Прощение, когда говоришь «я прощаю» – это всего лишь гордыня.
Прощая, я ведь как смотрю? – «ты грешник, а я вот такой духовный, что прощаю тебя».
Настоящее прощение – которое ты просишь у того, кто тебе «соделал плохо» – именно СО-делал, ибо всё, что ни делается, делается взаимными усилиями.
Мало того, припомним: всё это как бы заложенное в Божью воспитательно-образовательную программу воздействие и на тебя, и на того, кто супротив тебя.
Нужно прощения просить – только такое прощение исправляет! Пусть не сразу, но действенно.
Я сам не могу никого прощать – по определению. Что это за определение?
Ты прощения просишь не у человека, а у Бога в «футляре» этого человека.
«Человек в футляре» разнопланового доктора и писателя Антона Павловича Чехова – это и сборный образ, и клинический случай с выделенной патологией…
Гордыней всепрощения болел Лев Николаевич Толстой. Потому что идею всепрощения выводил из мощи интеллекта. А оказалось, что мощь духа более мощи интеллекта, и при этом она в другом, не земном пространстве.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
