Отрывки невляпаные в прозу.
**
Мастер Ягодицын, в потном подмасленном обмотнике поверх маечных отрепьев, вытачивал из металличной трубы конского диаметра в обхвате, волшебную трость.
Застигнутая в тиски чистенько-блестяшная труба, залегала в тись вольнодумного опыта Ягодицынских задумок свернутой в некотором аспекте...
***
- Я, Станислав Иванович.
- Да нет, ты шутишь Лёха… Ты… ведь… шутишь?.. Правда?
Киреев вытащил пачку сигарет, безвольно уронил её и буквально оторопел. Это был самый условный ключ из всех, которые он помнил наизусть, т.е. обычный пароль, исключительно применямый при случайной встрече с неизвестным агентом «Х».
Лёха, или как уже оказалость, Станислав Иванович, резко наклонился за пачкой и в проёме разорвавшихся в одно мнгновение брюк, точно по шву, Кирееву необходимо был прочесть следующее своё задание. Стало потеть всё тело, сохнуть во рту и ныть в области паха, - пришлось тогда высвободить шею от затянутого в строгости галстука и протереть свежим платком влажный лоб. В проёме аккурат темной дырки Станислава Ивановича была скомканная записка. Киреев вытащил её зубами, и прямо посреди зала ожидания развернул, не обращая внимание ни на кого, - прочёл вслух, с выражением громко: «Танто! мобили! дикура! сонто!». Люди застыли по всему аэропорту, остановились даже часы на магнитной стрелке, замерли самолеты в воздухе, и это только видимое. Киреев, чтобы передать чип, специально спрятанный у него в органе прозводительного действия, смочил свой агрегат наскоро посплюнув и всадил данные в замеревшего Станислава Ивановича. После долгих манипуляций, чип был впрыснут в сейф зада Станислава Ивановича и тот сразу задвигался, но уже замер Киреев. Станислав Иванович, по кличке Лёха отомстил Кирееву также, но уже не специально, и после даже покинул аэропорт в направлении Пулковских овощных баз.
Другие статьи в литературном дневнике:
