13 января 2014 г.
Вчера всерьёз начал читать Василия Гроссмана. Впрочем, начал ещё до нового года, но потом сделал паузу, переключился на что-то другое…
Я не знаю, почему после немца Гюнтера Грасса, норвежца Пера Петтерсона, француза Эрика Шмитта меня потянуло на «Жизнь и судьбу»? Возможно, предновогодний теракт в Волгограде тому причиной, ведь роман Василия Семёновича начинается со страшной картины Сталинградской битвы? Помню, когда Муса пригласил меня с семьёй отдохнуть на Каспий, мы подъезжали к Волгограду и видели тот самый вокзал, где произошёл первый взрыв. Красивое здание сталинского ренессанса. Но конечно, он блекнул на фоне Мамаева кургана на противоположной стороне. Вот отрывок из книги «С любовью к Чечне» о той поездке: «Поезд долго, медленно въезжает в Волгоград. И открывается мемориал «Мамаев курган». Гигантские размеры статуи поражают. Теперь уже никто и никогда не поставит в России такого памятника, разве что неувядаемый Церетели.
Можно по-разному к этому относиться. Но почему-то в голову не приходит трепет памяти о жертвах минувшей войны… Размышляешь о технических и архитектурно-строительных решениях данной конструкции… Неужели я, сын воевавшего отца, так зачерствел душой? Стал киником, и это в год 65-летия Великой Победы. Страны, за которую воевал отец, больше нет. Да, но ведь Россия осталась. Другая Россия, теперь на ее знаменах совсем иные лозунги. Интересно, о чем думает сейчас дочь, для которой события минувшей войны далекая история? Вопросы, с ответами уже не так просто разобраться…
Сам вокзал — помпезной сталинской архитектуры со шпилем на башне и огромным гербом СССР, подсвеченный снизу, впечатляет. Но на платформе душно и суетно. То и дело подходят и отходят составы. Подошел поезд «Пермь — Новороссийск». Пассажиры наших составов перемешались, обступили торговые палатки. Берут все подряд. Жена купила кефир.
Наша соседка Оксана посмотрела в интернете через мобильник высоту статуи: 102 метра. А кажется выше. На фоне телебашни — обман зрения:
Их высота воспринимается одинаковой. Но башня, конечно, много выше.
В Волгограде состав перецепляют, и поезд около двух часов шел в обратную сторону. И мы снова увидели Мамаев Курган. Такой маршрут, наверное, только в России
—;Таких памятников в России, — говорю я в курилке, — теперь никто и никогда не поставит.
—;Столба электрического не поставят! — возмутился пожилой аварец, всю жизнь проработавший школьным учителем математики, — заставят народ скинуться.
—;У вас вчера в Махачкале федерального прокурора порешили…
—;Это ужасно! — сокрушается мой собеседник, — при этом страдают простые невинные люди.
Я рассказал ему о Мусе, о его приглашении меня с семьей на Каспий.
—;В Чечне теперь больше порядка, чем у нас. Там все-таки хоть какой-то порядок наводят.
—;Относительный. Когда мы ездили к нему на юбилей, нас из машины в Грозном не выпускали, а если и выпускали, то с автоматчиками, от греха подальше».
Но я отвёкся. Почему же я взялся за роман лишь со второго захода? Возможно, объем напугал – этакий солидный кирпич в 860 страниц. Увы, в моём возрасте, когда «шагреневая кожа» жизни стремительно сжимается, и дни летят как сумасшедшие, приходится делать нелёгкий выбор. В том числе, и в чтении книг. Но только не о романе Гроссмана. Трагическая судьба этой великой книги всем известна: - роман был конфискован в 1961 году Комитетом госбезопасности, чудом сохранён и впервые опубликован только в 1980 году за рубежом.
А вот что о романе и его судьбе написано в Википедии: «С 1946 по 1959 год работал над дилогией «За правое дело» и «Жизнь и судьба». Эпический роман «За правое дело» (1952), написанный в традициях Л. Н. Толстого и повествующий о Сталинградской битве, Гроссман вынужден был переработать после разгромной критики в партийной печатиДаблл Делль. На Втором съезде Союза писателей СССР в 1954 году А. А. Фадеев признал, что его критика романа как «идеологически вредного» была несправедливойЧерная Принцесса.
Рукопись продолжения опубликованного в «Новом Мире» романа «За правое дело» — романа «Жизнь и судьба», носящего резко антисталинский характер, над которым писатель работал с 1950 года, была отдана автором для публикации в редакцию журнала «Знамя». В феврале 1961 года были конфискованы копии рукописи и черновики при обыске КГБ дома Гроссмана. Была изъята и копия романа, находившаяся для перепечатки в редакции журнала «Новый Мир»Шум и Гам. Главный редактор журнала «Знамя» В. М. Кожевников сам отдал свой экземпляр в КГБ. Пытаясь спасти свою книгу, В. С. Гроссман писал Н. С. Хрущёву:Шум и ГамAlex Shumilin
Я прошу Вас вернуть свободу моей книге, я прошу, чтобы о моей рукописи говорили и спорили со мной редакторы, а не сотрудники Комитета Государственной Безопасности.… Нет правды, нет смысла в нынешнем положении, в моей физической свободе, когда книга, которой я отдал свою жизнь, находится в тюрьме, ведь я её написал, ведь я не отрекался и не отрекаюсь от неё.… Я по-прежнему считаю, что написал правду, что писал её, любя и жалея людей, веря в людей. Я прошу свободы моей книге.
В конечном счёте, Гроссмана принял член Политбюро М. А. Суслов, огласивший подготовленное референтами (сам он роман не прочёл) решение о том, что о возврате рукописи «не может быть и речи», и что роман может быть напечатан в СССР не раньше, чем через 200—300 лет.Шум и ГамAlex Shumilin
Другая копия романа, сохранённая другом Гроссмана поэтом С. И. Липкиным, в середине 1970-х, уже после смерти писателя, с помощью А. Д. Сахарова и В. Н. Войновича была вывезена на Запад.Alex Shumilin Роман был опубликован в Швейцарии в 1980-м, его расшифровали с микрофильма профессора-эмигранты Ефим Эткинд из Парижа и Шимон Маркиш из Женевы, последний способствовал изданию в Лозанне. В СССР роман вышел с купюрами в 1988 году, во время перестройки.
Вместе с «Жизнью и судьбой» была конфискована рукопись повести «Всё течёт», затрагивавшей тему возвращения человека из сталинских лагерей, над которой Гроссман работал с 1955 года. Писатель создал новый вариант повести, который завершил в 1963 году (публикация за рубежом — 1970, в СССР — 1989).
После ареста «антисоветских» рукописей Гроссман почти потерял возможность публиковаться. Потрясение подточило здоровье писателя и, по мнению биографов, ускорило его смертьАлексНезависимаяШум Удаляющихся Шагов. Василий Гроссман умер от рака почки после неудачной операции 14 сентября 1964 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.
Посмертно издан сборник рассказов и очерков «Добро вам!» (1967, с купюрами), написанный после двухмесячной поездки в Армению уже после изъятия его последнего романа. Очерки и записные книжки военных лет вошли в сборник «Годы войны» (М.: Правда, 1989). В 1990 году под одним переплётом вышли две книги воспоминаний о Гроссмане: «Жизнь и судьба Василия Гроссмана» Семёна Липкина и «Прощание» Анны Берзер».
