Олег Панфилов о России
Завоевав очередную территорию, очередной российский император говорил о собирании земли русской и приросте русского населения.
Почти все договоры России — это одно сплошное надувательство партнеров и соперников.
Логика Путина очень проста — кто не слышит Россию, услышит ее танки и самолеты.
Кремль и далее будет демонстрировать свою силу, тратя на военные операции миллионы и миллиарды.
Россияне превращаются в истеричную массу, способную оболгать всех, кто не любит их вождя.
Из России надо уезжать молодым, чтобы к старости очередной диктатор не мог изнасиловать вас своей дружбой.
Самая читающая нация» оказалась самой невежественной и лживой. Часть постсоветского пространства пытается вырваться из объятий советского мифа и стать другими, то есть, вернуться к своим национальным истокам. Агрессивное невежество сопротивляется и убивает. Убивает и лжет. Лжет и верит своему вранью.
В 1917 году к власти пришли люди, которые ложь превратили из проступка в государственную политику. Обещали свободу? Создали огромный концлагерь, в котором ГУЛАГ был лишь частью государственного устройства. Обещали землю крестьянам? Заставили все отдать — до последнего мешка зерна, отобрали всю живность и загнали людей в колхозы. Обещали заводы рабочим? Показуха, стахановское движение и социалистическое соревнование заменили достойные зарплаты, а сами заводы превращены в производство устаревших и никому не нужных вещей. Большевики понимали, что ежедневное вранье вызовет обратную реакцию, поэтому решили общаться населением исключительно с помощью пропаганды и репрессий, а все остальное подвергалось цензуре. Кто пытался сопротивляться подвергался аресту и расстрелу. Люди оскотинились настолько, что на коммунистических собраниях запросто требовали «уничтожать как бешеных собак» своих друзей, коллег и соседей.
У Путина нет другого механизма продления своей власти, кроме элементарного вранья — он врет населению, врет миру, врет самому себе, оттягивая неизбежный финал. Наивный Запад, верящий в правду и неизбежность наказания за ложь, наконец начинает осознавать, что фейковая Россия — не виртуальная реальность.
Осенью 2016 года президент России Владимир Путин стал военным преступником № 1. Данное утверждение — отнюдь не вымысел и не преувеличение. Это именно та характеристика, которая наилучшим образом показывает истинное лицо современной России и ее правителя.
Путин отчаянно хватается за последнюю соломинку, чтобы хотя бы в собственных глазах выглядеть лидером мирового масштаба, на деле он по-прежнему хранитель воровского общака из отнятых территорий. Москве никогда не было дела до судеб беженцев, которых за 25 лет после развала СССР уже несколько миллионов только в результате сепаратистских войн. В «большой мир» Путина уже не пустят, он будет перетасовывать сепаратистов и надувать щеки, пока от него не уйдут остатки «друзей». Поскольку Путин сам уходить не хочет, будущее части постсоветского пространства будет следовать старому мифу о «старшем брате», пока денег поддерживать братские отношения уже не будет.
Ничего хорошего в ближайшее время от России ждать не приходится. Но чтобы ни делал далее Путин, как бы ни позиционировал свои действия на международной арене, понятным остается одно — сегодня Кремль только множит доказательства своих преступлений, чем сделает будущий трибунал в Гааге более продолжительным. Все остальное — вопрос времени и желания мирового сообщества наконец-то сказать «нет» новому военному преступнику № 1.
Закрытая история позволяет Путину и его идеологам «русского мира» манипулировать фактами и писать свои книги, еще более лживые, чем даже в советское время.
Россия, как сказочная ведьма, — ей всегда становится плохо от того, что другие начинают жить лучше.
Путинский русский мир — идеология без цели, задача без способа ее разрешения. Как было при графе Сергее Уварове — разработчике идеологии официальной народности, как при Сталине — основателе новой формации под названием «советский народ», как при Путине, при котором начала осуществляться очередная попытка назвать более 100 миллионов человек «русским миром».
За 15 лет Путин все перепробовал: шантаж, угрозы, обещания, пропаганду и войну.
Путин не политик. Он в политике случайный человек. В отношениях между людьми и государствами политики обычно ищут компромиссы, стараются не доводить ситуацию до абсурда. Но не Путин. Он, как обычный пацан из подворотни, просто обиделся — насупился, погрозил кулачком и ушел к себе в угол — таить обиду.
Если Путин хочет восстановить подобие Советской империи, то он должен восстановить и дефицит, который, как говорил Аркадий Райкин, «великий двигатель общественных специфических отношений». В России коррупция есть? Есть! Значит должен быть и дефицит, чтобы коррупция была настоящая, советская. При дефиците легко регулировать общество, как в зоопарке — тебе кинули побольше мяса, и ты славишь власть. Тебе недодали, но ты лежишь, поджав хвост, и ищешь момент, чтобы лизнуть хозяина.
Путин своей бульдозерной политикой получает огромную выгоду. Во-первых, идеологическую — народ еще больше ненавидит Запад. Чуть-чуть информации о том, что Запад намеревается отравить российское население своей качественной колбасой, — и люди поверят и начнут сжигать колбасу на кострах прямо у венгерского или польского посольства. Еще немого патриотизма — и население запоет: «Мы хлеба горбушку — и ту пополам». И будут жевать во время просмотра программы «Время» и проклинать камамбер. Уничтожение продуктов не имеет никакого отношения к самим продуктам: население хотят приучить потреблять свое плохое, потому что покупать скоро качественное мясо или молоко будет не на что.
Путин — совершенно советский человек. Даже, кажется, более советский, чем его коллеги из КГБ выше рангом и званием. Применение бульдозера — лишь механизм для проведения идеологической операции. Россияне будут кушать мясо крокодилов, а в кремлевских спецраспределителях — «доставать», как и прежде, вкусный финский сервелат. Не забывая посмеиваться над наивными согражданами. «Самая читающая нация» оказалась самой невежественной и лживой. Часть постсоветского пространства пытается вырваться из объятий советского мифа и стать другими, то есть, вернуться к своим национальным истокам. Агрессивное невежество сопротивляется и убивает. Убивает и лжет. Лжет и верит своему вранью.
Путин сейчас похож на обиженного пацана из ленинградской подворотни — у него отняли рогатку, дали пинок под зад и вдобавок еще и пригрозили — будешь гадить дальше, останешься без штанов. И зачем тогда куда-то ездить, если над тобою смеется весь свет?
Будущая Россия не созидалась, а увеличивалась набегами, оккупацией и аннексией. Как раковая опухоль в теле больного, так и «русский мир» проникал на соседние земли, сжигая города, уничтожая другие культуры и традиции. «Монголо-татарское иго» было придумано для оправдания того, что вытворяла Российская империя.
Россия создавалась в результате захватнических войн, издевательски называвшихся «собиранием земель русских», тогда как эти земли никогда не были ни русскими, ни российскими, поскольку захватывались исключительно из желания иметь огромную территорию и быть «пупом земли». Или Третьим Римом. Ни один малочисленный народ Сибири и Дальнего Востока не отдавал свою землю без войн — воевали отчаянно и долго, как чукчи сопротивлялись захвату 150 лет, как буряты и хакасы, как мордва и марийцы. Их убивали, оставшихся в живых обращали в православие, а со временем создавали условия, при которых они забывали родные языки и пользовались исключительно русским. Они и стали «русскими» как приложение к империи. Из маленького трехмиллионного Московского царства вдруг получилась Россия с населением в 111 миллионов «русских».
«Русского мира» не получилось, получился дикий национализм без национальности, когда за «русскую идею» в основном борются люди с фамилиями разного происхождения, и которые ни с какого бока не могут быть единым этносом. Они ведут себя как «воры в законе» в самом интернациональном криминальном сообществе, где существуют понятия, а не разделение по этническим признакам.
Кремлевские идеологи мечутся от русского национализма к «российскому народу», плохо понимая, чем одно от другого отличается. Исследования антропологов до сих пор утверждают, что «русские» — это славяне, но почему они — в основном носители фамилий совсем неславянского происхождения — татарского, немецкого, армянского, французского и других, предки которых были в свое время ассимилированы и превращены в «русских». Существование населения не означает понимание этой массой своего будущего, поскольку их заставили забыть свое прошлое. Национальные традиции заменены пропагандой, когда за национальное выдается ложь и порочные призывы быть великими.
Пропаганда в очередной раз сломала население огромной страны. Россиянам хочется быть «великими», но они плохо понимают, в чем это «величие» должно быть выражено. Если считать Фейсбук зеркалом, отражателем настроений населения, то признаками «величия» по-прежнему является агрессия и желание подавить других, соседей в первую очередь. В этой ситуации наречь одним названием несколько десятков миллионов человек, наверное, стыдно даже придворному ученому Валерию Тишкову, который был и директором академического института, и министром по делам национальностей. По всей видимости, еще долгое время придется разбираться с тем, что натворили цари-батюшки и коммунистические вожди, создавая территорию с населением без названия.
Будущую массу жителей Российской империи, вне культур и корневых языков формировало крепостничество — с 1497 по 1861 годы. Почти за 400 лет сложилось послушное и безвольное население, забывшее собственную культуру и языки предков, традиции и обряды.
Советская власть была похожа на маньяка — планировала массовые убийства, потом убивала, а затем прятала документы.
Россия — это искусственная страна, которая была создана в результате оккупации и завоевательных войн за последние 300 лет, не более, которая на огромной территории объединяет народы, ничем абсолютно не связанные. Например, что может связывать чукчу и чеченца? Ни культура, ни история, ни антропологический тип, ни климат — ничего абсолютно.
Чтобы понять, что происходит в России, важно знать, что на ее территории формировалось, восприимчиво ли население к каким-либо другим ценностям, кроме крепостничества или коммунизма. И почему «русский мир» имени Путина выглядит жалкой попыткой повторения теории графа Уварова. На самом деле, это гиперболоид, который содержит в себе конструкции на вид правильные, на деле – нереальные. У графа Уварова мало что получилось — нельзя создать лояльное население из захваченного населения. Не получилось и у коммунистов. Ничего не получится и у Путина. Кроме названия (этнонима) должно быть и содержание, а его или нет, или оно не подчиняется воле кремлевских вождей.
Последние столетия от России исходит угроза, постоянная агрессия и опасность, которую в Кремле превратили во внешнюю политику. Вы никогда не услышите хвастающего россиянина, который расскажет не о танках или бомбардировщиках, а о новых достижениях в развитии высоких технологий или, на худой конец, в российском сельском хозяйстве. Нет, хвалятся мифическими военными подвигами и победами над странами в 100-150 раз меньше себя. И шипят — «замочим всех!».
История России времен Путина подходит к концу, это понятно и без политологов с экспертами. Наступает время, когда из России должны доноситься тоскливые возгласы, вопрошающие — «Кто виноват?». Спустя время понесется и традиционное — «Что делать?» Так в российской истории повелось — как только что-то перестает работать или элементарно ломаться, то всегда найдется десяток-другой представителей интеллигенции, которые начнут задавать эти вопросы, писать статьи и книжки. Пока не появится очередной царь, с новой энергией приступающий к очередному обману населения.
В Швеции, Германии и Франции прошли массовые митинги в поддержку беженцев. Россияне же традиционно молчат или огрызаются: они молчали, когда убивали детей в Беслане, во время спектакля «Норд-Ост», им плевать на десятки тысяч убитых российской армией чеченских детей, им плевать на своих детей, которых они вырастят в такой же ненависти ко всему миру.
Когда появилась возможность стать свободными, работать, учиться, добиваться успеха, русские ударились в мистицизм, уповая на мертвецов. Новая путинская пропаганда подхватила тенденцию и принялась умело регулировать настроения людей, убеждая их в том, что при Ленине, Сталине и прочих советских вождях жилось хорошо. Объяснение простое: Путин работает в той же идеологии, он сталинист, сторонник жесткой власти, цензуры, запретов и пропаганды. То есть как Сталин — отец народа, любимец детей и спортсменов, отважный руководитель, летчик, танкист, подводник.
Это же так просто — когда все как раньше. Способностей нет, но есть потребности. Ума нет, но можно купить диссертацию. Сосед засмеялся — дать в морду. Не засмеялся — написать донос. Завоевать, захватить, отобрать, своровать намного легче, чем конструировать, собирать, сочинять и планировать. Телевидение настойчиво показывает фильмы на темы великого советского прошлого, пропагандисты с упоением рассказывают о великих строителях коммунизма и великой советской страны, вызывая у старшего поколения слезы умиления, у среднего растерянность, у младшего — любопытство. Младшие не знают ужасов репрессий и бесполезных строек коммунизма, но их привлекает кажущееся величие. Величие на крови, на лжи, агрессии и оккупации.
Зачем Путину оживлять мертвую и бесплодную идеологию почитания вождей и мифических подвигов, развивать ностальгию по советской жизни, на самом деле темной и беспросветной? Наверное, чтобы задержать собственную политическую смерть. Она неминуемо наступит, но Путин всячески ее оттягивает, внушая россиянам, что нищая советская жизнь лучше, чем то, что предлагает зловредный Запад — демократию и свободную экономику. Путин так и не смог создать новую страну, поэтому навязывает эрзац старой, надеясь, что и его прах не растопчут, а почтут и осыплют цветами.
Внутренний враг России менялся в зависимости от настроения спецслужб и интеллекта вождей. Врагами в разные периоды были «царские прихвостни», «беляки», «кулаки», «басмачи», потом — евреи, крымские татары, чеченцы и ингуши, советские корейцы. Евреи долгое время сохраняли лидерство, поскольку Россия — страна вечного антисемитизма, последние два десятилетия — кавказцы и жители центрально-азиатских стран.
Путин проиграл Украину, проиграет Сирию, но Россия, как и раньше, так и теперь не может существовать без войн, постоянных убийств и разрушений. Кровь и разруха сопровождает российскую историю последние несколько веков как неотъемлемая часть той идеологии, которую в Кремле называют «русский мир». Или «добрососедство». Или, что еще хуже, обозначают смешным советским словосочетанием — «мир во всем мире». И как комментировали когда-то чехи, «чтобы в результате этой борьбы за мир не осталось камня на камне».
Среднестатистический россиянин готов сражаться за пустоту своего холодильника, его можно подвести к турецкому посольству, дать горсть камней и сказать: два разбитых окна в посольстве — и во сне тебе приснится российское счастье и два килограмма отборных магаданских помидоров. И россиянин начинает мстить — колотить, бить, орать, мочиться в подъездах, топтать флаги чужих стран. Россиянину кажется, что чем сильнее он будет орать, тем где-то в Кремле Путин шире улыбнется и кивнет головой — мол, молодцы, россияне, стали такие же послушные, как лет 50-60 назад.
Что делает россиянин, придя домой после битья окон в турецком посольстве? Правильно, включает телевизор и только потом смотрит на холодильник — не вовнутрь, а на него, любуясь матовым отблеском потертой дверцы и мерным урчанием зря работающего мотора. Россиянин смотрит телевизор и видит себя — отчаянно сражающегося с турецким стеклом, и душу его наполняет гордость за свою великую, встающую с колен страну. И за своего президента — такого ласкового, такого родного, который кивает головой, как бы утешая россиян: вы настолько духовно богаты, что вам не нужны польские яблоки и турецкие помидоры, французский сыр и испанский копченый окорок. Он как бы убеждает, что хамон — это не духовное, русское духовное — это осколки оконного стекла и лозунги о том, что пиндосы и их приспешники не дают жить простому россиянину.
Дни моральной подготовки россиян к всеобщей ненависти прошли успешно — вся страна, затаив дыхание, следила за тем, как самосвалы и грузовики, привозившие ящики с продуктами на свалки, и бульдозеры отчаянно давили сочные персики. Россияне постарше помнили, как товарищи из КГБ сжигали в кострах пластинки с Beatles и кассеты с LedZeppelin, как рвали яркие журналы и проклинали тонкие нежные колготки, как ловили на улицах стиляг и срезали с них яркие галстуки. Давящие продукты бульдозеры — оттуда, из жизни, контролируемой КГБ, такой обряд, придуманный на Лубянке — возбуждение ненависти к чужому и его последующее уничтожение, чтобы большая часть в зависти и злобе проклинала продукты, которые себе не могла позволить.
Россиянин переключает канал и от репортажа об уничтожении продуктов переходит к дискуссии о том, сколько всякой нечисти живет в тех самых продуктах — от бацилл и микробов от кишечных палочек до пестицидов и гербицидов. Если бы россиянам сказали, что во фруктах и овощах гады-французы и негодяи-итальянцы спрятали ядерные заряды, то десять минут разъяснений по телевизору — и все бы поверили. Истерика живет почти в каждой семье, в каждом российском доме и квартире.
Если бы я слушал подобное каждый день, то у меня аппетит пропал бы не от страха, а от осознания того, что вокруг столько сумасшедших людей.
С недавних советских времен у населения выработана стойкая независимость от экономической информации. Раньше от населения ничего не зависело — ни качество колбасы, ни размер очереди за гречкой. Такое отношение сохранилось до сих пор: россиянин может по несколько часов обсуждать «боевую мощь» своей армии, но не обращать внимания на то, что происходит в экономике.
Россиянин может часами говорить о том, как важно встать с колен, но не хочет заглядывать в данные официальной статистики, которые выглядят катастрофически: импорт в январе-октябре снизился по сравнению с этим же периодом прошлого года на 32,1 процента, экспорт — на 32,1%. Импорт из стран дальнего зарубежья: продовольствие снизилось на 36,5 процента, машиностроительная продукция на 36,4, обувь — на 34,4 процента.
Вы об этом никогда не услышите по российскому телевидению — иначе вы никогда не поверите, что ваш пустой холодильник не от того, что американцы злые и европейцы плохие, просто россияне живут в стране, где телевизор определяет, как должны работать два важных органа жителя «великой страны» — мозг и прямая кишка.
Путин проводит странный и страшный эксперимент над населением России, который кто-то точно называл «обыдлячиванием». Он надеется, что россияне будут его любить так же, как когда-то любили Сталина — за расстрелы и репрессии, за очереди в магазинах и чудовищную преступность. Путин чувствует, что ему не удастся их вернуть в прошлое, не всех и не лучшую часть, поэтому злится, вымещает зло на других, по-прежнему надеясь, что какое-то обстоятельство все-таки сделает его мировым лидером. Но не получается.
Путин добился главного, на чем держался марксизм-ленинизм — на вранье, он восстановил традиции пропаганды, с помощью которой добился почти полного послушания россиян. Как завороженные, они смотрели на своего тщедушного вождя, который сам ничего не умел, но много обещал. Путин как мальчик Нильс, которому достается волшебная дудочка, с помощью которой он, подобно хамельнскому крысолову, выманивает крыс из замка. Так Путин выманивает россиян на войны — в Чечню и Грузию, Украину и Сирию. Ничего другого, кроме обещаний. Он продолжает издеваться, приказывая давить продукты бульдозерами, а они зачарованно идут за новыми обещаниями. Нет одежды — не страшно, нет продуктов — наплевать.
Путинизм-медведизм — не идеология, это психиатрическое заболевание, при котором у населения напрочь исчезает желание думать, анализировать и сопротивляться издевательствам. Тридцать лет назад санкции развалили огромную советскую империю — Путин знает, но повторяет те же ошибки. Он опять воюет, опять убивает людей и разрушает города. Он получил санкции, которые разрушат Россию, но вряд ли остановится: психиатрия приняла форму эпидемии, вируса, носителем которой стал сам Путин.
У Путина была возможность создать современную технологию, но он, напомню, был всего лишь майором КГБ, чья экономическая деятельность была на уровне отжима, отката и рейдерства. Он тоже самое, что вытворял в мэрии Санкт-Петербурга, попытался сделать в масштабах всей страны и получил разрушенную экономику — почти полное отсутствие автомобильной и авиационной промышленности, пародию на военно-промышленный комплекс и высокие технологии – выпуск громоздких компьютеров из импортных комплектующих. Большая часть покупаемой одежды и обуви в России — импортные, большинство продуктов питания — тоже. Путину удалось частично восстановить СССР, но таким, каким он был в период его застоя и распада.
Путин добился главного, что имел СССР, — железного занавеса, который пока еще только восстанавливается, но Путин вряд ли остановится — ему нужно послушное быдло, как в СССР, ненавидящее Запад только потому, что он недоступен.
На самом деле у Путина хорошо получится повторить, но только последний период СССР — между серединой 1980-х и началом 1990-х годов. Санкции уже работают, и доведут российскую экономику до невосстановимой разрухи. Гонка вооружения отнимет у Кремля последние сбережения. Не спасет даже новая идеология — «русский мир», который на самом деле напоминает ленинизм, провозглашая равноправие и интернационализм, а на самом деле — путинское единомыслие, национализм, шовинизм и русский язык, как оставшееся идеологическое оружие. На руинах «русского мира» еще какое-то время будет плясать Русская православная церковь, успешно заменившая Отдел пропаганды ЦК КПСС. А потом произойдет то, что произошло ровно 25 лет назад — рухнет Россия — недоимперия, недогосударство, созданное, как и СССР, путем захватов и порабощения народов. И уйти от такой перспективы Путину не удастся.
Россия — это страна, о которой делать прогнозы так же бессмысленно, как рассуждать о вкусовых предпочтениях крокодила. Я бы очень хотел знать — кто проводил бы люстрацию и отправлял убийц-коммунистов в лагеря? И что делать с многочисленными чекистами и их помощниками-сексотами: и тех и других в стране было чуть ли не половина населения? Самое интересное — кого бы люстрировали? Самих себя?
Россия — огромная искусственная страна, состоящая на процентов девяносто из захваченных за последние 300-400 лет территорий, и населения, представляющего из себя такую дикую расовую и этническую смесь, которую невозможно было назвать нацией и поэтому обозвали прилагательным словом «русские», обозначающим принадлежность, а не этноним. В этническом «гоголь-моголе» много носителей фамилий татарского происхождения, много украинского, есть польские, немецкие, попадаются французские итальянские, греческие и многих другие, чьи предки вначале были поляками, татарами или голландцами, а потом вдруг стали «русскими». Эти люди уже несколько веков живут без единой истории, без общего культурного наследия, эта огромная масса как желе в тарелке — только кажется народом, а на самом деле — всего лишь население.
В России традиций нет. Не было борьбы, кроме бунтов и восстаний, одну «революцию» в 1905-м поднимал поп Гапон, потом государственный переворот возглавил Ленин, отобрав победу у социалистов, дождавшихся отречения царя. Крепостное право на протяжении нескольких веков было единственным механизмом отношений между, как бы сейчас сказали, правящей элитой и той самой массой, которую называли «русскими». Редкие возгласы о свободе, правах и демократии тонули в залпах расстрелов и в сибирской глуши, куда на каторгу отправляли вольнодумцев. Со временем большевики стали называть главными борцами за справедливость уголовника и насильника Сталина, банального разбойника Котовского и многих других советских вождей, прошедших застенки царской охранки не потому, что борцами за свободу — они были обычными бандитами и грабителями. Разбойникам и уголовникам стали устанавливать десятки тысяч памятников, чтобы люди забыли об их уголовном прошлом. Их деяния сейчас рассматривали бы как терроризм, но и большевики, а тем более идеологи «русского мира» об этом не заикаются, иначе была бы нарушена вся структура пропаганды — о борцах за светлое будущее.
На протяжении нескольких веков шел бурный процесс «собирания земель русских», ассимиляция народов захваченных территорий, потом — большевики с многочисленными запретами, цензурой, пропагандой, ГУЛАГом, репрессиями, парткомами и профкомами. И постоянные войны — в мире нет такой страны, которая так много воевала, потеряла миллионы солдат. Большинство войн были проиграны, но цари и советские вожди не могли иначе, считая, что «русский мир» — как вампир, может жить только кровью и убийствами.
За последние 15 лет Путин восстановил многое из наследия «русского мира», главное — имперскость, чувство империи, когда каждый россиян мнит себя вершителем судеб, покоренных или еще не покоренных народов. Путин, этот гигант 169 сантиметров роста, смотрит свысока на завороженный им «русский мир» и наслаждается безропотностью и агрессивностью массы. Экономикой Путин не занимается, он в ней ничего не понимает. Не понимает и «русский мир», в нескольких поколениях воспитанный в необходимости почитания вождей, безропотно выстаивающий в продуктовых очередях, к дефициту относящийся с той же любовью, как и к портрету генерального секретаря или президента.
За 97 лет «светлого будущего» и 93 года «строительства коммунизма» были убиты, репрессированы и погибли на многочисленных советских войнах, умерли от голода и алкоголизма несколько десятков миллионов человек. Столько же эмигрировало, не выдержав перспективы жить с большевиками и принять новую советскую культуру — чудовищный замес пропаганды, цензуры и чекизма. «Кухаркины дети» стали основой советской элиты, и если посмотреть на депутатов Государственной думы России, то можно увидеть последствия почти 100-летнего строительства «светлого будущего». Правда, вместо «светлого будущего» получились в основном темные личности. И не только в России, наследие большевизма ощущается в большинстве бывших советских республик, которые формально стали независимыми в 1991 году, но на самом деле — вполне себе зависимые от Кремля.
Что объединяло «братские» народы в СССР? Во-первых, миф о «светлом будущем», который с годами размывался и терял актуальность. Во-вторых, «железный занавес», возведенный Лениным в 1919 году и который опоясал огромную территорию колючей проволокой, придав Советскому Союзу вид концлагеря. В-третьих, советских людей удерживал страх, часто животный страх перед будущим, перед постоянной угрозой быть арестованным и расстрелянным. Этот страх подсознательно до сих пор живет даже в новом поколении, которое не знает, что такое СССР. В-четвертых, фальшивая идеология, основанная на цензуре и пропаганде. И, наконец, плановая экономика, когда население, лишенное частной собственности и частного предпринимательства, полностью зависело от плановой советской экономики, от дефицита, превращая людей в животных, готовых за килограмм сосисок и пачку гречки продать и совесть, и голос, и родственников.
Кремль уже ничего не спасет — ни «пятая колонна», ни военные базы за рубежами России. Раньше отношения строились по мотивам популярной когда-то песни в исполнении Рашида Бейбутова: «Деньги есть? Есть, есть. У тебя много их, хватит нам на двоих. Деньги есть — выйду я. Ах ты козочка моя». Теперь денег не будет, а уговоры просто так любить друг друга, бесплатно, никого не интересует. Совок умрет довольно быстро.
Красная армия грабила в первые годы советской власти, потом грабила финнов, грабила «освобожденных» чехов, поляков, венгров, румын. Немцев грабила больше всего: то была еще и месть. Грабленое на пользу не шло: если увозили в СССР оборудование заводов, то оно попадало в руки советских инженеров, плохо знавших более совершенное немецкое оборудование. Германию грабили все, кому не лень, — от солдат, вывозивших ковры и посуду, часы и украшения, до генералов и маршалов, эшелонами отправлявших домой живопись и скульптуры, гобелены и гравюры из ограбленных замков, музеев и галерей. Советское командование распорядилось, чтобы каждый солдат-«освободитель» мог раз в месяц официально отправить домой посылку с награбленным имуществом, которое скромно называли трофеями. Хотя обычно трофеями называют военное имущество — оружие, технику и боеприпасы.
Согласно данным Главного трофейного управления СССР, одни только государственные трофеи уместились в 400 тысяч вагонов: было перевезено 2 885 заводов и 96 электростанций, 2,3 миллиона тонн зерна, 1 миллион тонн картофеля и овощей, по 0,5 миллиона тонн жиров и сахара, 20 миллионов литров спирта, 1 миллион 335 тысяч голов скота. Когда в немилость попал маршал Георгий Жуков и в 1948 году следователи госбезопасности обыскали его квартиру и дачу, то там было обнаружено: 194 предмета ценной несоветской мебели, 483 шкурки пушных зверей, 4 тысячи метров ткани, 44 ковра и гобелена, 55 музейных картин, 7 ящиков с хрусталем и фарфором и многое другое.
Традиции мародерства сохранялись и после распада СССР. В первую и вторую чеченские войны масштаб мародерства был сравним разве что с походом казаков на Париж. Тактика мародерства немного была иной, грабили под прикрытием «зачисток».
Масштабы мародерства в Чечне невозможно подсчитать, забирали всё – автомобили, мебель, бытовую технику, одежду, обувь, посуду. История повторилась в 2008 году, когда 58-я армия вошла в Грузию, чтобы «защитить» осетин… Времени для мародерства было мало, поэтому приступили сразу: на многочисленных видео есть кадры увозимого на БТР добра — ковры, телевизоры, велосипеды. Символом российского мародерства в Грузии стал унитаз, который выломали на базе грузинской армии в Сенаки и тоже увезли в Россию. В Поти грабили склады фирмы «Нигора», в деревнях забирали банки с соленьями и вареньем. Трудно представить, что было с Тбилиси, если бы туда ворвались «освободители».
Теперь на очереди Украина. В оккупированных районах угоняют автомобили и грабят брошенные квартиры и дома, демонтируют заводы и фабрики, увозят в Россию. Невозможно объяснить жестокость, с которой бомбили Донецкий и Луганский аэропорты, взрывали мосты и дороги. Как невозможно без слез смотреть на остовы зданий в разбомбленном Грозном или в изуродованном в 1943 году советскими бомбардировками Киеве. Почему сначала все уничтожается, а потом воспевается «подвиг» русского или советского солдата? Почему грабеж или мародерство стало естественным продолжением любой оккупации?
В российской истории огромное количество подобных примеров…
В современном русском языке есть такое слово — «понты». Это когда нет ничего особенного ни во внешности, ни внутри, ни знаний, ни подвигов, ни достижений, но заявить о себе хочется. На самом деле «понты» — естественное поведение современных российских политиков, говорящих высокопарные слова о России — «великая», «могучая», «непобедимая». Чтобы подчеркнуть себя в процессе могучести России, говорят, что она, наконец, «с колен встает». «Понты» — война в Грузии, «понты» — война в Украине и Сирии. За «понтами» — ничего, пустота, никто, начиная с Путина, никто не может объяснить — зачем эти войны, что они дадут для развития России, увеличится ли экономический потенциал. Наконец, появится ли собственная авиапромышленность или автомобильная, и такая, чтобы не смеялись, а конкурентоспособная.
Путин создал совершенно новый вид кавказца, для которого не существует ни современных законов, ни адата, ни шариата, на который он ссылается. Такой диктатор на доверии — у главного диктатора.
В Сирии нет «русского мира», там опять «интернациональная помощь», такая же бессмысленная, как и 35 лет назад. Кто сможет, тот останется человеком, кто не сможет, то пополнит бандитские группировки, станет певцами подземных переходов или обычными алкоголикам, каких в России огромное количество. Что определяет патриотизм? Количество обманутых, ковыляющих на костылях, никому не нужных «ветеранов»? Количество спившихся и опустившихся «героев», на которых давно махнули рукой — государство, семья, друзья и однополчане? Только отчаяние, с которым они лезут в фонтаны, бьют о головы бутылки или бьют бутылками «нерусских». Надрывно пели об Афгане, потом о Чечне, теперь — о мифической «Новороссии», наверное, скоро — о штурме Алеппо.
Нынешние сторонники Путина и «русского мира» разделены на два лагеря: одни ни в какую не соглашаются с тем, что советская армия тогда проиграла, другие считают, что теперь российская армия опять должна оказать «интернациональную» помощь. Понятно, что эти несмышленыши, возрастом меньше, но в пылу патриотизма сейчас пишут все, пытаясь вернуть пошатнувшийся имидж «великой и непобедимой». Ни Советский Союз, ни Россия, как правопреемник, так и не извинились за то, что натворили в Афганистане.
У «ватников» старшего возраста, «совков» аргументы с использованием имперского лексикона – «мы им строили», «мы их защищали», «они неблагодарные». И совсем уже из современного жаргона — «мы спасали от террористов». Поскольку в России пропаганда позволяет говорить только тем, кто имеет приятную для Кремля точку зрения, то общество до сих пор мало знает о реальной стороне той войны — о наркомании среди солдат и наркотрафике под контролем командования, о бездумных приказах и расстрелянных кишлаках, о никому не нужных микрорайонах в Кабуле из пятиэтажных хрущоб и быстро сбежавшей коммунистической номенклатуре после вывода советских войск. Афганская война засасывала в свою воронку все больше и больше советских военных, калеча их физически и морально.
Ватники почему-то вполне серьезно считают, что весь мир должен для них производить автомобили, компьютеры и прочее, а они имеют полное право ругать «пендосов».
Офшор — происки поганого американского империализма, который спит и видит, как бы унизить дорого и горячо любимого президента России.
Самая большая проблема в нашей виртуальной войне — это нежелание принимать чужие аргументы. Когда же начинаешь их искать, находишь и начинаешь пересказывать, то в голову приходят чудовищные мысли. Ну как объяснить ватнику, что советские, а теперь российские проблемы — из-за неэффективной экономики: тогда — плановая, теперь — олигархическая, коррупционная. Что политика всегда связана с экономикой: нет выборов — нет конкуренции, нет конкуренции — будет авторитаризм, авторитаризм при отсутствии свободы слова — диктатура, диктатура не способна развивать экономику. Кажется, Россия уже подошла к этой черте, когда диктатор не способен ни на что — ни контролировать страну, только с помощью репрессий, ни восстанавливать хотя бы видимость экономики. Только — слова, слова, слова. Санкции показали, что в России экономика – как домино: толкнул санкциями электронную промышленность или тяжелое машиностроение — остальное посыпалось само собой.
Представьте себе Японскую ССР — очереди за кимоно, саке и суши, грязные пивнушки с заплеванным полом на Омотесандо, парк культуры и отдыха им. Ленина в Саппоро с ржавыми качелями, колхоз ордена Ленина «Красный самурай», лозунги — «Труд красит каждого японца», «Рол — драгоценность — его береги, рола к обеду в меру бери». На улицах Токио то и дело слышны оскорбления в адрес национального меньшинства, айнов — «вы, беложопые».
Многие советские идеологи марксизма-ленинизма были с криминальным прошлым. Как Сталин по кличке Коба, возглавлявший террористическую организацию в Тифлисе, которая в 1905-1907 годах грабила банки. Как Симон Тер-Петросян по кличке Камо. Как тысячи других революционеров, «борцов за светлое будущее», быстро понявших, что появился легальный способ грабежей, за которые не только не накажут, но еще и орден дадут, памятник поставят и героем назовут. Коммунистическая идеология ленинского сочинения была изначально бредовой: лозунги и 55 томов полного собрания сочинений — столько не мог написать нормальный человек, который, по официальной версии, одно время жил в шалаше, потом бегал от царской охранки, пользовался чернильницей из хлеба и скрывался в европейских странах. Ненормальный смог, но, кроме лозунгов бредовых идей, Ленину нужны были исполнители. Знал ли он о том, что вокруг него собираются уголовники? Конечно, знал, он на них надеялся, он их поддерживал, хотя и не доверял.
После большевистской революции на службу большевикам добровольно поступили 164 генерала. 35 из них расстреляны, 25 — осуждены на разные сроки заключения, судьба 35 человек неизвестна, 14 человек перешли на сторону белых либо бежали за границу, двое казнены белыми, 31 человек умер до начала большого террора. Вообще не попали под репрессии 15 человек. Их место занимали «кухаркины дети» — кто с криминальным прошлым, кто вообще не имевшие ни опыта военной службы, ни образования. Они создавали Красную армию, армию оккупантов и мародеров.
Как и всякий другой диктатор, Путин не считается с количеством жертв — искалеченных и убитых на развязанных им войнах. Даже внесудебные казни оппозиции и инакомыслящих не стали большой проблемой, список жертв уже огромный. Осталось последнее — беспрекословное подчинение.
Только в России давно привыкли власть захватывать и удерживать до своей смерти.
Судя по тому, что творится в России при правлении Путина, быть ему и «грозным», и «окаянным», а дальше — как народ скажет.
Российская дипломатия сродни психиатрии — не знаешь, когда начнется приступ или ожидать ли эпилепсию. Восьмилетние переговоры с Россией показывают, что они, как и переговоры России с другими странами, лишь формальность, которая Кремль ни к чему не обязывает. Врали, врут и будут врать.
Россия не признает себя оккупантом и не хочет иметь никаких последствий. Как вор, который на суде говорит о себе, как о чрезвычайно честном и кристально чистом человеке.
Логика становится инструментом в понимании информации только тогда, когда есть образование и необходимый объем знаний. В России и на постсоветском пространстве вообще образование всегда было под контролем власти, раньше КГБ и коммунистической идеологии, сейчас — под контролем спецслужб и пугливых диктаторов, которые боятся грамотного населения. Потому что образованное население перестает верить вранью.
Все советское время население убеждали в том, что советские люди — самые образованные в мире. Теперь понятно, почему? Потому что если сейчас будут говорить, что это не так, что советские люди не получали и десяти процентов знаний, которые дают в Гарварде, Оксфорде, Сорбонне и других университетах, то придется соглашаться, что СССР был империей не только зла, но и вранья.
Не зря та же пропаганда врет уже почти сто лет, что в стране живут самые счастливые люди, самые образованные, самые добрые и чуткие. Эти эпитеты обволакивали советских людей, как липкая и мерзкая паутина своих жертв — жучков и паучков. Так формировался советский человек, не знающий, что такое логика, честь и совесть. Потому что вся честь и совесть была у КПСС, а логика — у КГБ. Без них никто не смел ни думать, ни размышлять.
Не сомневаюсь, что большая часть мира не понимает смысла в существования такой агрессивной и постоянно врущей страны. Поэтому мир будет медленно, но настойчиво добиваться своего, что на путинском жаргоне звучит как «посадить на место». Другими словами — заставить уважать законы и международное право, перестать воровать и мародерствовать, воевать, убивать и врать.
Путин считает Россию подворотней, если разговаривает с населением таким тоном, используя жаргон подворотни. Подворотня — это как комсомол для коммунистов, молодая поросль, вливающаяся в стройные ряды строителей «светлого будущего». Подворотня — школа жизни для людей с криминальным настоящим и будущим, школа жизни для будущих воров в законе.
В детской психологии такой феномен можно назвать «синдромом нереализованного пацана» — постфактум он крутой, у него крутые друзья, он живет по понятиям, а не законам. Отсюда и жаргон — «замучаетесь пыль глотать» и ранее — «мочить в сортире». За подобный лексикон в другой нормальной стране давно бы отправили в отставку или бы подняли такой скандал, после которого любитель говорить на фене навсегда бы ее забыл. За такие словечки в детской подворотне можно было схлопотать, сейчас у него охрана, национальная гвардия в 400 тысяч человек и Шойгу со своими «деревянными солдатиками». Как говорится, пацан может уехать подальше от подворотни, подворотня же с ним не расстанется никогда.
Издалека к ней тоже относятся как к подворотне, точнее, как к некоему криминальному образованию, без законов и демократии, с опаской.
В большинстве стран главным проявлением демократии считают выборы, а в подворотне — назначения, как пахан сказал, так и будет. Еще считается, что главным признаком свободы слова является дискуссия и «в спорах рождается истина», в подворотне считают, что говорить имеют право только те, кто любит вождя. В подворотне теперь нет независимого суда, нет гражданского контроля за правоохранительными органами, зато есть ручная Государственная дума, которая обсуждает и принимает для подворотни понятия, которые давно уже нарушили Конституцию настолько, что она стала пустым документом.
Благополучно увернувшись от уголовного дела в Санкт-Петербурге, Путин оказывается в Москве, совершив карьеру, о которой доселе в этой стране никто не мечтал. По всей видимости некоей группе товарищей срочно понадобился свой «зицпредседатель Фунт» — как раз такой, который, во-первых, уже был замаран, во-вторых, был амбициозен, в-третьих, жадный до материальных средств. На самом деле, «качеств» с лихвой хватило на то, чтобы россияне довели себя до высшей степени патриотического оргазма, считая, что бывший завклубом в Дрездене и фигурант уголовного дела в Санкт-Петербурге достоин быть их вождем. Какая страна — такой и вождь.
Теперь страна-подворотня одна-одинешенька, со всеми расплевалась, обидела, с кем-то успела повоевать-убить. В той детской подворотне обычно всё заканчивается, когда шпана взрослеет и уходит кто куда — кто в банды, под арест, суд и в зону, кому удается в нормальную жизнь. Для взросления и определения своего будущего достаточно 10-15 лет. Срок подошел, и страна-подворотня уже может подводить итог своего никчемного существования — ни друзей, ни партнеров, ни денег, ни продуктов.
Почти все в российской истории оказалось или ворованным, или придуманным. Как памятник великому князю Володимиру — вроде хотят поставить, но князь киевлянин, а потому сложно объяснять целесообразность.
Русская шпана в Европе это передовой отряд «русского мира»… Шпана удивляет европейцев дикими криками и матом, думая, что никто не понимает и можно орать сколько угодно и намного громче, чем у себя в Нижнем Тагиле или в поселке городского типа Задрищенске.
Шпана не имеет понятия о совести и на требование прекратить орать на улице очень удивляется. А потом могут прочесть по-русски немцам или итальянцам лекцию о том, как их всех тут имели русские воины — и Александр Суворов, и маршал Жуков, и Тухачевский, и прочие, что они «завоевали» Европу не для того, чтобы им аборигены указывали.
В первой тройке элиты российской шпаны находятся пропагандисты. Эти представители одной из древнейших профессий 16 лет назад еще назывались журналистами, но с приходом Путина в Кремль их профессия была кардинально перепрофилирована. Как и в любом другом публичном доме, шпана пропагандистов делится на категории в зависимости от оплаты за свою деятельность и близости к Кремлю. Как и любая другая шпана, пропагандисты особо не заботятся не то что о достоверности, но и качестве бреда, которым они потчуют шпану других категорий. Взывать к совести пропагандистскую шпану смысла нет: она на содержании Кремля, и степень их вменяемости пропорционально связана с размером гонорара.
Пропагандистская шпана — важная часть российского истеблишмента, кремлевских урок, которые манипулируют не только финансами, называя, к примеру, присвоенный газ «народным достоянием», но и экономикой, культурой, спортом, а информация — это главный арсенал Путина в войне против всех. Пропагандистская шпана по указанию может оболгать кого угодно, может рассказать о распятых мальчиках или взывать к поддержке в связи с обвинениями российских болельщиков в избиении англичан — мол, они сами себя избивали, а некоторые даже самоубились. В Кремле верят, что пропагандистская шпана всесильная и если они будут врать постоянно, то весь мир поверит, что санкции против Запада поднимет российское сельское хозяйства до невероятных высот.
И, наконец, передовой отряд Путина — «правительственная шпана», гладкие, ухоженные дяди и тети, которые «на белом глазу» рассуждают о невыносимой демократичности российской власти, перед которой меркнут даже самые наглые европейцы, утверждающие, что в России диктатура. Часть из этой шпаны работает в правительстве России, часть — депутаты Государственной думы и Совета Федерации, где на самом деле должны понимать, что такое законы и исполнение законов, но на деле они проводники главного идеологического приема «русского мира» — понтов. Эти товарищи мужского и женского пола совсем не знают международного права, конвенций, договоров, обязательств перед другими странами, а высказывают исключительно свое желание, например, как «замочить» США. Физически это вряд ли удастся в обозримом будущем, но морально — с большим удовольствием — руганью, матом, враньем.
Россияне по-прежнему относятся к экономике, как в Советском Союзе, когда выполнение и перевыполнение пятилетнего плана были заботой КПСС, а заботой населения оставались очереди за дефицитом и необходимость что-то «достать», когда «выкинут». Подавляющее большинство населения живет прежними коммунистическими принципами, в которых воспитывалось несколько поколений — кушать то, что достанется, покупать то, что дадут, надеяться на лучшее, как скажет очередной вождь.
Вождь Путин довел страну до состояния варварства, когда население спокойно наблюдает за уничтожением продуктов, и не просто продуктов, а качественных продуктов, произведенных с учетом всех мыслимых норм, необходимых для потребления нормальным человеком в нормальной стране. В России кажется уже нет достаточного количества людей, которые бы сказали Путину, что уничтожать возделанное и взращенное руками человека — тяжкий грех. Поведение Путина на форумах и саммитах — это результат российского безмолвия, совершенного безразличия россиян к своей стране и своей судьбе.
Путин мечется, потеют от напряжения его чиновники, не знающие, чем заниматься — экономикой или осуществлением бредовых идей Путина. Кремлевский вождь не понимает самого главного — у постоянно воюющей страны не может быть перспективы развития, от нее шарахаются, ей не доверяют. И сколько бы глупостей его окружение не говорило, факт остается фактом — с Россией никто не хочет ни торговать, ни объединяться, ни иметь партнерские отношения.
Предложения Путина с кем-то объединяться — это финальный «хнык» никчемного человека, глупого президента и никакого экономиста.
Путин не просто создал тоталитарную систему современной России, мощную систему репрессий против всех, кто думает иначе, чем пропаганда. Он с упоением воссоздает советскую систему, когда в общественном мнении есть только одна точка зрения, исходящая от вождя. А если факты и реальные события противоречат идеологии «русского мира», то за это следует наказывать «со всей строгостью закона». Как еще тридцать лет назад сажали за анекдоты, высмеивающие советскую власть. Можно ожидать, что настроения в обществе приблизятся к тому, как в 1930-х годах митинги рабочих и крестьян призывали «расстреливать как бешеных собак» всех, кто не верит Путину.
В концлагере под названием Советский Союз, опутанном колючей проволокой при огромном количестве вертухаев, охранявших покой коммунистической партии и право на постоянное хамство. Большевики когда-то придумали себе сказку про «светлое будущее», а когда довольно быстро поняли, что у них ничего не выходит, то хамство заменило инженерно-техническую мысль.
Российское хамство — явление постоянное, оно начинает испускать ядовитые лучи гнева, когда Россию в очередной раз ловят на подлости. Обещали вывести войска из Сирии, даже отрапортовали, а самолеты по-прежнему бомбят, российские военные продолжают гибнуть. Спрашивать Путина и Лаврова уже устали, зная, что в ответ понесется хамство.
Хамство — «красная линия» российской дипломатии, когда ни один договор, ни одно соглашение, ни один документ никогда не выполняется по причине того, что через час или день у деятелей МИДа РФ вдруг наступает хамское озарение и они решают делать все иначе, чем час назад обещали, клялись и подписывались. Как только начальника российской дипломатии припирают к стенке, от него несется хамское — «Who are you to fucking lecture me?». Сейчас товарища Лаврова дополняет пожилая девушка Маша, которой вменено в обязанность хамить больше, качественнее, при этом пританцовывая, исполняя коленца с присущей кабацкому стилю страстью.
Российское хамство — явление постоянное, оно начинает испускать ядовитые лучи гнева, когда Россию в очередной раз ловят на подлости.
Российское хамство — неизлечимая болезнь. Оно как червь подтачивает атавизмы совести и чести, разрушая логику и порядочность. За хамством ничего нет, кроме временной агрессии и позора… К российскому хамству привыкнуть нельзя, а если оно и есть государственная политика, то спросите у Путина, почему количество стран, желающих его видеть в гостях, становится все меньше и меньше.
Плохо знающие свою историю россияне даже не догадываются, что всего за двадцать с небольшим лет большевики нажили себе такое огромное количество врагов, что для многих гитлеровская Германия казалась спасительницей.
Считать количество убитых советской властью и гитлеровцами не принято, а скорее — запрещено. Читая воспоминания прошедших ГУЛАГ и описания немецких концлагерей понимаешь, что у этих двух бесчеловечных систем было негласное соревнование — кто лучше издевается над людьми, и кто больше убьет. У коммунистов получалось намного лучше.
В идеологии Путина героями могут быть только те, кто беспрекословно подчиняется его воле и исполняет его приказы, даже если эти люди когда-то кого-то предали, как, возможно, предадут и его.
Путин попал в ситуацию, когда он очень бы хотел скрыть чудовищно кровавую историю создания России, но не получается. И не получится. Не верьте в «миротворчество» Путина, Федор Тютчев совершенно точно написал: «История России до Петра Великого — одна панихида, а после Петра Великого — одно уголовное дело». И дело даже не в конкретном Путине, одном из многочисленных российских диктаторов, а в некоей последовательности событий: из любого российского политика рано или поздно вырастает тиран.
Путин не политик, он всего лишь президент страны, которая так много воевала и так много совершила преступлений, что если бы в России появилась бы традиция извинений, то они бы произносились каждый день, по много раз.
Кремлю, если и придется каяться, то нужно будет этим заниматься многие годы — за всё то горе и ненависть, которые они принесли на чужие земли, завоеванным ими народам. Но для покаяния нужно осознание, которого пока нет.
Путин дал толчок всегда сохраняющейся в обществе ксенофобии… Масштаб ксенофобии и национализма за 16 лет правления Путина не уменьшался, а стал увеличиваться так быстро, что превратился в новую угрозу для безопасности общества.
Чекистский мачизм — новая волна элитного поведения сотрудников Кремля и приближенных к Путину, в основном людей, связанных с КГБ и ФСБ. Они и в советское время пренебрежительно относились к законам, исполняя роль цепных псов коммунистической идеологии, а по большому счету — криминализированной номенклатуры КПСС. Появившись во власти однокурсников и однокашников Путина, друзей и просто преданных чекистов уже мало волновали проблемы соблюдения Конституции России и законодательства. 24 сентября 1999 года, только назначенный главой правительства России Владимир Путин произносит свое программное «мочить в сортире», многими воспринятое как призыв к агрессии. Выпускник юридического факультета вроде бы должен знать, что ни в одном законе, тем более в Уголовном кодексе не используется слово «мочить», но это было только начало.
Первые исследования информационно-исследовательского центра «Панорама» показали, что в первые годы правления Путина самыми распространенными проявлениями «языка вражды» стали создание негативного образа этнической или религиозной группы, оправдание исторических случаев насилия и дискриминации, призывы не допустить закрепления в регионе (районе, городе и т. д.) мигрантов, принадлежащих к той или иной этнической или религиозной группе, упоминание этнической или религиозной группы или ее представителей как таковых в унизительном или оскорбительном контексте, утверждение криминальности той или иной этнической или религиозной группы. Причем исследования показали, что больше всего подвержены национализму и ксенофобии жители юга и центра России — Рязанской области и Краснодарского края, меньше — Урала и Сибири.
Подозреваю, что у Путина не было цели и задачи создавать современное российское общество, основанное на уважении проживающих на территории страны 190 народов. Чтобы вызвать уважение, пришлось бы рассказывать реальную историю сложения многонациональной России, а это — вереница войн, захватов новых территорий, порабощение в буквальном смысле, языковая ассимиляция, в некоторых случаях насильственное обращение в православие. Поэтому в Кремле нашли только один простой выход — переписать историю, изменить факты и события, без объяснений, почему, к примеру, у значительной части русских татарские фамилии. Национализм стал государственной идеологией еще в Российской империи, а в советское время был превращен в систему, при которой любые распри жестоко пресекались, но они были.
Национализм, инициированный властью, разрушит Россию. Еще не было примера, когда ксенофобия способствовала укреплению государства. Сторонники националистических и профашистских организаций надеются, что смогут «держать в узде» население, но это лишь кажущаяся имитация власти или контроля. Именно эти настроения в обществе сейчас больше всего отпугивают жителей постсоветских стран, которые, может быть, и хотели восстановления отношений с Россией, но боятся национализма.
Социология в России — часть пропаганды. Население спрашивают не для того, чтобы выяснить их мнение о том, чего они в жизни своей никогда не знали и вряд ли узнают.
Периодически, когда начинаются очередные кремлевские войны, телеканалы сообщают населению то, что они должны знать.
Выслушав по телевизору Киселева, россияне бегут к компьютеру, чтобы передать слова восхищения очередным подвигом российской авиации в Сирии, очередным преступлением «киевской хунты» или высказыванием мракобеса и «популиста» Саакашвили. И так происходит от события к событию, от войны к войне, а на самом деле от желания Путина в очередной раз устроить кому-нибудь «кузькину мать», наслать войска и активно оказывать «гуманитарную помощь».
В огромной искусственной стране сейчас просто проживает население, нуждающееся не в непонятном патриотизме, а в элементарных условиях для выживания. Президента Путина, который не знает, как создавать эти условия, опять тянет в идеологию, он думает, что лишний портрет с его ликом заменит россиянину кусок колбасы, а российский герб — бройлерную курицу. Но, скорее всего, это происходит от отчаяния, а когда выхода нет, то в голову лезут только высокие идеи и мысли о нравственности, но рано или поздно население все равно спросит о знаменитых «планах Путина» и многочисленных обещаниях сделать жизнь лучше. В 1834 году еще не граф Сергей Уваров при назначении при вступлении в должность министра написал в своем циркуляре: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединенном духе Православия, Самодержавия и народности». Что-нибудь вышло? Все российские цари боялись бунтов и восстаний, придумывая оправдания своему существованию и когда появлялась необходимость, то начинали говорить о народности и духовности.
Россия — страна вождей и рабов, выстраивающих свою жизнь по желанию одного человека, и совершенно искренне верящих, что так должно быть в других странах.
Россияне верят в жизненность барской системы, им нравятся кнут-цензура и пряник-пропаганда. Эта убежденность выработала целый комплекс уверенности в том, что они во всем правы. Что все происходящее в России — это предмет ежедневного внимания всего мира, где французские виноградари, альпийские пастухи, аргентинские фермеры и лондонские банкиры просыпаются с мыслями о России и ложатся спасть с тяжелыми думами о ней — а как там российский народ, сыт ли он, в тепле ли он, хватает ли водки и колбасы.
Россияне в очередной раз разочаруются, когда все пойдет не так, как утверждает пропаганда. Им постараются объяснить, что что-то не складывается, что-то срывается, что воздействуют какие-то неведомые силы, но рано или поздно россиянам придется понять, что США не просто развитая страна, которая уже несколько раз спасала Россию и СССР от голода и оккупации, а государство со своими ценностями, среди которых свобода и демократия превыше всего. Для Путина свобода и демократия — враги.
Хилая экономика, неумение изобретать и производить, образование заменено пропагандой, процветающее нечестное заимствование во всем — от музыки до автомобилей — это лишь внешние признаки умирающей империи. Пока империя держится за счет захваченных территорий, которые пропаганда возносит до победных небес, не обращая внимания на обманутых людей и нищету на «независимых» землях, по-прежнему называя их «освобожденными». С начала 1990-х годов — в Абхазии, «Южной Осетии» и Приднестровье, с 2014 года — в Крыму «освобожденные» начали ощущать беспросветность своего существования, отчаяние будущего.
Больше всего Путин боится потерять эти территории, которые ему самому придают ощущение всесильного лидера мирового масштаба. В отличие от других мировых лидеров, гордящихся развитием промышленности и финансовым благополучием, Кремль, как всегда, видит смысл своего существования в захвате чужой земли и порабощении или изгнании из родного дома людей.
Пропаганда выполнила свою задачу — Путин получил послушное население, которое готово воспринимать все: скажет вождь ненавидеть Грузию — нет проблем, скажет, что украинцы все «фашисты» и «бандеровцы» — согласятся и не пикнут. Потому что у пропаганды есть свойство, так нравящееся диктаторам: люди перестают думать и сопротивляться, их можно выстраивать в колонны, командовать – и они будут идти напролом.
Это сейчас мы стали задним числом умными и не перестаем говорить, что Украина стала жертвой Путина, потому что Запад вовремя не защитил Грузию, а населению России уже было все равно с кем воевать и кого ненавидеть. На самом деле, признаки растущей агрессии были в августе 1999 года в Дагестане и Чечне, потом — взрывы домов в Москве, катастрофа АПК «Курск», театральный центр на Дубровке, школа в Беслане. Путин проверял, как россияне относятся к жертвам и чужим трагедиям — не хотят ли возмутиться или заступиться, или даже выйти с протестом на улицы. Нет, россияне уже были готовы к войне в Грузии, а потом безропотно — к войне в Украине.
Россия слабеет с каждым днем. Страна все больше напоминает немощного старичка, проведшего бурную, но бесполезную жизнь — хапал не задумываясь, унижал с удовольствием, всех грозил убить, работать толком так и не научился. Теперь цокая вставной челюстью, наблюдает, как все его покидают — медленно, но уверено.
Империя настойчиво рушится — Кремль пытается сгладить свои проблемы, усилив пропаганду, но в реальности ситуация все больше становится катастрофической: партнеры и друзья в разной степени интенсивности стремятся наладить собственную жизнь, не желая больше слышать окрики и оскорбления от Кремля.
Россия слабеет с каждым днем, после авантюр в Грузии, Украине и Сирии, отказываясь от сотрудничества, бывшие «братья» предпочитают по-настоящему стабильный Запад нервозным увещеваниям Кремля. Брака по любви не получилось, теперь он становится по расчету и совсем с другими партнерами… Империи осталось совсем недолго.
Путин торопится, понимая, что будущее Российской империи на волоске из-за экономического коллапса, вслед за этим поднимется новая волна национального самосознания, когда захваченные когда-то народы припомнят империи все ее грехи. Путин торопится отодвинуть то время, попытаться в ближайшие десятилетия провести тотальную политику ассимиляции, уничтожив у народов самый главный индикатор самосознания — язык. У каждого многонационального государства своя история, но более кровавой и антигуманной, чем у России, не было ни у кого.
Олег Валентинович Панфилов — грузинский журналист и публицист. Глава мониторинга Фонда защиты гласности, профессор Государственного университета Илии. Автор и соавтор 52 книг, автор сценария 8 фильмов. Лауреат международных премий. Кавалер Ордена Чести, Грузия. В 2016 г. выпустил книгу «Антисоветские истории», рисующие нелицеприятную картину российской действительности начиная с времён Российской империи и вплоть до вооружённых конфликтов XXI века.
Другие статьи в литературном дневнике:
