Юрий Трифонов своим главным учителем называл Паустовского. Константин Георгиевич вёл семинар по прозе в литературном институте, где учился Трифонов. Затем, они много лет дружили, были соседями по дачам в Переделкино. «Когда Паустовский говорил на семинарах о том, что писательский труд тяжёл, неимоверно тяжёл, употреблял даже слово «каторга», нам казалось, что предостережение касается только литературы, а оно касалось всей жизни».
В свое время Паустовский написал «Золотую розу», которую многие литераторы считают учебным пособием писательского мастерстства. Начинающим авторам советую внимательно её прочитать. Как говорит Трифонов: хуже не будет.
«Так вот, будучи графоманом с молодых ногтей, - пишет далее Юрий Валентинович, - занимаясь сочинительством в течение, что ли, тридцати лет, я представлял себе трудности этого ремесла по-разному». Здесь ключевое слово «трудности» Виктор Шкловский говорил: «Все пишут по-разному и все пишут трудно». В разные времена, говорит Трифонов и писалось по-разному, и трудности виделись по разному. «Когда-то казалось, что не хватает сюжетов. О чём писать? У других – события, приключения, опыт жизни, множество встреч, а у меня ничего нет. Кроме того, мучил недостаток воображения. Эту свою особенность я горестно ощущал давно. Ведь если не находилось сюжетов в жизни, их можно было выдумывать. Другие же выдумывают. Те, у кого богатое воображение». Воображение и фантазию Юрий Валентинович без всякой иронии считал редчайшим писательским даром и почитал и завидовал в этом смысле, например, Василию Аксёнову.
Я и по себе помню: главное – найти сюжет! Оказывается, студент литинститута Юра Трифонов долгое время «маялся» той же проблемой: «Пожалуй, только в последние годы учения.., когда было исчиркано множество тетрадей.., прочитаны важные книги, наслушался вдоволь ругани и поношений на семинарах, начала брезжить догадка о том, что не так тудно найти сюжет, как его изложить». В самом деле, ну какие особенные сюжеты у классиков? Познакомились на набережной в Ялте, стали встречаться в Москве, ничего как-то не получалось… И так далее. «Да тут ещё новый модный соблазн: бессюжетные рассказы. В институте ходила такая поговорка: «Мы теперь благоговеем перед Э.Хемингуэем». Каков, к примеру, сюжет «Фиесты»? Рассказать невозможно. Все дело в словах, в интонации».
А дальше – очень образно: «Каждое слово – как тяжелый грузовик, отягощённый громадным грузом смысла. И подчас – двойным, тройным грузом. Порожних грузовиков нет. На этой стройке, которую не обозреть сразу, надо подняться на вершину, а может быть, в небеса и посмотреть сверху – пустые машины не катаются».
Только написав много рассказов, даже роман в 22 печатных листа, стал догадываться начинающий писатель: главная трудность - не сюжеты. «Главная трудность: находить слова».
