Танец и телесность, как акт неповиновенияЛена (как и всегда) сформулировала блестяще и почти исчерпывающе. Нащупав одну из важнейших точек нравственно-эстетического несогласия с нынешними - и властью, и РПЦ. Мне добавить нечего)
Этот стиль не редкость в государственных учреждениях, особенно зависимых от системы. В образовании, например. Заслуженные (старейшие) сотрудники (сотрудницы) нашей кафедры считают нормой вопросы о семейном положении соискателю при прохождении конкурса на должность. Рассказывает человек о своих достижениях, какой он специалист и так далее, а его вдруг и спрашивают: а вы женаты? а у вас есть семья? А при чем тут, спросите вы, преподавание философских наук и то, чем занимается в свободное от этого время философ? Крестиком вышивает вместе с женой или имеет какой-нибудь другой досуг? И дело тут не в генетическом дамском любопытстве вопрошающих. Элиас Канетти в эссе «Масса и власть» подмечает: вопросы задает тот, кто чувствует свое превосходство. Задавать вопросы – это акт власти. Вопрос и допрос близки по смыслу. Между тем деликатность предписывает нам не задавать лишних вопросов, это угроза границам личности. Вот это их отрицание, принципиальное, в отношении старший - младший, начальник - подчиненный, считается нормой в тоталитарном обществе и построенных по его модели коллективах. Нарушая и наконец разрушая границы личности, вы растворяете ее в целом – коллектива, организации, корпорации, партии, родины и т.д. Нарушение личностных границ может быть как психологическим, так и физическим – это уже прямой акт насилия: хватание. Телесность в современном мире так часто эксплуатируется в разных информационных контекстах, потому что, как симулякр, она "обезврежена". Однако в природном мире тело – улика; анатомия – судьба. Поэтому так много смысловых «танцев» именно вокруг тела мы находим в прежних культурах. Границы тела как границы личной неприкосновенности визуальны, и в то же время тело – главный атрибут индивидуальности. Отсюда становится понятным, почему политическое подавление личности всегда связано с унификацией внешнего и контролем над телом, его границами и сексом. В любой профессиональной организации внимание к внешнему облику сотрудников со стороны администрации и тех, на кого опирается руководство, есть знак контроля, а не просто, скажем, способ психологического манипулирования дистанцией общения: «Ой Валечка, какая у Вас юбочка… А сделайте, пожалуйста, вот это...». Свободная игра со своей телесностью – акт неповиновения даже тогда, когда в ней нет прямого эротического (скандального или изысканного) содержания. Сегодня же, изыскивая в танцах, в движениях тела, угрозу «нравственности», обнажают, как мы понимаем, тенденцию к политическому насилию. - Елена Янушевская, преподаватель МГУ © Copyright: Константин Жибуртович, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
