ТишкаЗнавал я когда-то одну обезьяну (хотя по жизни меня окружают именно обезьяны, хоть и говорящие...). Звали его Тихон, был он макаком, имел личико маленького Пушкина и характер вождя краснокожих. Жил Тишка в наследном аристократическом доме моего покойного отца, где к тому времени оставался с семьей лишь отцовский младший брат мой дядя Миша - полковник милиции, начальник Кировского РОВД и страстный любитель животных (что не мешало ему быть одним из лучших ружейных охотников Уфимской губернии). Тишкина огромная - под потолок - клетка стояла в коридоре, из нее обезьян мог видеть лишь кусочек большой комнаты с круглым столом и тяжелой лампой на цепях, подвешенной к потолку. С венецианским окном в сад, по обе стороны которого стояли крашенные в зеленое псевдоампирные бюсты почти голых женщин... (Любой прочитавший эти строки поймет, что их автор действительно является урожденным аристократом - чего нельзя сказать о Тишке.) Когда за этим столом, уставленным графинами (из бутылок тогда пило только быдло!) водки, медвежьим жаркИм, холодцом из лося и горами крякв, запеченных с яблоками, сидели дяди Мишины гости, макак бесился от недостатка внимания к своей персоне, орал мерзким голосом и для пущего грохота бил граммофонные пластинки. Не виниловые, а толстые шеллачные, которые от удара со страшным грохотом разлетались на мелкие осколки. В этом доме имелось несколько ящиков таких пластинок - в основном прижизненные оригинальные записи Федор Ивановича Шаляпина. Если бы мои не в меру умные родственнички не догадались поставить старые пластинки не куда-нибудь, а в клетку к обезьяне, сейчас я на них смог бы купить себе и графский титул (хотя по сути он фактически есть у меня и так; отец мой происходил из захудалой ветви Воронцовых) и домик в Болгарии (из-за которого я участвую в конкурсе МСП). А закончилась (е)Тишкина жизнь еще более бесславно. Во время ремонта требовалось освободить коридор, наполовину перегороженный огромным мешком обезьяньего комбикорма, который полковник выписал макаку из Москвы. Продолжая являть миру вершины чистого разума, хозяева поставили его в клетку к обезьяне, потому что мешок был тяжелым, а Тишкин дом не собирались передвигать. Впрочем, мешок из джута в палец толщиной был прочно зашит, с угла завязан и узел сверху обмотан проволокой. Полночи Тишка работал. Распутывал и отдирал проволоку, развязывал узел, расширял отверстие. Оставшиеся полночи он ел. К утру скончался от обжорства. Когда макака нашли, он лежал около мешка, раздувшийся, как баскетбольный мяч, и в каждой из четырех его черных рук было зажато по куску комбикорма. © Copyright: Виктор Улин, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
