***В нашей деревне (нашей, потому что восемь лет назад мы купили там избу), что в Харовском районе Вологодской области, осталось четыре жилых дома. А было пять. Умерла безвредная и, казалось бы, бесполезная старушка-соседка. А без неё опустела деревня, потому что пять живых домов веселее и человечнее, чем четыре. Домов, целых и крепких, гораздо больше, но в них наезжают летами дачники. Кто-то живёт весь сезон, кто-то отпускной месяц, мы вот только на выходных бываем, да и то нечасто – далеко, почти двести километров от города. И живут на просторе круглогодично пяток оставшихся старожилов. Во-первых, заслуженный старик, бывший в советские времена бессменным председателем сельсовета, - один в двухэтажном, ухоженном и улаженном, свежевыкрашенном доме, куда наведывается ежедневно на велосипеде социальная работница. Сам старик (старичком никак не назовёшь!) неизменно с палкой, за пределы своих владений уже не выходит. Второй дом, не менее добротный, делят мама под восемьдесят с сорокалетним сыном-бобылём. Мать – властная, сын работящий, поэтому угодья кругом дома вспаханы и засеяны, во дворе новый колодец и в доме блестящие чистотой полы. У сына трактор и легковушка, на которой он встречает на станции изредка наведывающихся горожан – дачников, поэтому неплохо зарабатывает, но невест в округе нет, а жена давно сбежала от крутого нрава свекрови. На другом краю деревни ещё пара жилых домов, но тут, скорее, нищета хозяйничает, чем достаток. Покосившиеся стены, глухо заросшие бурьяном огороды. Старика с бородой лопатой навещает дочь из другой деревни, поэтому на верёвке сушится бельё, единственное свидетельство, что дом обитаем. В совершенной же развалюхе – Миша, мужичок-лесовичок за сорок. Глухонемой, похоронивший несколько лет назад старую мать, при которой только и пожил, как человек. Есть у него брат-алкоголик в соседней деревне, но появляется чаще, чтобы деньги отнять. Миша – живая душа деревни. Деятелен, добр и бескорыстен. Дурачком его никак не назовёшь, учился в школе для глухих, работал потом на Шарикоподшипнике в Вологде, был даже женат, тоже на глухой, и ребёнок, по слухам, имеется. Но не выдержал городской жизни Миша, вернулся под крыло матери, сирой старушки, битой мужем и младшим сыном (Мишиным братом), прочие же сыновья от водки померли. Да и Мишу отец по пьянке искалечил, пнул в злобе зыбку с грудным, и ребёнок оглох, потому и говорить не научился... © Copyright: Нина Писарчик, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике: |
