продолжение темы мужества
мужество это навык преодоления страха смерти на войне. Точка. Почему? Потому что Сократ не мужественный
Но
и Платон и Аристотель на этом не останавливаются. Забыв о Сократе, а Сократ у нас предстает провокатором в диалогах, Платон развивает тему мужества и переносит её и на преодоление любых других страхов. То есть, если я ночью не боюсь спуститься в темный темный подвал за кружкой вина, я мужественен!
И
это еще не всё. Всё это когда мужество становится умеренностью на шкале от боягузливости до отваги. Есть Трусость, есть Мужество, а есть Отвага. Бросаться в колодец головой очевидно отвага, признак неумеренности, в моем вчерашнем примере это веревка мужества. При этом Аристотель не называет Отвагу и Трусость добродетелью, поскольку они не являются золотой серединой
Я не знаю говорят ли они о мужестве, как навыке. О навыке и веревке я придумал сам. Может и говорят. Хотелось бы прочесть еще и Ксенофонта, да и с этими друзьями еще не покончил и Фукидид скачан в аудио...
А что я лично думаю?
Отвага и даже Трусость могут быть добродетелью, если кроме умеренности еще и иметь чувство и навык места и времени
Почему?
Трусость тоже можно развести по шкале от Паники до Осторожности и дальше куда-то. Здесь конечно вопрос куда и второй: является ли осторожность добродетелью?
на счет Платона я могу точно сказать, что не только Сократ, но они все там провокаторы, включая самого Платона. Построено так, чтобы думать, чтобы противоречить им, чтобы находить слабые места, выслушивать собеседника. Платон - это не кодекс истин, да и Аристотель по большему счету тоже. Хотя я слушаю и некоторые интерпретации, то чаще стараются подать их как учителей прописных истин. Типа вот они написали, а все остальные комментируют. Но стоп! Они же для того и написали, чтобы все остальные комментировали, спорили, интерпретировали! С Аристотелем сложнее, он как бы первый комментатор Платона
Почему я думаю так?
смотри. Допустим, мужество - это преодоления страха осмеяния социумом. Тогда воин бежит с поля боя, преодолевая страх осмеяния. Он мужественный боец. И мы уходим в дебри, в ковыряние в помыслах, в этих кривых дорожках человеческих порывов и хвостов мыслей. Было ли бегство мужественным решение сохранить свою драгоценную жизнь для более значимых целей, чем бессмысленная смерть в бою, когда война уже проиграна?
О да, у Антона Макаренко есть коротенькая повесть "Честь". Я немножко поискал, поскольку слушал в аудио, но нашел это место:
"— Ишь ты? Правильно. Так, рассказывай, Степан Иванович, почему тебе неприятель не понравился.
— Да он все стреляет, а мне умирать не хочется.
— Смерти боишься?
— Смерти не боюсь, а умирать как-то расхотелось."
и дальше он объясняет почему расхотелось:
"— Ты не знаешь, что такое идти в атаку под ураганным огнем и за тобой — батальон. В этом есть человеческое достоинство. Мой полк лег в одну ночь. Четыре тысячи человек. Ты понимаешь?
Они уже не говорили тихо, они забыли, что на диване их слушают женщины. И были очень удивлены, услышав слабый голос матери:
— Алеша, зачем ты все вспоминаешь свой полк. Не нужно об этом думать. Погиб твой полк, на войне всегда так бывает.
— Да, да, вот оказывается, что это никому не было нужно.
— А что ж, не бывает так, Алеша? Страдают люди, а, глядишь, никому это и не нужно. И какая же польза от страдания? Разве только на войне? А сколько кругом людей страдает, а подумаешь: для чего страдали? И я вот жизнь прожила несладко. Моего отца, твоего дедушку, бревном убило на пристани, всю жизнь бревна таскал, и жили впроголодь, страдали, детей не учили. И я вот неграмотная, темная, — только и видела, что кухню да нужду. А многие люди и хуже жили. А в деревне как живут: черный хлеб, только и всего, а больше ничего в жизни и не видят. Все люди страдают, а кто об этом помнит? Никто не помнит, забывают люди: у кого свое горе, а кому и так хорошо. Моего отца бревном убило, а Мендельсон богатым человеком сделался.
Мать говорила, сложив сухие сморщенные руки на коленях, покрытых изорванным, бедным фартуком. Ее лицо чуть-чуть склонилось набок, выцветшие серые глаза смотрели печально. Она умолкла и осталась в той же позе: бедственные картины трудовой жизни проходили перед ее душой в этот момент, не вмещаясь в словах.
Алеша быстро подошел к ней, наклонился, поцеловал руку:
— Правильно, мамочка. Правильно. Это я — так… Все думаю: если Россия не нужна, зачем я нужен.
— Россия нужна, — сказал медленно и сурово Павел.
Алеша повернул к нему лицо, не подымая головы.
— Нужна?
— Нужна. Вот увидишь, какую мы сделаем Россию! Настоящую сделаем. Такая будет Россия! Тогда никому не придется умирать даром и будет за что умирать. Это мы сделаем".
**********
хорошо, давай тогда тему иронии рассмотрим с другой стороны, благо меня спасает моя память, со стороны дьявола в деталях:
есть такой диалог у Платона "Хармид".
В нем, в самом начале такой диалог, а ты сравни с Макаренко:
https://psylib.org.ua/books/plato01/12harmi.htm
"А Херефонт с присущей ему восторженностью, вырвавшись вперед, подбежал ко мне и, схватив за руку, воскликнул: “Сократ мой, так ты уцелел в битве?!” .......А я ему в ответ: “Как видишь, уцелел”.
- А ведь сюда дошли вести, – сказал он, – что битва была очень жестокой и в ней пали многие люди, которых мы знаем.
– Пожалуй, – отвечал я, – это правдивые вести.
– Значит, – спросил он, – ты участвовал в битве?
– Участвовал.
– Садись же сюда, – сказал он, – и расскажи нам: ведь не обо всем мы точно осведомлены".
Происходит тоже самое, сравни на 3:00
"- что там было, как ты спасся, каждый лез и приставал"
https://www.youtube.com/watch?v=pX06wlCAcUI&ab_channel=dreamman
И Высоцкий и Макаренко читали Платона и осмысливали, доказанный факт
А теперь о Сократе. Мужество Сократа превозносит только Алкивиад
https://psylib.org.ua/books/plato01/20pir.htm
приведу отрывок 221:
"Особенно же стоило посмотреть на Сократа, друзья, когда наше войско, обратившись в бегство, отступало от Делия. Я был тогда в коннице, а он в тяжелой пехоте. Он уходил вместе с Лахетом, когда наши уже разбрелись. И вот я встречаю обоих и, едва их завидев, призываю их не падать духом и говорю, что не брошу их. Вот тут-то Сократ и показал мне себя с еще лучшей стороны, чем в Потидее, – сам я был в меньшей опасности, потому что ехал верхом. Насколько, прежде всего, было у него больше самообладания, чем у Лахета. Кроме того, мне казалось, что и там, так же как здесь, он шагал, говоря твоими, Аристофан, словами, "чинно глядя то влево, то вправо", то есть спокойно посматривал на друзей и на врагов, так что даже издали каждому было ясно, что этот человек, если его тронешь, сумеет постоять за себя, и поэтому оба они благополучно завершили отход. Ведь тех, кто так себя держит, на войне обычно не трогают, преследуют тех, кто бежит без оглядки".
как видишь, лучше бы он молчал. Поэтому мужество, кроме самого Алкивиада больше никто в Сократа не видит, но все видят мудрость.
Мудрость несовместима с мужеством? Мужество - добродетель стражей, но не философов
Другие статьи в литературном дневнике:
