Аполлион.
2.Дознанине с признанием.Околоток.Улики.Мемуары жандарма N. N.
"В полночь ко мне позвонил Распутин по телефону и сказал:
- Приехал «маленький», я поеду с ним.
- Боже упаси, - воскликнул я испуганный. - Оставайся дома, иначе они тебя убьют."
("Распутин и евреи", Арон Симанович.)
1.
Да,скажут,виновен,конечно.Юсупов
в том,что потеряли священного старца,
Тюремщик,кустистые брови насупив,
ворча ,пробурчит:
- Его прямо бы в карцер,
но как сэр ,ведь это же всё-таки князь!
Да и с бриллиантом к тому же на пальце.
А ногти -то,ногти! А надписи вязь
на том золотом портсигаре уликой,
что это Юсупов,хоть пьян вдрабодан,
и лик осененный брезгливой улыбкой -
не то что листовок каких чемодан.
Ну что те листовки еврейки чертовки!
Призывы к сверженью.Скольженье шпиков.
Да даже и грозные эти винтовки
с щетиной густою примкнутых штыков!
Все это пустое.Казачья нагайка
кнутом по спине обнаглевшего быдла-
всё это газетная правда нагая...
Все было,конечно,конечно же было...
2.
Старуха.Икона.Попона в крови.
И крики.И стоны ,и речи Гопона.
И бант на гитаре,и старец- провидец.
И Дантовым адом событья - по полной.
Пока что не Троцкий,и не броневик
с которого шпик -на Финляндском вокзале
картавить начнет, посылая свой крик
октавою выше,чем в оперном зале
Шаляпин. И в шляпе пельменем -Азеф...
Я папки шнурую,он тростью ширяет.
И Левиафана разинутый зев
тем самым всё больше ещё расширят.
И вот я Ионою в чреве кита
беру показания здесь,в околотке.
И всё же понять не могу ничерта...
Цианистый калий?Да штоф русской водки?
Пирожных отведал.Чайку самоварного
в подвале.(Потом здесь устроят музей.)
Никак не предвидя такого коварного
подвоха от гостеприимных князей.
Вот ёмкость от яда ,как Дантова ада
какой то ,быть может ,совсем первый круг.
И надо прикончить им этого гада,
скормив и пироженное, и икру
ему осетровую,черную,паюсную,
чтоб тут же свалить, как медведя берложного,
но князь , бриллиантом блеснув,поясню-
уже мне дает показания ложные.
3.
О, блеск тот на пальце кристалла магического!
О, свет тех событий, что все отблистали!
К чему лабиринты мышленья логического
когда всё как есть очевидно-в кристалле.
Толпа бесноватая хором "Набукко"
в плену вавилонском. Финляндский вокзал.
...Но подозреваемый - твердый, как бука,
пока что ещё ничего не сказал.
Плещусь я Невою брешь ищущей в домбе.
И букву закона обязан блюсти,
Не те времена, чтобы вздернуть на дыбе,
а в перстне подсказкой брильянтик блестит,
Всё вижу,всё вижу я в том бриллианте.
И набережную.И Неву.И дворец.
Столб Александрийский.Немые Атланты.
Дымы.Эрмитажа прекрасный ларец.
В ларце том ,набитом коварством, интригами,
алкающих власти чинов соискателей,
вдруг старец -с духовных исканий веригами,
предмет вожделенный грядущих писателей.
Пока же писаки газетные скопом
его облепили, как гнус на болоте...
4.
Париж , Петербург , как в кан-кане, с прискоком,-
слов словно бы бирж балаганные лоты,
и честь и достоинство на аукцион
всё выставлено громобойных сенсаций
как будто бы старец хлыстовец* и он
уже Сатаны самого эманация!
"Священнейший черт" , юных фрейлин растлитель,
гуляка, распутник, мужик-фаворит...
Постельный княжон и графинь повелитель,
Хлобысь графин водки...
Вот что говорит мужичок на базаре
И тут же ввернет об Абраме и Саре
какой пожирнее ещё анекдот.
Конечно,какие все это улики...
Все факты и фактики в кучу слились..
И следствие медленней жирной улитки
ползет,оставляя вонючую слизь.
Улиткой закручена наша Галактика
Знамения небо нам шлёт и приметы.
Оттуда приходят посланием галатам
Пророки,кудесники, мегакометы.
карикатурит его и царицу с царем
Федот Хированов. Федот да не тот.
Л
Карткатурнно катургы
Нока. я ведь не "божий",увы, "человек",
на "вы" с ним. Не пользуюсь даром гипноза,
Хотя у наследника гемофилия
Картошки начислили.Дрлв напилили.
Все то что предсказывал старец, сбылось.
Как будто в дремучей тобольской тайге.
застрелен лосенок ,лосиха и лось-
приснилось...Христос на картине у Ге,
два Рембрандта вывезенных за границу,
под лестницей клад и иконы оклад.
Сияние тех бриллиантов граненных,
которых ,увы не вернуть мне назад.
Как молодость,как молодую Ирину
кокетку в кокошнике том на балу,
с фамильной жемчужиною "Перегрина"
на шее.Будь сказано то не к столу ,
Эринии словно я отцеубийца
как бы у Эсхила несчастный Орест,*-
Все помню...Как старец в агонии бился -
Ту ночь. И тот ужас.Внезапный арест.
Длинной в мою жизнь эта вся Орестея.
Все снова и снова мне снится подвал...
И так ведь покой и не смог обрести я
то как я мадеры ему подливал.
Конечно же, подлость с моей стороны
ведь он называл меня ласково "маленький"
но как отвратить было гибель страны
России.Она ведь была всем нам маменькой!
О, бал в честь столетия дома Романовых
на нем мы все были в старинных одеждах.
себя тем , конечно, жестоко обманывая,
но теплилась все же,как свечка. надежда.
Как люстра в имении или лампадка,
что не повторится кровавый январь,
и что репортёры на гадкое падкие,
не станут причуды обсасывать бар.
Глумиться над нашей генеалогий,
над Русью,над нашей святой стариной.
Пишу мемуары.И выйдет трилогия.
О том ,что случилось со мной и страной.
Все было прекрасно ведь .И тем не менее
всего лишь четыре то года спустя,
Громились дворцы и дымились имения,
И это,конечно, поди не спроста.
Спустили мы старца под лёд укококошенного,
забыв про тот бал ,старину,терема,
про императоицу ,царя и кокошники,
по всем -плсксла мама-тюрьма.
но сраму не имут уже мертвецы,
Как то завещал разгромивший хазар,
Нам князь Святослав.Наши все праотцы
смотрели на танцы взбесившихся бар.
А бал продолжался.Марксизм - цианид
его помешали в мадеру масоны,
надеялись что всех нас господь сохранит
в имениях наших ,бархата -засони.
Народ богоносец?Народ хоровод?-
не даст превратить нас в ягненка закланного.
Но стачкой Путиловский вспучен завод,
и кровь Робеспьера и полная ванна.
И кухонный нож в кулачонке Корде,
он куплен Шарлоттой в дешёвой лавочке,..
И крошки пирожных в густой бороде
пророка - лгуна, шарлатана,ловчилы.
Какой ясновидящий он и пророк?
Когда не предвидел всех этих событий,
И даже о том дорожать я не мог,что
что я приглашал его ,чтобы убить.
Но все ж- почему же не действует яду,
Столб мощная доза.Он бодр и жив.
Сюда он пришел,чтоб увидеть наряду,
Жену мою . Это такая наживка
Но это обман. И Ирина в Крыму.
Гуляет... Меняет наряды.
Пока задыхаясь в ипритном дыму
Воюет Россия.На то и наяда
Как приторны верно все эти пирожные ,
цианистым ядом пропитанные,
и как отвратительна мерская рода
пророка пропитая.
Как жаден до сладкого и похотлив.
Как сильно он хочет Ирину!
Но это пока только только апеиетив.
В цепочке событий былинных.
В Крыму то ведь снег и пока Перекоп
ещё не штурмуют тачанки,
И пули кадет не кладут пареньков
у Зимнего. Танки Антанты.
Пока не ползут по степи где когда то
случилось сражение на Калке,
и где умирать будут снова солдаты,
Пока здесь флиртуют нахалки.
Пироженным набережная и они
гурьбой Ионид обнаженных
И снег кристаллический,снег цианид
Витает И все это жены
И все это жены князей
Княжны и графини ,дворянки
Как будто скульптур расмрекрасныймузей
В каком то дворце на Фонтанке.
Конечно купания здесь в декабре
Да и обнаженья тем паче
все это полка горячечный бред...
Все эти балетные пачки,
Промежности эти скрипача из орке
Россия,Россия ,ведь ты Клитемнестра
Старинной иконою ты потеряв вся
Он кровь останавливал губ шевеленьем
О мальчика брал на колени.
И вот он в охранку идёт с позаранку
мимо двух грифонов и льва на мосту,
мальчонка чумазый,грызущий баранку.
Две конки у банка.Жандарм на посту.
И дворник метлою метёт полусонный
и звуком клаксона пугает шоффэр,
И где - то вот здесь Мармеладова Соня
на этой панели..В огромном шарфе
он прячется, будто украдкою плачет,
хотя и студент он ,и тайный агент.
И тащится мимо усталая кляча,
чтоб смерти внезапной создать прецедент.
И в этом трактире papa Мармеладов
лил слезы ,витийствуя о нищете...
А на сердце нету ни складу ни ладу
И не со щитом он а на щите.
Монету ли бросить на паперти нищей,
Чтоб рухнул на днище набатный пятак,
пока разбредаются после всенощной
вливаясь ручьями в бурлящий поток
фелони листвы и ,совсем не филоня,
их дворник, как кистью .прилежной метлой
выводит темперой, как лик на иконе,
как фреску по этой сырой мостовой.
Пока не просохла ещё штукатурка
пока не разобраны эти леса
он вроде прилипшего к камню окурка
Под грозной метлой...И не знает пока -
кто он -Рысаков, Греневицкий,Акакий
Акакиевич бесшинельный,несчастный.
Дивится девица.Скажите а как ей
остаться совсем не к чему не причастной?
А он -то скажите с каких это пор
старуху процентщицу приговоривши
К подкладке пальто приторочив топор,
решил - ну если как спичка горишь ты
и спич наготове как дым на ветру
и труп тебе этот повсюду мерещится,
уже не мечи ты сомнений икру,
по кругу блуждая графиней помещицей
продувшей в картишки своих крепостных
билет в оперетту и выезд с каретой
просторы полей и угодий лесных
и даже разбитое это корыто
имения за неименьем банкнот...
Подсвечник,камин, муженечка портрет,
и все это сыграно словно по нотам
старинный романс угасающих лет.
Но спичка горишь и студент этот -Феликс
старуха процентщица - старец Григорий.
Избавить Россию,точнее прицелясь,
иначе навек неизабвное горе.
Топор - револьвер .Вместе с ним- цианид-
с тех пор ...И каким бы он ни был бы ловким
И как бы он ни был теперь знаменит
пирожные с фруктами куплены в лавке .
С тех пор ,как решился на дело.Пора!
Тянуть невозможно.Ведь гибнет Россия!
И тяжесть уже под полой топора
Оркестр увертюру играет Россинини.
Глядит оркестровой ямою канал
И в нем дирижёр извивается рыбиной
Спина и плавник.Уже близок финал.
И ждёт окончания несчастная Родина.
И фоном грифоны.И львы на мосту.
И скалятся хищно гигантские кошки.
И вот он дворец -он уже за версту.
И будто бы плошки пылают окошки.
что ж свадьба со смертью?Давай Фигаро
Церюльник из солнечной знойной Севильи
С утра чисто выбрит и чует нутро
На троне слагают сюжет водевиля.
Не то чтоб коррида,но вроде того.
Ты тереодор,ну а бык -то Григорий.
Неужто мы все супротив одногл
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
