«Потом это понимание пришло. Мне кажется, я и писать стал иначе. Во всяком случае, одно знаю твёрдо: когда это понимание укрепилось, писать стало во сто крат труднее. Несколько лет совсем не писал… Наконец, вышло что-то похожее на дело и непохожее на то, что писал прежде: цикл рассказов «Под солнцем».
Но прошло еще лет десять, - пишет далее Юрий Трифонов, - и понимание главной трудности ремесла вновь изменилось. Эта трудность была связана с предыдущей. В словах должна выражаться мысль. «Если нет мысли, а есть лишь описание, пусть даже художественное, филигранное, с красками, звуками, запахами, со всеми приметами жизненной плоти – все равно скучно. Без мысли тоска. Так мне теперь кажется. Раньше так не было. Я мог с удовольствием, старательно, со всеми сочными подробностями выписывать какой-нибудь пейзаж или внешность человека, это описание было самоцелью. Создать картину! Вот, мол, как я могу, как вижу, слышу, чую: косогор, луг, роща, туман над рекой, запах сырой, сладкой, вымокшей под дождями листвы…»
Эту «литературу ощущений» Трифонов называл: «пахло мокрыми заборами». Он признается, что рассказы этой серии начал Константин Паустовский. Потом появились писатели с еще более изощренными ощущениями. «Иные рассказы писались как бы ноздрями: так много в них было запахов». «Живопись, как и запахи, заняла слишком большое место в прозе. Разумеется, нужны и пейзажи, и звуки, да и некоторые запахи следует замечать, но все это должно быть фоном, и даже точнее сказать, - грунтовкой холста. А проза «требует мыслей и мыслей», как сказано Пушкиным».
Но где их взять-то, мысли? Плохо, когда литература чересчур живописна, а живопись чересчур литературна.
По мнению писателя, это главная трудность прозы: находить мысли. Это конечно не значит, что нужно стремиться к глубокомыслию и в каждом абзаце изрекать афоризмы, «а это значит, по-видимому, вот что: надо иметь что сказать».
«Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало». Для прозы, иронично замечает, Юрий Валентинович, этого сообщения недостаточно.
