Нева мундиров голубей. Весенняя пора.
И стая белых голубей. И едут на парад
конногвардейские полки -и среди них измайловцы.
И приват - дамы у реки, да и мальцы измаялись-
скорей бы наступил момент,когда под гром оркестра
Он Сам, как конный монумент, под взмахи ли маэстро,
отлитый с гривой и хвостом из утра петербургского -
и вот над разводным мостом плывет, корабль как будто бы.
И парусами облака - и якорями -шпоры,
и так вот возносится пока - все задергушки, шторы,
отворены в окошках сплошь на набережной Мойки,
и глаз коня, как будто брошь на кофточке у Маньки.
И отраженьем по реке - такое же изменчивое,
как бы Данилыч в парике , князь Александр Меншиков,
изменщик и вельможный вор, и весь -то двор на высыпку,
и все, как есть с тех самых пор задумались про высылку.
Блистает свита. Ордена. И орденские ленты.
И бриллиантится волна, и ей плескаться лень то
об регулярный тот гранит канала Грибоедова,
вроде садов Семирамид совсем уж надоедливо-
всё дамочки , всё дамочки - как бы скульптуры Летнего.
Смешки. На щечках ямочки навроде малолетнего
Амура на картине той проказника Пуссена,
и резких теней тенета. И не Нева, а Сена
мерещится кокеткам тем, но ведь не парижане,
хотя по всем приметам -предмет для обожания.
И вот он -имератор уже парит, как облак,
боготворить давно пора могучий этот облик.
И вместе с ним ,как есть, парят Растральные колонны.
И начинается парад дерев уже зелёных
в пушке пробрызнувшей листвы и с грохотаньем пушек
летят до самой до Литвы порывов ветра пуще
громовые толпы "Ура!"И звон литавр. И трубы.
И начинается парад. Пора! И морщит губы
maman, дождавшись всё ж, когда , о, милосердный Боже!-
Он въехал, над толпой паря. Ну до чего ж похожий
на тот портрет,что кабинет папули украшает
там где papA о, нет,о нет! - играть не разрешает!
Бумаги важные в столе с двуглавыми орлами.
Там и стилет ,и пистолет...Но будет ли парламент
в России все же или нет? Легла монета решкой.
И мама смотрит сквозь лорнет. И розовеет плешкой
papA, сняв шляпу, и попа от края оттесняя,
как бы выделывает па,ни капли не стесняясь.
И это всё на сцене вроде шумливой Мариинки.
И шевеление в народе ,и эти пелеринки.
И эти фраки, сюртуки ,и вынутою саблей
блеск тихой солнечной реки,и всех дворцов ансамбли.
2.
Как купола златые пуговицы. И блещут будто бы Исакий.
В кружавчиках девицы-пигалицы.Во фраках хмурые писаки.
Чиновники -в партикулярном.И все, как есть, прилежно выбриты
Как будто бы в порту полярном в морях изловленные рыбы те..
Косяк, попавший в сети ловчие, ловчилы взяток вороватые.
И на Неве в подпитьи лодочник с молодкой -вместо титек вата.
Они внизу- вертепа этого, а мы вверху - в хлеву с Марией,
волхвы-вельможи длинной лентою и ангелочки - комары.
Волом - жандарм. Ослом - гвардеец. Звездою Вифлеемской-орден.
И я -в твоих яслях-Младенец, на растерзание им отдан,
всем этим Ирода солдатам, сверкающим центурионам.
И вроде было все когда-то то в чреве у кита Ионой,
он проповедует, пророчествует.Шлет предсказанья грозно вам он
В печере чрева, одиночестве, предупредить Иавоама
спешит, но тот его не слышит и ассирийцев колесницы
уже у стен и злобой пышут, или всё это только снится?
3.
И борода купчины зараслями, кустом в Михайловском саду,
и пейсы иудея -зараз, ему же видно на беду.
Красой блистают православные, и гости шляхты, пани польские,
и вспоминают наши славные виктории константинопОльские.
Но от кого же пистолет в столе то у папули?
Ведь столько зим,и столько лет стоял он в карауле!
И золотился эполет,но вышел он в отставку.
И вот уже заботы нет -выгуливает шавку
В Таврическом саду ,в пруду пугая диких уток,
Зимою на прозрачном льду,в любое время суток.
Звенит конек ,несутся санки с пригорочка на бережку.
Воспоминаний тех остатки я в сердце свято берегу.
...Но вот он ,рядом государь.Сапог мы обоняем.
И сколько лет мне до суда, где буду обвиняем?
Да. Этот запах сапога и пота лошадиного.
Как то бывает на бегах раз только лишь один.
О этот грохот ипподрома, как будто динамита
в дворце всесокрушимый гром,хоть уцелеть самим то!
Не я ли у ворот в упор у летнего, у сада
стрелял. Тот выстрел слышен до пор, а папе то досада
Судачат:-В батюшку царя средь бела дня на площади
стрелял безумец,только зря, ну а чего ведь проще бы!
В карету тройка рысаков запряжена.Охрана.
Бросает бомбу Рысаков.Теперь смертельна рана.
И императора в дворец везут, чтоб умер в муках.
Рыдает горько мой отец. Вот это, мол, наука!
Но не в соборе я Казанском у алтаря со свечкой,
а мою золото казне на той сибирский рече,
иссякла где "Земля и воля",Ушла в песок- ни дать,ни взять.
"Я к вам пишу чего же боле,что я могу ещё сказать?"
Но не в соборе я Казанском
У алтаря со свечкой,
а мою золото казне
На той сибирский рече,
Иссякла где Земля и воля,
Ушла в песок- ни дать,ни взять.
Я к вам пишу чего же боле,
Что я могу ещё сказать?
Но не в соборе я Казанском
У алтаря со свечкой,
а мою золото казне
На той сибирский рече,
Иссякла где Земля и воля,
Ушла в песок- ни дать,ни взять.
Я к вам пишу чего же боле,
Что я могу ещё сказать?
он всё-таки, паря...
И вот он весь - такой похожий на батюшку царя.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
