303 Ю. Лотман об игре и искусствеНАСУЩНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВСЯКОГО ЧЕЛОВЕКА МОЖНО УПОДОБИТЬ ИГРЕ. И игра, и искусство, преследуя вполне серьезные цели овладения миром, имеют общее свойство — они условно как бы разрешают некую жизненную ситуацию. Заменяя необозримо сложные правила реального мира упрощённой системой со своими принципами и законами, игра и искусство создают впечатление, что следование принятым системой правилам позволит преодолеть некие жизненные трудности. Поэтому игра и искусство являются не только средством познания, но и успокоительным средством. Они символически разрешают реальные жизненные невзгоды. Но искусство не есть игра. Реально зафиксированный этнографией факт генетической связи искусства и игры, не означает тождества искусства и игры. Поэтому игра не может быть средством хранения информации и средством выработки новых знаний - она лишь путь к овладению уже добытыми навыками. Между тем именно это и составляет сущность искусства. В эпоху Просвещения человек был уподоблен машине. Были изобретены общественные институты. Наука получила истинную свою силу, признание. Жизнь общества и каждого человека в отдельности с той поры становилась всё более и более ритуальной. Обилие жёстких норм и правил призванных переустроить мир по законам техники требовала отказа от бездумного подчинения существующим распорядкам. Такая регламентированная жизнь означает утрату индивидами заинтересованности в жизни и как следствие утрату собственного сознания, преждевременную психическую смерть (шизофрения). Но на самом деле человек так же далёк от машины, как далёк от животного. Ницше первый выступил с критикой выхолощенной ритуальности научного миросозерцания. Только вина за это лежала отнюдь не христианстве, как он писал, а на Просвещении.
© Copyright: Ььььь, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
