«Перед началом вещи возникает тема: пока еще немая, без слов, как наплыв музыки. Страшно хочется писать неизвестно о чем. Где-то в подсознании уже есть тема, она существует, но нужно вытащить ее на поверхность. Похоже, будто смотришь в объектив фотоаппарата, где всё не в фокусе: туманное цветное пятно. Для того, чтобы появилась езкость, нужны подробности, нужна конкретность – пускай незначительная».
Описывая свою работу над повестью «Предварительные итоги», Юрий Трифонов рассказывает о неисповедимых путях творчества. Возникает тема, нужна конкретность, тут могут помочь записи в старых блокнотах. В 1966 году он в последний раз побывал в Туркмении, на съезде тамошних писателей. Это была поездка, отличавшаяся от всех других прежних, когда он приезжал в пустыню, в горы. «Но о тех приездах и путешествиях – их было, кажется, семь или восемь, начиная с 1952 года, - я написал, наверное, все, что мог: рассказы, очерки, роман, киносценарий. Тема, волновавшая меня долгие годы, была изжита. Я не собирался ничего больше писать о Туркмении».
После съезда со своим товарищем они несколько дней провели в каком-то доме отдыха в местечке Фирюза под Ашхабадом. Сезон еще не начался, был май, все цвело, пели птицы, в арыке клокотала вода, в горах были слышны выстрелы пограничников. «Зачем-то я записывал все впечатления, наблюдения, названия деревьев и птиц, все разговоры, которые вел Фирюзе с моим товарищем, садовником, женщинами, шоферами, официантом в чайхане. Записывал без цели. Авось когда-нибудь пригодится. И пригодилось, через четыре года».
Повесть «Предварительные итоги» была совсем не о Туркмении: о Москве, о людях, утомлённых городской суетой. «Я смутно чувствовал, о чем мне хочется написать. Но никак не мог приступить, н е н а ч и н а л о с ь. Надо оттолкнуться от берега и прыгнуть в воду, но берег был чересчур вязкий. Не хватало подробностей, конкретностей. Твердая почва – это подробности. И вдруг пришли на помощь фирюзинские записи четырехлетней давности, я оттолкнулся от берега и поплыл».
Беглая запись в старом блокноте: «Наши рубашки усеяны черными точками. Тля садится на белое. Аннадурды говорят, что зима была теплая, вся эта дрянь не вымерзла» становится необыкновенно нужной, нагруженной смыслом.
Действительно, такую подробность за столом не придумаешь. Это нужно только увидеть, запомнить, записать. «Поэтому так важны записные книжки, которые я не веду».
