***Тогда Юлиан совершил торжественное жертвоприношение, по всей вероятности, в главной базилике, предназначавшейся для прогулок и деловых бесед и украшенной Константином статуей Фортуны. По свидетельству церковного историка Созомена, здесь произошла такая сцена: слепой старец, которого вёл ребёнок, приблизившись к императору, назвал его безбожником, отступником, человеком без веры. На это Юлиан ему отвечал: «Ты слеп, и не твой галилейский Бог возвратит тебе зрение». «Я благодарю Бога, — сказал старик, — за то, что он меня его лишил, чтобы я не мог видеть твоего безбожия». Юлиан промолчал на эту дерзость и продолжал жертвоприношение. Под государственным направлением надо, конечно, разуметь традиционное направление самого императора. Указ считает нелепым, чтобы лица, объясняющие Гомера, Гесиода, Демосфена, Геродота и других античных писателей, сами отвергали чтимых этими писателями богов. ротивопоставлением христианской и языческой культур пропитана практически каждая сцена романа Д. С. Мережковского. Следующие один за другим эпизоды как бы представляют свои аргументы в споре старой и новой религии. Сам Юлиан воплощает в своих раздумьях колебания и сомнения эпохи. Сухой и мертвой представляется Юлиану метафизика школы неоплатоника Порфирия, а учение Ямвлиха выглядит книжной схоластикой; столь же карикатурны изображения софистов и описание Миланского собора в восприятии героев. Сам Христос в романе имеет два облика — Он грозный повелитель, Он и добрый пастырь. Путь идей Юлиана Отступника Д. С. Мережковского — от резкого неприятия Христа и страха перед Ним к финальным словам романа: «Кончено… Ты победил, Галилеянин!»; к признанию героя: «Как я любил Тебя, Пастырь Добрый, Тебя одного…». Путь от язычества к христианству тем самым становится дорогой от ненависти к любви.
nevocalschool.ru axl.indigogo.ru После публикации романа Д. С. Мережковский подвергся не слишком уничтожительной, но все-таки определенной критике в отношении погрешностей и несоответствий в области историзма со стороны чуть более младшего современника, тоже выдающегося поэта Серебряного века Валерия Яковлевича Брюсова (1873–1924), который был также не менее известным романистом, публицистом и теоретиком литературы. В творчестве самого В. Я. Брюсова историческая тема прочно заняла одно из ведущих мест, причем в разных жанрах, начиная с 90-х годов. Он пишет рассказ «Rhea Silvia», начинает книгу новелл «Aurea Roma» («Золотой Рим»), готовит новый перевод «Энеиды» Вергилия, занимается римской лирикой, приступает к истории римской литературы, создает цикл лекций «Рим и мир» («Падение Римской империи»), обращается, наконец, к раннехристианской и античной тематике в своих стихах. Первый исторический роман В. Я. Брюсова был опубликован в 1911–1912 годах и посвящен византийской истории — «Алтарь Победы». Вторым, так и не законченным романом поэта стал «Юпитер Поверженный». Этот роман, судя по черновикам, был начат в 1914 году, вновь к нему автор приступил в 1918 году, уже после потрясений революционного года, ища в эпохе перехода от язычества к христианству ответы на исторические вопросы современности. Формально сюжеты обоих «византийских» романов В. Я. Брюсова относятся к постюлиановской эпохе: действие «Алтаря Победы» протекает с осени 382-го по лето 383 года, а «Юпитера» — с весны 393-го по лето 394 года, но по существу решаются те же проблемы, что и названными выше авторами применительно к фигуре Юлиана Отступника.
РЕКЛАМА nirvana-school.ru kingview.ru Однако религиозный дуализм как бы снижается образом главного героя «Юпитера Поверженного». Это бывший язычник Децим Юний, ставший христианином, иноком Варфоломеем, от лица которого ведется повествование. Ему принадлежит и ключевая для понимания В. Я. Брюсовым сути переходной эпохи формула: «Философы же понимают, что Осирис растерзанный, или Бакх страждущий, или Христос распятый — это одно и то же. Потому все религии равны между собой…» Подобные настроения и увлечения не были на рубеже XIX–XX веков уделом лишь русской литературы и культуры. В 1896 году в Лейпциге было впервые поставлено на сцене самое крупное драматическое произведение Генрика Ибсена «Кесарь и Галилеянин», написанное несколько ранее. Первая часть озаглавлена «Отступничество цезаря», вторая — «Император Юлиан». Эта драматическая эпопея носит «всемирно-исторический», по определению автора, характер. Столкновения в истории, каковым рисуется бунт Юлиана, решившегося на восстановление утраченного, могут нивелироваться, сглаживаться, завершаться примирением. Так в конце «Императора Юлиана» рыдает, бросившись на колени над умирающим Юлианом святой Василий Кесарийский — один из Отцов Церкви, величайший христианский проповедник. Сам же Юлиан уходит из жизни не столько побежденным, как у Д. С. Мережковского, сколько просветленным. «Мне не в чем раскаиваться. Я знаю, что применял по мере разумения наилучшим образом ту силу, которую мне вручили обстоятельства и которая является отражением Божественной силы…» — так подводит итог прожитой жизни герой драматической дилогии в финале. Сам же Василий Великий восклицает: «Христос, Христос, где был народ твой, что не видел явного знамения твоего? Кесарь Юлиан был для нас бичом кары твоей, несшим нам с собой не смерть, но Воскресение». Драматизм противостояния искупается гармонией согласия.
© Copyright: Юрий Николаевич Горбачев 2, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
