Должен ли народ знать правду?
Это я о проверке высказываний Стрелкова, Подоляки, Пегова и еще кое-каких военкоров. О чем идет стон в сети. Дескать, зажимают.. А народ должен знать...
Простите, что должен знать народ? То есть мы с вами? Сидящие чинно на диване и в спешке по утрам вместо кофе - лезущие в Интернет?
Что мы должны знать?
Что у солдата Н. прохудились берцы и он три дня не может получить новые, потому что "толстая тыловая крыса" ему это не обеспечил? Или что генерал, который командует рекогносцировкой не посоветовался с военкором Пеговым и не учел его пожеланий?
А может нам - народу - нужна утренняя планерка с фронтов, где нам обстоятельно расскажут, как сегодня будут поражать цели, какие именно и сколько. А заодно дадут табличку всех военных дел на неделю вперед.
Чтобы мы проголосовали и военкоры это завизировали.
Видите ли, я всегда считал, что дело военкоров - не давать оценку действиям командования и в частности - подвергать СВОЕМУ анализу ситуацию, а поднимать боевой дух. Это вообще-то записано в Уставе военного журналиста. И передавать этому самому народу - моральную обстановку.
Мне с трудом видится, чтобы Симонов с фронта писал не пронзительные стихи "Жди меня", а рвал на себе волосы и кричал осипшим голосом - "сливают.. сдают.. "
Ну или хотя бы местные бумагомараки в газетах 1812 года - истошно кричали со страниц газет "Караул.. Кутузов Москву сдает. Предательство.. Нас сливают.. "
Я не знаю, фейк это или не фейк - вполне вероятно, что очередная чушь ЦИПСО. Но я знаю твердо - народ должен выполнять свою задачу ТЫЛА.
Не можешь по здоровью идти в армию или волонтером - иди на оборонный завод.
А не играть - в большое паникующее ухо и голосистое стенающее горло.
Не состязания это по бадминтону, и не теннисный корт, где нужны болельщики.
А тем более еще никто не отменял секретность. Военное дело требует тишины. А не разгон паники посредством "народ должен знать правду".
Народ должен уметь ждать. Верить и надеяться.
http://dzen.ru/media/id/5b82b...
А еще я бы добавил:
Дуракам полдела не показывают!
© Copyright: Душа Шахини 1, 2022.
РАЗГОВОР С БАТЮШКОЙ
Николай Иванович Кирсанов
Пришлось мне как-то лечиться в военном госпитале. Палата была на двоих и соседом у меня оказался священник, назвавшийся при знакомстве отцом Сергием.
Не старый, было ему лет 40-45 не больше. Лицо его украшала жиденькая рыжая бородка и такие же усики. Взгляд открытый, добрый, чистый, излучающий тепло.
Он аккуратно достал из чемоданчика свой иконостас – три маленькие иконки размером с фотографию, скрепленные друг с другом в виде гармошки – и поставил на подоконник рядом со своей койкой.
Я к тому времени уже интересовался Библией, старался вникнуть в ее суть. Вечером, перед сном, я открыл ее и стал читать, отмечая красным карандашом некоторые, особо впечатляющие, стихи.
«Разве не слышал ты, что Я издавна сделал это, в древние дни предначертал это, а ныне выполнил…» - отметил я и задумался:
«Выходит, все, что сегодня происходит, еще раньше было
предначертано Богом? Вот и в книге пророка Иеремии тоже об этом говорится:
«Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим».
"Нет, тут что-то не так. Не может быть, чтобы от самого человека, от его деятельности ничего не зависело» - подумал я и посмотрел в сторону священника. Отец Сергий читал какую-то книгу.
- Извините, батюшка, вы не могли бы уделить мне несколько минут?
Отец Сергий окинул меня располагающим взглядом, закрыл книгу и мягко, приветливо сказал:
- Да, конечно. Что вас интересует, волнует, беспокоит?
- Я вот примерно год назад стал читать Библию и мне не все здесь понятно.
- Например?
- Ну, например, в Библии сказано, что наша жизнь заранее
предначертана Богом, что «не во власти идущего давать направление стопам своим».
Душа как-то не может смириться с мыслью, что человек всего лишь пешка в могущественных руках и от него самого ничего не зависит. Как ему предначертано, так и будет.
Отец Сергий некоторое время молчал, видимо, обдумывал, как лучше и понятней ответить.
- Видите ли, - начал он говорить, не выходя из состояния
задумчивости, - вопрос ваш непростой, глубинный.
Опять немного помолчав, повернулся ко мне и продолжил:
- Верующему человеку, знающему Библию, рожденному свыше, которому Господь вложил новое сердце, ответ на этот вопрос приходит сам. Другому человеку это объяснить очень трудно, я бы сказал, невозможно. Это, как первокласснику попытаться объяснить интегральные уравнения. Как бы вы не пытались, он все равно не поймет. Он в своем развитии, в познании еще не дошел до того рубежа, чтобы понять эти интегральные исчисления. А вот когда он, изучая математику, постепенно, поэтапно дойдет до интегралов, тогда ему станет все понятно. Так и человек, если будет чаще читать и вникать в Библию, уверует и полюбит Господа нашего, доверится ему, то ему постепенно будет открываться то, что раньше было недоступно.
Он взял у меня Библию, полистал, стал читать:
- «Так говорит Господь: Воззови ко мне, и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь».
А вот еще как говорит апостол Павел:
«Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него».
Истинно верующий человек чувствует, как Господь ведет его по жизни, и это вызывает у него неописуемую радость. Ему все понятно и подобные вопросы он не задает.
Отец Сергий пристально посмотрел на меня. От него не ускользнула неудовлетворенность собеседника таким ответом.
- Я чувствую, вас не устроил мой ответ?
- Честно говоря, батюшка, я надеялся получить более конкретное разъяснение. А как же быть остальным, кто не рожден свыше, кого Бог не ведет?
- Бог всем без исключения протягивает свою отеческую руку, чтобы вести по жизни. Но человек сам отвергает эту руку, он не хочет, чтобы его вели как младенца, гордыня не позволяет: «Я сам с усам, куда хочу, туда и пойду, что захочу, то и буду делать». Не хочет человек понять, что, отвернувшись от Бога, он тут же попадает в объятья дьявола со всеми вытекающими отсюда трагическими последствиями.
- Как бы нащупать эту Божью руку, чтобы ухватиться за нее? – стеснительно улыбнулся я.
- Вот она эта рука, - отец Сергий показал на Библию. - Это самый надежный и безопасный путеводитель от Бога. – Он опять открыл Библию, нашел нужное место и стал читать:
«Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших, и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим. Но они сказали: «не пойдем».
Отец Сергий закрыл Библию, вернул ее мне.
– Бог никого не неволит, он дает каждому свободу выбора. От самого человека зависит, чью руку он возьмет – Бога или дьявола.
- А если ничью? – робко спросил я.
- Интересный у меня попался собеседник! – улыбнулся отец Сергий. - Хотите пристроиться где-то по серединке между Богом и дьяволом? Не выйдет, между двумя стульями сесть невозможно, упадешь.
- Но не все же у нас семьи верующие. Не мало таких, которые не верят ни в Бога, ни в дьявола и ничего, не падают. Живут, работают, воспитывают детей и ни в чьи объятия не попадают. Разве так, «по серединке», нельзя жить?
- Жить можно по всякому, но без Бога человек не защищен. Он, как бы, находится в открытом поле, и вокруг него рвутся снаряды; в любую минуту может накрыть, а укрыться негде. Люди, живущие «по серединке», на самом деле живут вот в таком открытом поле под постоянным обстрелом дьявола. Это не жизнь, а постоянное метание от опасностей, и постоянный страх за свою жизнь и жизнь близких.
Я представил на миг мечущихся под обстрелом в открытом поле людей.
«А ведь он, пожалуй, прав, - подумал я. - Мы действительно не живем, а мечемся между разрывами этих дьявольских «снарядов». Только начинка у этих снарядов совсем другая: СПИД, алкоголизм, наркомания, разврат, насилие и другое зло. После каждого разрыва такого снаряда появляется тысячи новых алкоголиков, наркоманов, больных СПИДом, насильников, убитых горем людей.
А снаряды ухают и ухают, поражая все новые и новые жертвы. Кто защитит? Государство? Правительство? Как бы ни так! Правительство наоборот предоставило дьяволу такие стратегические высоты, откуда можно поражать наверняка: телевидение, печатная продукция, эстрада… Где человеку искать защиты?»
- Верующий человек под надежной защитой, - прервал мои
размышления отец Сергий. Он, как все равно услышал мой вопрос: «Где человеку искать защиты?»
- Верующий находится не в открытом поле, не «по серединке», а в крепости, куда дьявольские снаряды не залетят. Крепость – это Господь наш. Двери этой крепости открыты всем – заходи, укрывайся - так нет! Нас в открытое поле под дьявольские снаряды тянет.
В памяти у меня всплыли Пушкинские строчки из «Евгения Онегина»:
О люди! Все похожи вы
На прародительницу Еву:
Что вам дано, то не влечет,
Вас непрестанно змий зовет
К себе, к таинственному древу;
Запретный плод вам подавай,
А без того вам рай не рай.
Я прочитал этот стих отцу Сергию.
- Вот, вот! – обрадовался он. – Вы очень удачно этим
стихотворением дополнили мою мысль! Я вам советую почаще в храм заходить: исповедоваться, причащаться, и на душе будет легко.
Я надолго задумался, уставившись в спинку кровати
- О чем вы думаете? – прервал затянувшуюся паузу отец Сергий.
- О храмах, батюшка. К сожалению, они сегодня не спасают.
Отец Сергий удивленно посмотрел на меня:
- Это как же?
- Я вот недавно в одной уважаемой газете прочитал, что при
советской власти в Москве было всего 47 храмов, и мы не знали, что такое СПИД, наркомания… Не было такой чертовщины на телевидении, в искусстве, литературе.
Сегодня же в одной Москве только свыше четырехсот приходов, увеличение произошло почти в десять раз. По стране тоже такая же картина. Спрашивается: повлияло ли это количественное увеличение храмов, монастырей и других приходов на нравственное состояние общества?
К сожалению, нет. Наоборот, алкоголиков, как и храмов, стало тоже в десятки раз больше, а деревня, так вообще спивается. Число людей, пораженных СПИДом, наркоманией угрожающе растет и грозит превратиться в национальное бедствие. Поощряется зло, а добро стыдливо прячется. Нет, как видим, храмы нас сегодня не спасают. Тут, что-то не так, – я грустно посмотрел на отца Сергия. - Человек должен быть Божьим храмом.
- А что по-вашему не так? – как-то ласково спросил отец Сергий,
- Да все не так, - сказал я, думая о своем. - «Вдоль дороги все не так, а в конце – подавно», - пел Владимир Высоцкий. Но тогда, вдоль дороги в
коммунизм хоть и было не все так, но зато нас не грабили, как сегодня грабят вдоль дороги в капитализм. Тогда не рыскали вдоль дороги разные банды, не насиловали и не убивали детей, не превращали девчонок в секс-рабынь, не кормили нас разной отравой, особенно – духовной. Вы разве не видите, каким широким потоком льется сегодня эта отрава, эта духовная грязь с киноэкранов, с экранов телевизоров, с эстрадных и театральных подмостков, со страниц книг нечестивых писателей? Тут хоть миллион храмов построй, толку не будет.
- Вижу я, все вижу, - со вздохом сказал отец Сергий, - такое безобразие невозможно не увидеть. Я сейчас вспомнил пророчество оптинского старца Варсонофия, который еще полтора века назад предсказал, как нас сегодня будет искушать дьявол через это самое телевидение.
«В углу ваших комнат, - сказал он, - вы увидите изощренные непотребства и не оторвете от них глаз, сидя на стуле или лежа на кровати».
Я остановил удивленный взгляд на батюшке. Это предсказание старца меня впечатлило.
- Да, да, - тут же отреагировал отец Сергий на мое немое удивление, – святые старцы многое предвидели и дали нам бесценные наставления, как избежать бед и трагедий в будущем, но люди не хотят их слышать. А теперь давайте спать, поздно уже.
Я закрыл глаза. Разговор с отцом Сергием вертелся на уме, не давая заснуть.
«Загадки, загадки... вся жизнь – сплошные загадки. А где же разгадки? – думал я. – Наверное, разгадки наступят только там, за чертой этого бренного мира. Там все станет ясно и понятно: как ты жил и что ты этой своей жизнью заслужил. Там, наверное, сразу откроется то, что не открылось тебе за всю земную жизнь, четко увидишь, где ты накуролесил, а где поступал праведно. Так в темной комнате неожиданно включается свет, и все сразу становится видно.
Материализм и коммунизм не признают никакой загробной
жизни, никакого Божьего суда. Умер человек и точка, ушел в небытие. Но это же несправедливо! - не соглашался я. – Должно же быть, в конце концов, наказание злодеям, убийцам, насильникам и другим мерзавцам, особенно тем, кто не получил по заслугам на земле. Уравниловки тут не должно быть. Творец не мог допустить такой несправедливости. Нет, смерть – это не точка, а только запятая, после которой следует продолжение, - убеждал я себя. - Поэтому надо жить, любить и творить добро. И тогда не страшно будет умирать, и перед смертью жизнь свою перебирать. Как там у Пушкина?..
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
Я тоже иногда читаю с отвращением отдельные страницы своей
жизни. Так хочется их вырвать, но – увы! В тебе, человек, есть все для того, чтобы ты был счастлив, но в тебе так же есть все для того, чтобы ты был несчастлив. От тебя зависит, что ты выберешь – первое или второе.
Размышляя, я незаметно поплыл в приятно обволакивающих и укачивающих волнах сна. И снится мне моя морская пограничная часть, рядом огромное поле и на нем большое скопление народа. В середине поля, на небольшом свободном пятачке проходят соревнования по перетягиванию каната.
«Кто же с кем там соревнуется? – заинтересовался я. – Наверное, сборные команды кораблей.
Я протиснулся сквозь толпу зевак поближе к пятачку.
Но, что это?!
С одной стороны канат тянут бесы с козлиными бородками, рожками на лбу и длинными хвостами. В компании с ними в канат вцепились некоторые продажные теледеятели. Они периодически выкрикивали в толпу: «Идите к нам!», «Оставайтесь с нами!». Там же я увидел некоторых «деятелей» культуры: писателей, артистов кинорежиссеров... - всех тех, кто прославился пропагандой пошлости, разврата и насилия.
Я глянул на другую сторону и увидел отца Сергия и еще несколько священников, неистово тянувших канат на себя. Силы были не равны, и ноги батюшки медленно сползали к черте, за которой отчетливо была видна дымящаяся преисподняя и из дыма явственно вырисовывался радостный оскал какого-то страшного, волосатого существа с рылом, похожим на рыло свиньи.
«Если перетянет сторона дьявола, люди погибнут! – мелькнула у меня в голове страшная догадка. – Этого же никак нельзя допустить!»
И тут я увидел откуда-то из пространства вдруг появилась группа ветеранов, на пиджаках которых поблескивали ордена и медали. Они подбежали к батюшке и стали тянуть канат на себя.
Движение ног к опасной черте застопорилось, две команды застыли в равновесии.
И тут к бесам стало прибывать подкрепление. Над головой каждого прибывшего колыхалось пятно в виде мыльного пузыря, с светящейся надписью внутри: «развращенец», «продажный чиновник», «насильник», «вор», "убийца", "богохульник", "лжец"...
Каблуки батюшкиной обуви вновь медленно поползли к опасной черте. Суставы его пальцев побелели от напряжения; вся его команда тянула канат на себя из последних сил.
«Что же я-то стою? – опомнился я и бросился к канату. Я подбежал к отцу Сергию и, стиснув зубы, краснея от напряжения, яростно стал тянуть эту толстую веревку на себя. Однако, пятки мои, разрывая землю, продолжали медленно приближаться к гибельной черте.
Я глянул на толпу людей, равнодушно наблюдавших за схваткой. Лица у всех каменные, безразличные.
«Люди! – в отчаянии закричал я. – Что же вы стоите!
Помоги-и-те-е!»
От батюшкиного легкого похлопывания по плечу я проснулся.
- Ты чего кричишь? – уставился он на меня.
- А?... А что я кричал?
- Кричал: «помогите». Кого ты звал на помощь?
Я вспомнил сон, каменные, безразличные лица людей.
- Людей звал...
- Дозвался?
- Не знаю.
© Copyright: Николай Иванович Кирсанов, 2010
Свидетельство о публикации №210030200763
Другие статьи в литературном дневнике:
