Запись от часа забытых книг8 октября. В воздухе висит терпкий запах старой бумаги и воска для паркета. Зашёл в библиотеку сдать книгу. Не городскую, а ту, что при доме культуры — с высокими потолками, скрипучими полками и портретом Горького в фойе. Сдал, а уйти не могу. Сел у окна, за которым дождь выстраивал капли в ровные цепочки. Напротив, у каталожных ящиков, замерла пожилая женщина. В пальто с поднятым воротником, с сумкой-сеткой в руках. Она долго перебирала пожелтевшие карточки, будто искала не просто книгу, а что-то другое. Что-то своё, оставшееся здесь лет тридцать назад. Подошла к библиотекарю — девушке в очках, уткнувшейся в экран. Библиотекарь что-то пробормотала про оцифровку фондов, но женщина уже не слушала. Она смотрела куда-то поверх полок, и в её глазах стояло то, что не опишешь в каталоге: надежда, отчаяние и тихая ярость памяти. Я вышел на улицу. Дождь уже кончился. Асфальт блестел, как отполированная столешница. И я подумал: мы все ходим по таким библиотекам. Ищем свои пожелтевшие карточки. Надеемся, что кто-то сохранил ту самую книгу — ту, что когда-то помогла нам выжить. Или просто напомнила, кто мы. А ещё — что самые важные диалоги происходят не в соцсетях. Они происходят у карточных ящиков в полупустых залах, между строк чужого вопроса. И в них — вся правда о нас. О нашей потребности помнить. И быть услышанными. P.S. Иногда кажется, что главные книги ещё не написаны. Они живут в молчании незнакомцев, в их неуверенном «простите» и в том, как дрожит рука, перебирая чужие фамилии в алфавитном порядке.
© Copyright: Афанасий Лобинцев, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
