ирония нашего положения очевидна – национализм европейского посола, тот самый национализм, которого не хватает русским, вращается вокруг языка и его чистоты. Хоть есть нации (или народы), обходящиеся без единого языка, они, скорее, исключение из правил, и язык остаётся одним из основ национализма. Язык стал связующим раствором немецкого национализма. Французы, периодически впадая в паранойю, берегут чистоту своего языка. А финны – такие оголтелые языковые шовинисты, что придумали замену "незаменимым" импортным словам, таким как ресторан, телефон и спорт, и, самое интересное, предпочитают свои слова чужим. Нация ли русские? Судя по пренебрежению к языку и языковой путанице, характерной для колониальных, но не устоявшихся европейских народов, ответ далеко не очевиден. В 1996 году английский историк Джеффри Хоскинг (Geoffrey Hosking) опубликовал толстую книгу Russia - People and Empire, 1552 - 1917, переведенную на русский в 2000 году. Джеффри Хоскинг, профессор Школы славянских и восточноевропейских исследований при Лондонском университете и эксперт по вопросам национализма, считает, что · русские – не народ, то есть не нация. · Для этого им не хватает солидарности друг с другом, общего сознания, и, хоть он этого и не договаривает, объединяющей ненависти к врагам. · Да и врагов, к несчастью, нет. А ведь все формы европейского национализма зародились при присутствии врага, которого можно было ненавидеть, или, по крайней мере, угнетать. При формировании финского национализма в 20-е годы таким врагом были сделаны русские. Для австрийцев, у которых языкового элемента в национализме нет (то самое исключение из правила, хотя и не совсем полное; австрийцы гордятся своими диалектами), если верить историку Австрии Брук-Шепарду (Gordon Brook-Shepherd), врагом, своеобразным идолом наоборот, не для поклонения, а для выражения общей ненависти, то есть, · катализатором образования национализма, явились в начале века итальянцы и южные славяне. Естественно, для ирландского национализма примеренным врагом была Британская империя, а национализм англичан сформировался, наоборот, во многом именно как угнетателей и душителей. Кто знает, может и получится «создать» добрый национализм совершенно без врага, но пока эта затея нигде не удалась. США, и без того хищник плотоядный, периодически вынуждены скармливать пламени своего национализма новых врагов. У Хоскинга есть объяснение, почему русские люди сидят по своим норам, дрожа и не высовывая нос. Империя, ради сохранения самой себя и удержания чуждых народов в псевдофеодальной зависимости, душила русский народ и подавляла ростки русского национализма (тенденция эта достигла апогея в советское время). Хоскинг считает, что Российская Империя была противоположностью Империи Британской. Британская Империя оставалась всегда расистской, граница между своими и чужими никогда не стиралась, и таким образом империя стала ключом в образовании особой английской нации (или народа). · Английские подданные Империи никогда не задавались вопросом о равенстве с покоренными, потому что сама постановка вопроса была бы оскорбительна. Французская империя включала элемент равенства и обещание лучшей жизни при офранцуживании, но ставила тому условием ассимиляцию во французскую культуру и безоговорочное принятия французского языка. Учебники истории для африканцев и вьетнамцев, начинавшиеся словами “Nos ancetres les Gaulois ...” - не анекдот. Насколько Франция и французские националисты были успешными в этом занятии, можно оценить, вспомнив, что они ухитрились полностью ассимилировать исторические народы и извести их языки, например, прованский (Provancal, langue d'Oc), имевшие совсем недавно, в эпоху Возрождения, собственную развитую литературу (справедливости ради стоит заметить, что это почти удалось англичанам в Ирландии, Шотландии и Уэльсе). Франция законодательно уже в 1539 (указ Ordonnance de Villers-Cotterкts) закрепила исключительность и превосходство французского языка. Сравним это с Российской Империей. Язык подданных не входил в государственные интересы, и политика ассимиляции не проводилась (за исключением нескольких слабых попыток при Александре III). · Русские не имели никаких преимуществ перед другими народами. Хуже того, Российской Империи, на свою и нашу голову, удалось создать народы с письменными языками там, где их раньше в помине не было. · Российские власти (а потом и власть советская) были готовы нянчиться с любым зарождающимся национализмом, кроме русского. Русский национализм вызывал у Империи беспокойство, а у советских властей – страх. В своей книге 1996 года Хоскинг в качестве доказательство раздвоения народа и государства пишет: «В русском языке существуют два прилагательных: "русский" и "российский". 1. Первое употребляется со словом "народ", 2. второе – со словом "империя"». Хотя наблюдение замечательное и очень даже верное, тут Джеффри Хоскинг (как и Юрий Аммосов с нацией-народом) попал впросак из-за богатства русского языка. У нас мирно соседствуют российский и русский, германский и немецкий (Германская империя и немецкий язык), финляндский и финский (первое прилагательное относится к государству, а второе к этнической принадлежность и языку), и так далее. По Хоскингу, русские однозначно не нация и не народ, но могут им стать, если избавятся от империи (или – если продолжить его мысль до несимпатичного, хотя и логичного конца, что он сам боится произнести, но к чему клонит – · если заставят себя вести как имперские хозяева). Другое мнение у француза Эммануэля Тодда (Emmanuel Todd), историка, демографа и экономиста и, пожалуй, одного из самых ярких мыслителей современного мира. В отличие от Джеффри Хоскинга, Тодд считает, что русские – народ, нация, но особая. Он выделяет два типа нации. В первом преобладает обособленность (строгое деление «свой-чужой»), которая ведет к этническому национализму, чья основа – племя. Вторая модель, по его определению, «вселенская», тут любой может стать «своим», если он отвечает определенным критериям, например, языковым и религиозным. Национализм в таких обществах обычно притупленный и образуется вокруг государства и его институтов. 1. Древние Афины, Англия, Германия, Япония – относятся к первому типу. 2. Древний Рим, Россия, Франция, Китай – принадлежат второй, «вселенской» модели. Анализ Тодда основан на обычаях, связанных с передачей наследства, а также на том, как родители относятся к детям. 1. В первом типе народов дети изначально видятся как неравные, предпочтение отдается первенцу. 2. Во втором типе – родители считают всех своих детей равными. Анализируя демографические данные десятилетий и столетий, рождаемость и смертность, и совмещая их с другими факторами, Эммануэль Тодд построил в 70 и 80 годы модель предсказуемости поведения общества в будущем. Один из его выводов: · уменьшающаяся рождаемость ведет к модернизации, а также, в современном мире, к росту демократизации и изменению национализма. Франция являлась, по терминологии Тодда, империей “вселенского” типа. Однако демографический провал, в котором она оказалась, и мобильность чужаков (явление, кстати, очевидное в крупных городах России) изменили характер французского национализма. Это же, утверждает Тодд, неизбежно произойдет и в России, а также её ожидает демократизация и восстановление роли полновесной великой державы. Пророчества Тодда о России могут и сбыться. В далеком 1976 году он издал книжку, известную специалистам, но на которую широкая публика, по понятным причинам, не обратила внимания. Книга называлась La Chute Finale – «Последнее падение» (полное название La chute finale, essai sur la decomposition de la sphere sovietique). Эммануэль Тодд, анализируя падающую рождаемость и другие факторы (образование, потребление) в Советском Союзе, сделал несколько поразительных выводов (за что его тогда немного и пожурили), основной из них – что Советской Союз находится в состоянии необратимого упадка и что жить СССР осталось немного, всего лет 15-20. К слову о предсказаниях. Спустя 26 лет, Эммануэль Тодд издал своеобразное продолжение первой книги. Французское название работы - Apres l'Empire: essai sur la decomposition du systeme americain. На немецком книга вышла под куда более лаконичным заголовком: “Weltmacht USA. Ein Nachruf.” Если перевести на русский – «Сверхдержава США. Некролог». 20.01.2005 Евгений Сухарников Источник: http://www.lindex.lenin.ru/Lindex4/Text/8050.htm Я думаю, что Европа сыграла свою роль в раздувании пламени военного ужаса на Украине. Во-первых, негативную роль сыграло расширение ЕС и НАТО до границ Украины. Во-вторых, еще в 2000-е обозначился выбор, перед которым ЕС поставил украинцев: или присоединиться к Евросоюзу, или присоединиться к Единому экономическому пространству (ЕЭП), где велико было влияние России. Именно ЕС не дал Украине сотрудничать и с Востоком, и с Западом, и это стало одной из причин военного конфликта. Это было жестокое решение ЕС, так как оно обрекало регион Донбасса и украинскую промышленность в целом на тяжкие испытания. То, что предложила Европа Украине, по сути это была деиндустриализация, превращение Украины в деревню. По-моему, цели, которые Германия преследовала на Украине, - это было прямо-таки невротическое преследование собственных экономических целей. Да, Германия - очаровательная страна, со многими качествами, которые дороги всем людям – в отношении Украины проявила себя не лучшим образом. Дошла просто до невроза… Что я имею в виду? У немцев пунктик на том. что они должны оставаться экономической сверхдержавой. Между тем в Германии наблюдается демографический спад. Как немцы решили проблему? Во-первых, немцы расширили свою промышленность, размещая новые предприятия в Восточной Европе. Во-вторых, немцы перевезли восточноевропейских рабочих к себе. Причем это не столько касается Украины, сколько других стран бывшего советского блока. Это был пример демографического расхищения. То есть Германия использовала граждан этих стран, освободившихся, как она говорила, от коммунистического ига, для своих целей. И эти страны позволили уничтожить себя в демографическом плане. Хороший пример страны, из которой просто уехали на Запад ее граждане, – это Хорватия. Главные "деятели" — Россия и США Что касается описания событий на Украине, то тут у меня два авторитета. У меня было два любимца, когда начался конфликт на Украине. Это Давид Тертри (David Teurtrie) и профессор Джон Миршаймер, которые помогли мне разобраться в ситуации, не слетев с катушек. Так вот, Джон Миршаймер говорил с самого начала, что все происходящее вполне объяснимо, ничего тут сложного нет. Россия заявила, что не допустит вступления Украины в НАТО; Россия также назвала недопустимым размещение инструкторов из числа американцев, англичан и поляков на Украине для создания эффективной украинской армии. Почему? Потому что это фактически делает Украину членом НАТО. Соответственно, Россия заявила, что это неприемлемо. Получается, что Россия вступила в превентивную войну, то есть, по сути, вела и ведет оборонительную войну. От украинского конфликта к мировой войне Китай как главный контекст Я могу предположить, хотя некоторые в это и не верят, что китайцы – в целом очень умный народ. Да-да, не смейтесь!.. Так вот, китайцы понимают, что, если Россию уничтожат, следующими будут они. И с самого начала у них не было другого выбора, кроме как поддержать русских, Россию. Отсюда я сделал вывод, что с участием в этом конфликте Китая нас ждет угроза мировой войны. Конфликт будет мировым. Вспомните, как все на Западе недавно забеспокоились по поводу поставок китайского оружия России. Почему? Потому что мы правильно готовились к конфликту США и Китая. Этот конфликт нас еще ждет. А с промышленной точки зрения он будет означать столкновение и состязание между индустрией Китая и индустрией США. А Китай производит 30% всех станков в мире, в то время как США – всего 8%. Британия как пример "новой дебильности" Эммануэль Тодд
Поражение Североатлантического альянса на Украине приведет к сближению России и Германии. Такое мнение высказал французский историк Эммануэль Тодд. «Попытки Вашингтона отдалить Берлин от Москвы — а американцы одержимы этой стратегической мыслью года так с 2004-го — окончатся провалом», - заявил антрополог в беседе с изданием Journal du Dimanche. Тодд призвал посмотреть на карту Европы, где, по его словам, есть две главные державы – это Россия и Германия. Ученый полагает, что Москва и Берлин больше не могут находиться в конфронтации, так как экономики двух стран должны взаимно дополнять друг друга. Это, по мнению Тодда, показали «Северные потоки». «Поражение США и Украины проложит дорожку к их сближению», - отметил историк. Ученый пояснил, что США не смогут бесконечно сдерживать «гравитационную силу», притягивающую Россию и Германию друг к другу. В конце семидесятых еще совсем молодой, 25-летний ученый Эммануэль Тодд выступил как провидец, выпустив книгу «Окончательный крах». Анализируя детали, на которые никто тогда не обращал внимания, Тодд предсказал распад Советского Союза. Ранее Тодд заявил, что Вашингтон на постоянной основе устраивает войны, привносит хаос и препятствует сближению европейцев с Россией. Для Европы будет лучшим исходом, если США исчезнут. По мнению эксперта, одной из целей Вашингтона является не допустить сближение России и Германии, поскольку США держат курс на геополитический террор. Депутат Европарламента от партии «Альтернатива для Германии» (AfD) Маркус Бакхейт говорил, что антироссийские санкции вредят немецкой экономике и оказались малоэффективными. Бакхейт отметил, что из-за отказа Евросоюза от российских энергоресурсов Европа вынуждена импортировать сжиженный природный газ из США, что вредит не только экологии, но и сильно бьет по карману европейцев.
По поводу могущественного гегемона французский эссеист вообще не питает никаких иллюзий: «Самой большой угрозой для всех является сильная держава, утратившая веру и зараженная нигилизмом, не знающая, куда она движется, пребывающая в упадке и провоцирующая по всему миру конфликты». В октябре 2022 года Тодд написал: «Они (русские) не уступят. Мы не уступим. Китай будет поддерживать Россию, так как Си Цзиньпин знает, что в случае российского поражения он следующий на очереди. Да, это третья мировая война. Но есть и большое отличие: к началу Первой и Второй мировых войн мир находился в фазе экспансии, а сейчас он сжимается». Ученый делает вывод, что настоящие проблемы начнутся, «когда для всех наступит демографическая и экономическая зима». Скептицизм Тодда по отношению к Западу и разочарование его действиями на Украине родились не вчера. В мае 2023 года он писал: «На Западе растет градус безумия. Америка и Британия требуют от обескровленной Украины перейти в контрнаступление, тогда как у последней не хватает оружия, чтобы одержать победу над Россией. Тысячи человек погибнут ни за что…». Напомним, это писалось тогда, когда широко разрекламированное контрнаступление даже не началось. По мнению Тодда, действия Москвы являются не чем иным, как защитой суверенитета (Тодд даже предлагает для него название «оборонительный суверенизм») перед лицом наступающего НАТО. В интервью, приуроченному к выходу книги «Поражение Запада», Эммануэль Тодд заявил: «Большинство людей полагает, что Запад состоит из стран, которые следуют за США, и таким образом изначально являются либеральными демократиями. Я же считаю, что сейчас нигде не существует настоящей либеральной демократии, а есть либеральные олигархии». В том же интервью Тодд обращает внимание на искусственно раздутый ВВП США, на американскую детскую смертность, которая показывает общий уровень состояния общества, на статистику самоубийств и преступлений против личности. По трем последним показателям США выглядят гораздо хуже России, где, как считает Тодд, «экономика и общество стабилизированы». Именно США, как отмечает Тодд, больше всего заинтересованы в том, чтобы столкнуть Россию и Европу, в первую очередь – Германию, потому что союз России и Германии будет означать конец американского влияния в этой части света. Рассуждения Тодда о неизбежной утрате влияния мирового гегемона и общем ослаблении роли Запада указывают на то, что человечество находится на пороге многополярного мира. На эти крамольные по западным меркам оценки во Франции уже раздались в ответ голоса, обвиняющие интеллектуала в том, что он работает на российскую пропаганду, что ученый «поддерживает идеи Кремля» и «защищает Путина». Показательно, что вместо полемики во Франции предпринимается попытка очернить оппонента и обвинить его всех смертных грехах.
KP.RU:Комсомольская правда dzen.ru Конфликт на Украине еще не завершился, но Запад уже окончательно отринул иллюзии о «возможной победе Киева» Александр КОЦ Он точно спрогнозировал развал СССР, а теперь пророчит окончательное падение Запада. Французский историк и антрополог Эмманюэль Тодд в интервью Le Figaro рассказал о грядущей победе России на Украине, преимуществах нашей страны и о том, почему западная модель мира обречена. В конце семидесятых еще совсем молодой, 25-летний ученый Эмманюэль Тодд выступил как провидец, выпустив книгу «Окончательный крах». Анализируя детали, на которые никто тогда не обращал внимания, Тодд предсказал распад Советского Союза. В СССР тогда росла детская смертность - и антрополог на основе этого сделал вывод: техническая, промышленная система страны неумолимо дряхлеет. А еще он читал советскую фантастику (не иначе, Стругацких), и по ней «вычислил» реальные настроения в обществе. Теперь Тодда за его выводы о неминуемом падении Запада называют «агентом Путина». На это историк только улыбается отвечает: «Помилуйте, я просто использую научные методы». Конфликт на Украине еще не завершился, но Запад уже окончательно отринул иллюзии о «возможной победе Киева», заявил Эмманюэль Тодд Le Figaro. Ученый еще в прошлом году предсказывал поражение ВСУ. А теперь, после провала украинского контрнаступления и при неспособности НАТО дальше вооружать Киев, говорит Тодд, с этой точкой зрения согласен уже и Пентагон. Поражение Запада, считает историк, основано на трех факторах. Первый - промышленный упадок в США, который местные статистики пытаются преуменьшить. В Америке катастрофически упал уровень образования, там банально не хватает хороших инженеров. Второй фактор: в Штатах не осталось истинных протестантов. Протестантизм в свое время вывел вперед Америку, Англию и Германию. Особенности последователей этого религиозного течения - чувствовать себя «избранными», а ради этого хорошо учиться, работать на износ, поддерживать коллективную мораль. Сейчас подобные ценности в прошлом, и общество распадается. Третий фактор - самый для нас интересный. Это отторжение, неприятие России и стран, которые не вписываются в привычный Западу однополярный мир. У России же появляются все новые экономические союзники. Она сумела преодолеть санкционный шок, при этом проводит внутреннюю консервативную политику - запрещает однополые браки, признает ЛГБТ экстремистской организацией. А то, что творится в этом плане на Западе, замечает антрополог, «кажется внешнему миру совершенно безумным». Журналист задает уточняющий вопрос: «Вы уверены, что Россия победила? Скорее, у нас с ней статус-кво…» Тодд с этим не согласен. «Путин хочет достичь своих военных целей, но бережет людей, поэтому не торопится». Однако никакого статус-кво (читай - замирения с участием Вашингтона), о котором стал мечтать Запад, россияне не примут, потому что осознали промышленное и военное превосходство. Действия России на Украине станут лишь интенсивней. Главной ошибкой Запада историк называет отказ вникать в логику россиян, в ее причины. Худшее для Киева и Запада еще впереди: Россия, говорит Тодд, хочет покончить с киевским режимом и освободить от него 40% украинской территории. Предсказание о распаде Советского Союза антрополог делал, повторим, в том числе на основе данных о детской смертности. А сейчас обращает внимание: хуже всего из западных стран ситуация с ней в США. Россия же - среди государств с самыми хорошими показателями. О нашей стране много лгут, утверждает Тодд. На самом деле она после начала спецоперации меняется все стремительней: «Падение было сильным, отскок стал ошеломляющим». Западная враждебность породила всплеск патриотизма, экономика получила огромный толчок, о каком Европа могла бы только мечтать. Теперь она вместе с Америкой начала погружаться в «черную дыру». Автор: Ирина РИНАЕВА
Некоторые наблюдатели считают, что психологический сдвиг у европейских элит не имеет рациональных объяснений, что это скорее проблема для психиатров, поскольку речь идет об иррациональной тяге к самоликвидации. Они даже предлагают ввести в оборот новое понятие – геопсихиатрия, которое должно рассматриваться в одном ряду с геополитикой. Однако реальное объяснение этому "странному" поведению европейских элит есть. Это финансовый и личный контроль со стороны США. Но не только. Прежде всего пришло ощущение и даже четкое осознание того, что европейский проект оказался выхолощен. Уже провальные референдумы по конституции ЕС 2005 года показали, что никто, прежде всего во Франции, не верит в европейский проект. Эти настроения только усилились в результате неудачных мер по преодолению финансового кризиса 2008 года и эпидемии COVID-19 в 2020-22 годах. В этих условиях европейские элиты приступили к демонтажу проекта, который стал для них слишком сложным и обременительным. Все передоверить Вашингтону им показалось гораздо проще. Конфликт на Украине только усилил эту тенденцию – налицо отказ от европейской идеи и полное подчинение Вашингтону. Поразительно, как стремительно бывшие сторонники европейской идеи превратились в пропагандистов НАТО и антирусского милитаризма. Эмманюэль Тодд констатирует: Лиссабонский договор 2007 года стал концом европейской демократии. После провала референдумов по Европейской конституции были отменены все проявления народного волеизъявления и принят юридически обязывающий номенклатурный документ, передающий все полномочия олигархическим наднациональным органам – Еврокомиссии и Совету Европы, которые в свою очередь превратились в придаток США и НАТО. В данное время мы присутствуем при конце германо-французской Европы, считает Эмманюэль Тодд. Это объясняется еще одним важным моментом: вплоть до распада Советского Союза Германия была форпостом западного блока, без нее невозможно было выиграть холодную войну. После окончания противостояния границы блока НАТО сдвинулись на восток, а Германия перестала играть исключительную роль в американской стратегии, ее место заняла Польша. Поэтому все те льготы, которые Германия имела во время холодной войны, были отменены. В том числе особые экономические отношения с Россией. Разрушение "северных потоков" завершило этот процесс и теперь Германию ожидает экономическая деградация. После начала событий на Украине роль лидера на европейском континенте постепенно переходит к Польше, образуется ось Вашингтон-Лондон-Варшава-Киев. Германия отсекается от русских энергоносителей, в ней начинается экономический упадок, а в политической области ФРГ почти полностью теряет субъектность. Поскольку французы и немцы поначалу не хотели входить в прямой конфликт с Россией и лично Владимиром Путиным, системообразующий тандем Берлин-Париж был заменен на "невообразимую" ранее ось Вашингтон-Лондон-Варшава-Киев. Под руководством Вашингтона, разумеется. Но есть и еще один чрезвычайно важный аспект, считает Эмманюэль Тодд. Это кардинальные изменения в мировой финансовой системе, произошедшие за последние 40 лет. По мере исчезновения Швейцарии как мирового финансового центра, ликвидации швейцарской банковской тайны и кубышек, в которых европейские элиты держали деньги в течение столетий, все их "нажитые непосильным трудом" и скрываемые от налогообложения доходы перекочевали в англосаксонские офшоры. Таким образом финансовая зависимость европейских элит от Великобритании и США стала тотальной. В случае непослушания им грозят разоблачения по образцу "панамского скандала" 2016 года, когда в прессу утекла информация о держателях тайных счетов из числа политиков, предпринимателей и общественных деятелей со всего мира. Перекачка частных европейских денег из Швейцарии в англосаксонские офшоры, считает историк, является глубочайшей геополитической трансформацией нашего времени, последствия которой еще предстоит оценить. В то же самое время развитие интернета позволило значительно ускорить перевод капиталов из Европы в офшоры. Если раньше деньги возили в Швейцарию чемоданами, то сегодня эту офшорную операцию можно осуществлять буквально одним кликом. Однако теперь англосаксонские надсмотрщики зорко глядят за тем, как ведут себя держатели денег в их офшорах. Именно поэтому, несмотря на то, что глобальное влияние Америки в современном мире сокращается, ее контроль над европейским протекторатом усиливается. Кроме того, интернет позволил вести непосредственное наблюдение за европейскими политиками. Техника прослушивания и подглядывания шагнула далеко вперед, практически на каждого европейского политика, журналиста или бизнесмена имеется соответствующая база компромата. Для спецслужб испортить репутацию человека в медийном пространстве стало теперь довольно просто. Тодд ссылается на предоставленную бывшим сотрудником американских спецслужб Эдвардом Сноуденом информацию, согласно которой слежка со стороны ЦРУ и АНБ ведется в первую очередь за видными представителями западной элиты. В иерархическом классовом обществе система внешнего контроля выстроена практически идеально, как это описал американский журналист Гленн Гринвальд в своей книге "Негде спрятаться" (No place to hide). Европейские элиты и Евросоюз в целом потеряли геополитическую ориентацию, они не знают, что делать дальше, ибо все их первоначальные планы по созданию "великой Европы" рухнули. В условиях идеологического вакуума они схватились за идею горизонтального расширения Евросоюза, хотя включение в ЕС экономически отсталых стран Восточной Европы (Албании, Боснии-Герцоговины и даже Украины с Грузией и Молдавией) не поможет решить ни одну из насущных проблем, но даст при этом повод для мобилизации общественного мнения. Тодд приходит к следующему заключению: расширение ЕС, расширение НАТО – это попытка расширить умирающую систему, которая разлагается в своем эпицентре.На самом деле происходит имплозия (схлопывание) в центре самой западной системы – как в Европе, так и Америке. Старый западный проект "умер", и так называемые политические элиты начинают заниматься компенсаторной активностью – двигаться в сторону горизонтального расширения, поддерживать Украину и бороться с Россией. Наверное, только психиатры могут определить, что движет людьми, которые добираются до верхних этажей власти и не знают, что делать дальше. В истории бывают такие моменты, заключает Эмманюэль Тодд, когда поведение правящих классов становится иррациональным, мы все знаем такие примеры. Именно этот феномен мы наблюдаем сейчас в Европе
Этот "марш на Запад" позволяет нам поэтапно продвигаться к самому главному источнику нестабильности в мире. Это напоминает прыжок в центр черной дыры. Протестантизм в англо-американском мире в своем самоуничтожении дошел до стадии "нулевой религии", пройдя через стадию "религии зомби" (когда люди не верят в Бога, но все еще, словно зомби, выполняют в целом моральные предписания той или иной веры или конфессии внутри нее – прим. ИноСМИ). Выход через стадию зомби на стадию нуля и создал ту "черную дыру", о которой я говорю. Получается, что в США в начале третьего тысячелетия боязнь религиозной пустоты мутировала в обожествление этой самой пустоты, в нигилизм. – Говорить о России как об "авторитарной демократии" – не значит ли это немного переборщить с попыткой польстить этой стране? – Нам нужно выйти, наконец, из "дурного дуализма", когда мы видим только либеральные демократии и якобы управляемые безумцами автократии. Те страны в современном мире, которые мы по привычке называем либеральными демократиями, – на самом деле либеральные олигархии, управляемые потерявшей связь с народом элитой. Пример: недавняя перетряска с заменой премьера и министров во Франции не вызвала интереса у населения, ей интересовались только СМИ. Что же это за демократия, если события в Матиньонском дворце не воспринимаются "демосом" вообще никак? С другой стороны, нам нужно найти новые слова для того, чтобы описывать те режимы, которые мы сегодня называем авторитарными или неосталинистскими. В России большинство населения реально поддерживает власть, но вот меньшинства – будь они сексуальными, этническими или даже олигархическими – не чувствуют себя достаточно защищенными. Это именно авторитарная демократия, держащаяся на остатках русской соборности и общинного духа – того самого, который питал веру в коммунизм. Так что прилагательное "авторитарный" вызывает в моем сознании такое же множество возражений и сомнений, как и понятие "демократия". – В связи с вашей критикой в адрес "либеральных олигархий" с их упадочничеством, невольно возникает впечатление, что вы предпочитаете вторую модель. – А вот и нет, ничего подобного. Просто я антрополог: после долгого изучения всего разнообразия семейных структур и политических укладов, я пришел к выводу, что мир очень разнообразен, и это надо признать. Но я человек западного мира, и я никогда не пытался стать кем-то другим. Мои предки со стороны матери были беженцами и нашли приют в Америке во время Второй мировой войны. Как исследователь я сформировался в Англии, осознавая, что являюсь французом до мозга костей, и никем другим. Почему кто-то все время хочет меня депортировать в Россию? Я рассматриваю такие угрозы как намерение лишить меня французского гражданства. И это тем более оскорбительно, если учитывать, что, извините, в интеллектуальном плане я представляю, при всей скромности моих заслуг, часть местной олигархии: мой дедушка публиковался в издательстве "Галлимар" (публикует новую книгу Эммануэля Тодда – прим. ИноСМИ) еще до войны. – Вы связываете упадок Запада с исчезновением из его жизни религии, особо выделяя крушение протестантизма. Но при этом вы соотносите старт финальной части этой религиозной разрухи с законодательным разрешением однополых браков. – Я не высказывал личного мнения по поводу этой касающейся всего общества темы. Я всего лишь социолог религии, которому повезло – под руку подвернулось событие, которое позволяет обозначить переход религии в западном обществе из состояния "зомби" (соблюдения норм без веры в реального Бога) к этапу полного нуля – неверия ни во что. Эту концепцию стадии зомби в религии вы можете найти в других моих книгах: это период, когда вера уже исчезла, а мораль, ценности и способность к соборному действию – все эти вещи еще остаются. Иногда эти ценности в период "зомби-состояния" религии рядятся в другие одежды – национальные, социал-демократические, коммунистические. Но в целом религия сейчас, в начале третьего тысячелетия, вышла у нас в "нулевое состояние" (это новый термин): при нем и от ценностей уже ничего не остается. Для этого состояния у меня есть три статистических индикатора. Сейчас я о них расскажу. В целом я всегда опираюсь на статистику, чтобы оценить моральные и социальные феномены. Я поклонник Дюркгейма, основателя социологии, основанной на количественных данных, а в еще большей степени я поклонник Вебера. Что касается стадии "зомби" в религии, то вот вам его описание. Люди больше не ходят на церковные службы, но все еще крестят детей. Сейчас же из нашей жизни исчезают и крещения, что означает достижение нулевой стадии. На стадии "зомби" люди хоронят мертвых с определенными обрядами, покоряясь церковному запрету на кремирование. Но сегодня кремирование становится всеобщей практикой, в том числе из-за удешевления процедуры. Значит, и здесь нулевая стадия достигнута. Наконец, третий признак. В период "зомби" вполне возможен гражданский брак, но он имеет все признаки старого христианского брака: мужчина, женщина и дети, которым надо дать образование. С появлением однополого брака, не имеющего смысла с точки зрения религии, мы выходим даже из стадии "зомби". Так что, дату, когда во Франции были введены законы о "браке для всех", можно обозначить как четкий хронологический показатель "нулевой стадии" религии. – И все-таки, с течением времени не стали ли вы чуточку реакционером? – Меня воспитала бабушка, которая говорила мне, что в природе есть все виды сексуальности. И в этом я остаюсь верным мнениям моих предков. Добро пожаловать, лесбиянки, геи и бисексуалы. Насчет трансгендеров – другое дело. Конечно, людей надо в любом случае защищать. Но нездоровая фиксация западных "средних классов" на этом вопросе, который должен бы касаться чрезвычайно малой группы, – вот эта ситуация поднимает вопросы, социологические и исторические. Внедрять в общественное сознание мысль о том, что мужчина может и в самом деле стать женщиной, а женщина – мужчиной, это значит настаивать на отрицании реальностей нашего мира. Это значит утверждать нечто биологически невозможное, а значит, те, кто утверждает подобное, попросту лгут. Так что идеология трансов, с моей точки зрения, является одним из знамен того самого нигилизма, который, как я отмечал, определяет жизнь современного Запада. Это еще одно биение того самого пульса разрушения – причем разрушаются не только люди, но и сама реальность. Но еще раз повторяю: я при этом никак не ослеплен эмоциями, в том числе не испытываю возмущения. Идеология трансов существует, и я должен добавить ее описание в свою историческую модель нашего общества. Так что не знаю уж, что тут еще сказать в свое оправдание, но я не считаю, что моя верность реальности делает из меня реакционера.
Эммануэль Тодд: Третья мировая война, конечно, не закончилась, но Запад уже простился с иллюзией, что украинская победа вообще возможна. Когда я писал свою книгу , это еще не всем было понятно. Но сегодня даже Пентагон согласился бы со мной: минувшим летом украинское контрнаступление провалилось, а кроме того, выяснилось, что США и другие страны НАТО не могут предоставить ВСУ достаточно оружия. Моя убежденность в том, что Запад переживает разгром, основана на трех факторах. Прежде всего, это индустриальная беспомощность США, которая выявилась вместе с открытием фиктивного, дутого характера исчисления американского ВВП. В своей книге я "сдуваю" надутый шарик этого самого ВВП и показываю глубинные причины индустриального упадка Соединенных Штатов: недостаточное количество людей с инженерным образованием, а также общую деградацию уровня образования в США начиная с 1965 года. Таков первый фактор. Второй фактор, приводящий Запад к поражению, – это исчезновение американского протестантизма. Моя книга – это по сути этакий сиквел к книге "Протестантская этика и дух капитализма" Макса Вебера. Этот немецкий мыслитель накануне начала первой мировой войны в 1914 году высказал верное предположение о том, что подъем западного мира в те времена был по сути подъемом протестантского мира: Англия, США, Германия, объединенная в ту эпоху протестантской Пруссией, Скандинавия… Франция тогда тоже частично воспользовалась успехами протестантского мира, поскольку была географически "прилеплена" к передовому отряду человечества. В этом нам повезло: протестантизм породил повышенный уровень образования, не виданный никогда прежде в мировой истории. Желание добиться того, чтобы каждый верующий мог самостоятельно прочесть Священное Писание, привело ко всеобщей грамотности. Кроме того, у протестантов страх и стыд перед всеобщим осуждением в том случае, если ты не окажешься богатым и всеми почитаемым "избранником Божьим", создал мощную трудовую этику. Существовала у протестантов и крепкая мораль – индивидуальная и коллективная. Правда, к негативным чертам протестантизма можно отнести появление именно в протестантских странах худших видов расизма. Антиафриканский расизм в США и антиеврейский расизм в Германии во многом питались тем, что протестантизм с его верой в предопределение, разделившей людей на "избранников" и "вечно осужденных", ушел от свойственной католичеству и вообще раннему христианству веры в равенство всех людей. Тем не менее именно рост образования и трудовая этика дали эффект в виде создания в западном мире развитой индустриальной экономики. Сегодня происходит обратный процесс: недавнее крушение протестантизма на Западе привело к упадку интеллектуальной жизни, а также к исчезновению трудовой этики, что, как оказалось, не приводит к уменьшению жадности в обществе. Напротив, вот это сочетание этического и интеллектуального раздора со скупостью и получило официальное имя – неолиберализм. Восхождение Запада оборачивается его падением. Хочу отметить: этот анализ религиозного элемента в жизни нашего общества не проистекает из какой-либо ностальгии или морализаторского возмущения с моей стороны. Это всего лишь историческая констатация. Вместе с крушением протестантизма связанный с ним в США расизм тоже пошел на убыль, и американцы избрали своего первого черного президента. С этим нас всех и поздравляю, другой реакции не может быть. – А каков третий фактор, ведущий к падению Запада? – Третьим фактором, ведущим к провалу Запада в современной борьбе, является тот факт, что "незападный" мир предпочитает Россию. После введения санкций Москва вдруг обнаружила повсюду в незападном мире скрытых экономических союзников. Оказалось, у России есть "мягкая сила". Она имеет порой консервативный характер (направленный против возвеличивания идеологии геев и лесбиянок), но вот что важно: оказывается, эта мягкая сила способна функционировать и в экономическом плане – что и обнаружилось, когда стало ясно: Россия выдержала экономический шок. Наша так называемая культурная модернизация рассматривается во внешнем мире как безумие. Я констатирую этот факт как антрополог, а не моралист в стиле ретро. Больше того: поскольку мы на Западе живем во многом благодаря недооплаченному труду мужчин, женщин и даже детей из бывшего третьего мира, этот факт еще сильнее лишает нашу нынешнюю мораль кредита доверия, особенно со стороны того самого третьего мира. Так вот, в своей только что вышедшей книге, которую я планирую сделать моим последним крупным трудом, я хочу избежать эмоций и моральных осуждений. Они и так повсюду нас окружают. Я хочу предложить бесстрастный анализ геополитической ситуации. Внимание, приближается интеллектуальный камингаут: в своей книге я интересуюсь причинами затягивания конфликта на Украине; я оплакиваю смерть моего "духовника" и учителя в исторической науке – Эммануэля Ле Руа Ладюри; а самое главное – я полностью раскрываю карты: я не агент Кремля, а последний представитель "школы Анналов" во французской исторической науке! – Но можем ли мы сегодня серьезно говорить о мировой войне? И что, разве Россия уже и вправду победила? Мы скорее вернулись к чему-то вроде статуса-кво. – Это американцы будут сейчас активно искать некий статус-кво, который бы позволил им замаскировать свое поражение. Но вот русские этот статус-кво не примут. Россияне прекрасно осознают свое нынешнее индустриальное и военное превосходство, но понимают они и тот факт, что их демографическая слабость может дать о себе знать в будущем. Путин хочет добиться своих военных целей, избегая людских потерь. А потому он не торопится. Он хочет сохранить такой свой важный козырь, как стабилизация российского общества, которой ему удалось добиться. Он хочет вместе с ростом военного потенциала продолжить и экономическое развитие страны. Но Путин понимает, что приходит время, когда демографию должны восполнять сформированные в стране "средние классы", а они могут быть просто "пустыми" в этом плане. Путин понимает и то, что уже через несколько лет (три, четыре, может быть, пять) набирать добровольцев в армию будет труднее. Значит, нужно победить Украину и НАТО в какой-то обозримый период времени, не давая им паузы для восполнения сил. Так что не будем тешить себя иллюзиями: российское "военное усилие" будет нарастать. Но со стороны Запада мы видим отказ рассматривать стратегию Москвы с точки зрения российской логики, с ее резонами, а также сильными и слабыми сторонами – и вот этот отказ привел нас к общему ослеплению. Вокруг нас – пустые слова, как бы плавающие в тумане. С военной точки зрения худшие времена для украинцев и их западных союзников еще впереди. Нет сомнения, чего хочет Россия: восстановить контроль над 40% украинской территории и получить в Киеве нейтральный режим. А мы заладили на своих телеканалах: фронт стабилизируется, фронт стабилизируется… в тот самый момент, когда Путин напоминает нам, что Одесса – русский город. – Чтобы показать упадок Запада, вы настаиваете на таком индикаторе, как детская смертность. Но что такого важного открывает нам этот показатель? – Вот вам пример. В 1976 году свой прогноз о том, что у Советского Союза нет будущего, я основывал на данных о том, что детская смертность в СССР в 1970-1974 годах росла, а в какой-то момент советские статистические органы вообще перестали публиковать информацию на этот счет. Так что это проверенный параметр. В деле сохранения детского здоровья и детских жизней США отстают от других западных стран. Самые продвинутые в этом деле – скандинавы и Япония, но и Россия здесь среди передовиков. Франция по статистике пока справляется с сохранением детских жизней лучше России, но у нас эти хорошие индикаторы как бы подрагивают – это нестабильность на фоне недавно достигнутого высокого уровня. И вот что интересно: в этом деле мы отстали от Белоруссии. Уже история с этим показателем – детской смертностью – свидетельствует: то, что нам рассказывают о России, часто является дезинформацией. Нам представляют Россию как страну вырождающуюся. Настаивают на ее авторитарных аспектах, но не хотят видеть, что в целом страна находится в процессе быстрого расширения своих восстановленных возможностей. Падение в результате кризиса Советского Союза и его развала было мощным, но и "восстановительный взлет" является головокружительным. Цифры роста России можно объяснить, но я бы сделал из них простой вывод: они обозначают для нас несколько иную реальность, чем та, которую навязывают нам масс-медиа. Россия является авторитарной демократией (не озабоченной защитой своих меньшинств). Страна обладает четкой консервативной идеологией, а ее общество развивается, становится более технологичным. То, что я говорю, является правдой. Эти мои слова не определяют меня как "путинофила", это простая констатация факта от серьезного историка. Если вы путинофоб, а ответственный исследователь, то вам следует в любом случае трезво оценивать возможности своего соперника. Я подчеркиваю, что Россия, как и Запад, который она считает упадочническим, имеет серьезные проблемы с демографией. У Москвы есть законодательство против ЛГБТ*. Но следует признать: хотя это законодательство и вызывает зависть в других странах мира, само по себе оно не заставит россиян рожать больше детей, чем французы. Москва не обладает каким-то особым иммунитетом, делающим ее неуязвимой для кризисов современности. Никакой совсем особой российской контр-модели развития общества сейчас не существует. Тем не менее не исключено, что общая враждебность Запада к России "вооружит и структурирует" соответствующее системное сопротивление, вызвав к жизни "патриотизм с объединением вокруг флага". Санкции позволили российскому режиму запустить политику протекционистского импортозамещения. Причем в огромных масштабах, которые Москва сама по себе никогда не смогла бы навязать народу. Между тем такая политика импортозамещения даст российской экономике существенное преимущество над экономикой ЕС. Военный конфликт укрепил общественную "спайку" россиян, но кризис индивидуализма, характерный для сегодняшнего мира, существует и у них. Остатки общности на основе традиционной "расширенной семьи" смягчают этот кризис, они лишь делают его менее заметным в России. Индивидуализм, переходящий в нарциссизм, развивается обычно только в тех странах, которые давно перешли на нуклеарную семью, состоящую лишь из ближайших родственников, – особенно она характерна для англо-американского мира. Я бы себе позволил для описания этой ситуации такое оригинальное словосочетание: "ограниченный индивидуализм". Он характерен для России в той же мере, в какой и для Германии с Японией. Моя книга предлагает описание этой новой российской стабильности, а потом, двигаясь с востока на запад, я анализирую тайну украинского общества. Находясь в состоянии развала, украинское общество нашло смысл своей жизни в нынешней вооруженной борьбе. Потом я показываю парадоксальный характер новой русофобии в бывших "народных демократиях" (так называли в Советском Союзе страны – союзницы по "социалистическому лагерю", прим. ИноСМИ). А затем книга переходит к кризису ЕС, а в конце – к разбору причин развала, который переживают англо-саксонские и скандинавские страны. Этот "марш на Запад" позволяет нам поэтапно продвигаться к самому главному источнику нестабильности в мире. Это напоминает прыжок в центр черной дыры. Протестантизм в англо-американском мире в своем самоуничтожении дошел до стадии "нулевой религии", пройдя через стадию "религии зомби" (когда люди не верят в Бога, но все еще, словно зомби, выполняют в целом моральные предписания той или иной веры или конфессии внутри нее – прим. ИноСМИ). Выход через стадию зомби на стадию нуля и создал ту "черную дыру", о которой я говорю. Получается, что в США в начале третьего тысячелетия боязнь религиозной пустоты мутировала в обожествление этой самой пустоты, в нигилизм. – Говорить о России как об "авторитарной демократии" – не значит ли это немного переборщить с попыткой польстить этой стране? – Нам нужно выйти, наконец, из "дурного дуализма", когда мы видим только либеральные демократии и якобы управляемые безумцами автократии. Те страны в современном мире, которые мы по привычке называем либеральными демократиями, – на самом деле либеральные олигархии, управляемые потерявшей связь с народом элитой. Пример: недавняя перетряска с заменой премьера и министров во Франции не вызвала интереса у населения, ей интересовались только СМИ. Что же это за демократия, если события в Матиньонском дворце не воспринимаются "демосом" вообще никак? С другой стороны, нам нужно найти новые слова для того, чтобы описывать те режимы, которые мы сегодня называем авторитарными или неосталинистскими. В России большинство населения реально поддерживает власть, но вот меньшинства – будь они сексуальными, этническими или даже олигархическими – не чувствуют себя достаточно защищенными. Это именно авторитарная демократия, держащаяся на остатках русской соборности и общинного духа – того самого, который питал веру в коммунизм. Так что прилагательное "авторитарный" вызывает в моем сознании такое же множество возражений и сомнений, как и понятие "демократия". – В связи с вашей критикой в адрес "либеральных олигархий" с их упадочничеством, невольно возникает впечатление, что вы предпочитаете вторую модель. – А вот и нет, ничего подобного. Просто я антрополог: после долгого изучения всего разнообразия семейных структур и политических укладов, я пришел к выводу, что мир очень разнообразен, и это надо признать. Но я человек западного мира, и я никогда не пытался стать кем-то другим. Мои предки со стороны матери были беженцами и нашли приют в Америке во время Второй мировой войны. Как исследователь я сформировался в Англии, осознавая, что являюсь французом до мозга костей, и никем другим. Почему кто-то все время хочет меня депортировать в Россию? Я рассматриваю такие угрозы как намерение лишить меня французского гражданства. И это тем более оскорбительно, если учитывать, что, извините, в интеллектуальном плане я представляю, при всей скромности моих заслуг, часть местной олигархии: мой дедушка публиковался в издательстве "Галлимар" (публикует новую книгу Эммануэля Тодда – прим. ИноСМИ) еще до войны. – Вы связываете упадок Запада с исчезновением из его жизни религии, особо выделяя крушение протестантизма. Но при этом вы соотносите старт финальной части этой религиозной разрухи с законодательным разрешением однополых браков. – Я не высказывал личного мнения по поводу этой касающейся всего общества темы. Я всего лишь социолог религии, которому повезло – под руку подвернулось событие, которое позволяет обозначить переход религии в западном обществе из состояния "зомби" (соблюдения норм без веры в реального Бога) к этапу полного нуля – неверия ни во что. Эту концепцию стадии зомби в религии вы можете найти в других моих книгах: это период, когда вера уже исчезла, а мораль, ценности и способность к соборному действию – все эти вещи еще остаются. Иногда эти ценности в период "зомби-состояния" религии рядятся в другие одежды – национальные, социал-демократические, коммунистические. Но в целом религия сейчас, в начале третьего тысячелетия, вышла у нас в "нулевое состояние" (это новый термин): при нем и от ценностей уже ничего не остается. Для этого состояния у меня есть три статистических индикатора. Сейчас я о них расскажу. В целом я всегда опираюсь на статистику, чтобы оценить моральные и социальные феномены. Я поклонник Дюркгейма, основателя социологии, основанной на количественных данных, а в еще большей степени я поклонник Вебера. Что касается стадии "зомби" в религии, то вот вам его описание. Люди больше не ходят на церковные службы, но все еще крестят детей. Сейчас же из нашей жизни исчезают и крещения, что означает достижение нулевой стадии. На стадии "зомби" люди хоронят мертвых с определенными обрядами, покоряясь церковному запрету на кремирование. Но сегодня кремирование становится всеобщей практикой, в том числе из-за удешевления процедуры. Значит, и здесь нулевая стадия достигнута. Наконец, третий признак. В период "зомби" вполне возможен гражданский брак, но он имеет все признаки старого христианского брака: мужчина, женщина и дети, которым надо дать образование. С появлением однополого брака, не имеющего смысла с точки зрения религии, мы выходим даже из стадии "зомби". Так что, дату, когда во Франции были введены законы о "браке для всех", можно обозначить как четкий хронологический показатель "нулевой стадии" религии. – И все-таки, с течением времени не стали ли вы чуточку реакционером? – Меня воспитала бабушка, которая говорила мне, что в природе есть все виды сексуальности. И в этом я остаюсь верным мнениям моих предков. Добро пожаловать, лесбиянки, геи и бисексуалы. Насчет трансгендеров – другое дело. Конечно, людей надо в любом случае защищать. Но нездоровая фиксация западных "средних классов" на этом вопросе, который должен бы касаться чрезвычайно малой группы, – вот эта ситуация поднимает вопросы, социологические и исторические. Внедрять в общественное сознание мысль о том, что мужчина может и в самом деле стать женщиной, а женщина – мужчиной, это значит настаивать на отрицании реальностей нашего мира. Это значит утверждать нечто биологически невозможное, а значит, те, кто утверждает подобное, попросту лгут. Так что идеология трансов, с моей точки зрения, является одним из знамен того самого нигилизма, который, как я отмечал, определяет жизнь современного Запада. Это еще одно биение того самого пульса разрушения – причем разрушаются не только люди, но и сама реальность. Но еще раз повторяю: я при этом никак не ослеплен эмоциями, в том числе не испытываю возмущения. Идеология трансов существует, и я должен добавить ее описание в свою историческую модель нашего общества. Так что не знаю уж, что тут еще сказать в свое оправдание, но я не считаю, что моя верность реальности делает из меня реакционера. Беседовал Александр Девеккио (Alexandre Deveckio) © Copyright: Владимир Денисов 3, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
