Арка. Держи меняЧитаю «Триумфальную арку». Эрих Мария Ремарк. Третий день. 13.03.2025 (4) Арка. Держи меня «Жизнь слишком серьёзная вещь, чтобы кончиться прежде, чем мы перестанем дышать». Так или иначе, пока дышим, живём. Относится ли это к тем, в ком сознание погасло, а искусственное дыхание подключено? Впрочем, сейчас не медицина, политика лечит… или калечит. «Спокойно прожить жизнь, вот что сегодня кажется самым невероятным приключением». Зебра VIII Память. Война, костёр и смерть. Волны ужаса и отчаяния, онемение и равнодушие… «Вот она, европейская история. История моржового стада. Кровавый закат цивилизации. Жалкие, немощные сумерки богов. Пустопорожние лозунги о правах человека. Распродажа континента. Вода все прибывает, надвигается потоп, а на берегу лихорадочный торг за последние барыши. Все тот же убогий ансамбль песни и пляски на краю вулкана. Народы, покорно бредущие на скотобойню. Овец прирежут, блохи спасутся. Как всегда». Дюбонне, водка, коньяк, кальвадос… Пришлось выпить красного вина. «Сидит себе напротив в уголке, спокойная, расслабленная, и курит, всецело поглощенная каждой затяжкой. Потом выпила, опять-таки спокойно и неспешно, всецело поглощенная каждой выпитой каплей. Всякое действие, пусть даже самое пустяковое, казалось, захватывает её безраздельно. И отчаяние её тогда тоже было безраздельным, припомнил Равич, точно так же, как её нынешняя невозмутимость. Откуда вдруг взялась и эта теплота, и уверенность в себе, и само собой разумеющаяся непринужденность? Уж не в том ли причина, что жизнь её сейчас ничто не тревожит извне? Как бы там ни было, он ощущал лишь одно – лучистое тепло». Как изменяется человек, когда отступает то, что мучит его!… «– Тогда везем вас сейчас в гостиницу, – то ли предложил, то ли решил Равич, когда они вышли на улицу под мелкую осеннюю морось. Наконец-то. Страница 119. Как на бумаге подан момент? «– Что же, теперь доставим вас в отель, – сказал он, когда они вышли из кабачка под тихо моросящий дождь. Наконец-то. «Как накат и откат волны, он ощущал приливы и отливы ее дыхания. Всё существо её незримо и трепетно льнуло к нему, мягко, почти неосязаемо, но доверчиво и без боязни – чужая душа в чуждом холоде ночи. Он вдруг услышал биение собственной крови. Оно нарастало, пульсировало все сильнее – это не только кровь в нем заговорила, это пробуждалась сама жизнь, тысячекратно им проклятая и благословенная, столько раз почитай что потерянная и чудом обретенная вновь, – еще час назад то была пустыня, сушь без края и конца, одно только безутешное вчера – и вот она уже нахлынула потоком, суля мгновения, в которые он уже и верить перестал: он снова был первым человеком на краю вод морских, из чьей пены мерцанием ослепительной красоты восставало нечто невероятное, тая в себе вопрос и ответ, отзываясь в висках необоримым гулом прибоя… «Он глянул в запрокинутое лицо Жоан и обнял её. И её плечи поплыли к нему, словно корабль, стремящийся в гавань». Кажется, читаю две книги одновременно. «Сквозь нежную паутину дождя они пошли по пустынной антрацитовой мостовой, и вдруг в конце улицы перед ними опять всей своей безграничной ширью распласталась площадь, а над ней тяжелым густо-серым колоссом в серебристой дымке вздымалась и парила Триумфальная арка». «…безграничная площадь. Посреди неё тяжело вздымалась расплывчатая, отливающая серебром громада Триумфальной арки». Е М IX Возвращение в номер после операции. На лестнице между вторым и третьим этажами встреча с испанцем, которого он оперировал… война на каждой ступени, боль и смерть. Бесплатный фрагмент закончился. И очень хорошо. В глазах двоится. Страница 130. Всего 510. Первая четверть завершена. Ещё три – и лето. В Лету кануть… © Copyright: Владимир Каев, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
