***В 1902 году начинающий уральский писатель Александр Тихонов встретился с Чеховым. Во время продолжительных бесед Антон Павлович рассказал молодому коллеге о своем неоднозначном отношении к творчеству своего старого знакомого Максима Горького (а кто дочитает до конца, тот узнает, как Чехов «приложил» Валерия Брюсова с его декадентским моностихотворением про бледные ноги: «Вечером Чехов пригласил меня пить чай на террасу. После первых неуверенных, нащупывающих собеседника фраз о том, какой налить чай - крепкий или слабый, с сахаром или с вареньем, речь зашла о Горьком. Тема была легкая. Я знал, что Чехов любит и ценит Горького, и со своей стороны не поскупился на похвалы автору "Буревестника". Вскоре я просто задыхался от междометий и восклицательных знаков. - Извините... Я не понимаю... - оборвал меня Чехов с неприятной вежливостью человека, которому наступили на ногу. - Вот вам всем нравятся его "Буревестник" и "Песнь о Соколе"... Я знаю, вы мне скажете - политика! Но какая же это политика? "Вперед без страха и сомненья!" - это еще не политика. А куда вперед - неизвестно?! Если ты зовешь вперед, надо указать цель, дорогу, средства. Одним "безумством храбрых" в политике никогда и ничего еще не делалось. Это не только легкомысленно, это - вредно. Особенно вот для таких петухов, как вы... От изумления я обжегся глотком чая. Длинными пальцами он трогал близлежащие предметы: пепельницу, блюдечко, молочник и сейчас же с какой-то брезгливостью отпихивал их от себя. - Вот вы сослались на "Фому Гордеева", - продолжал он, сжимая около глаз гусиные лапки морщин. - И опять неудачно! Он весь по прямой линии, на одном герое построен... И все персонажи говорят одинаково, на "о"... Романы умели писать только дворяне. Нашему брату - мещанам, разнолюду - роман уже не под силу. Вот скворешники строить, на это мы горазды. Недавно я видел один такой: трехэтажный, двенадцать окошечек и резное крылечко, а над крылечком надпись: трах! тир!.. Парфенон, а не скворешник!.. Чтобы строить роман, необходимо хорошо знать закон симметрии и равновесия масс. Роман - это целый дворец, и надо, чтобы читатель чувствовал себя в нем свободно, не удивлялся бы и не скучал, как в музее. Иногда надо дать читателю отдохнуть и от героя, и от автора. Для этого годится пейзаж, что-нибудь смешное, новая завязка, новые лица... Сколько раз я говорил об этом Горькому, не слушает... Гордый он - а не Горький!.. -...Да не-ет! - отмахиваясь от меня, как от табачного дыма, сердился Чехов. - Вы совсем не то цените в Горьком, что надо. А у него действительно есть прекрасные вещи. "На плотах" - например. Помните? Плывут в тумане... ночью... по Волге... Чудесный рассказ! Во всей нашей литературе я знаю только еще один такой, это "Тамань" Лермонтова... Наступившее молчание свидетельствовало о моем полном ничтожестве. Как утопающий за соломинку, я ухватился за "декадентов", которых считал "новым течением в литературе". © Copyright: Марина Юрченко, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
