Рецензия на «Светлана Малышева. Медовый месяц Тамары Михайловской, начало» (Секретная Лаборатория)
"Когда не видно грязи, в неё легче наступить. Именно легче, а не легко, в смысле – по ошибке". "В смысле - по ошибке" - это относится к "легко" или "легче". Ряд - Америка, Англия, Индия. Индиец, как мне представляется, ничуть не привычнее и не "спокойнее" вариант, нежели алжирец. Непонятно про этикет. В современных реалиях слово "мавр" имеет вполне нейтральную , необидную для этих самых мавров окраску. Чего нельзя сказать о "неграх". Почему Тома ставит негра выше мавра? Если есть для этого какие-то особые основания, стоит, наверное, сказать. "Томка удивлённо и часто заморгала" - вот честно, никогда не видела в реальности за всю свою неприлично долгую жизнь, чтобы человек вдруг начинал часто моргать, что-то услышав. Хотя читала про это часто. "Самолёт как раз пролетал над таким сказочным местом, что в голову ничего, кроме затасканного "Баунти – райское наслаждение" больше не лезло". Какого рода сказочность увидела героиня с 10 км? Пальмы точно разобрать невозможно. Насколько я понимаю, самолет летел над Средиземным морем, там все острова (раз упоминается Баунти, то имелся в виду остров), в общем, наперечет. Так вот- что в этих островах заставило подумать о сказочности? Еще дважды автор декларирует красоту: ...предалась созерцанию "живой и волнительной" ... картины Тамара подумала об этом, потом о красоте, медленно плывущей снизу - но ни слова, в чем же эта красота заключалась. "бродила ошалевшая от недосыпа и перепития россыпь"? Бродили в россыпь? Россыпью? "Зет чуть было не поддался желанию уколоть "оторву" её лысой головой" - уколоть ее лысой головой? Как Зет оказался в рязанской Академии МВД? Но это все мелочи. Самое главное. Простое - в тот вечер, с которого начинается повествование, Тома задержалась, и родители устроили переполох. Значит, не в ее привычках было не бывать по вечерам дома. И вообще. судя по описаниям, вполне послушная домашняя девушка. Вот она в течение двух лет рассказывает всем, что дружит с мавром и никто за это время не удосуживается выяснить, так ли это. И брат, который грозится на расправу, ни разу не взялся и не проследил. Что, родители на самом деле безразличны к дочери? Или считают ее рассказы блажью? Так к блажи и отношение соответствующее, несерьезное. Но нет, судя по тому, что мама наговорила дочери, а отец при этом загадочно молчит, они относятся серьезно к этой истории. Далее, хорошая домашняя девочка может прийти во вдохновенное состояние и, допустим, наплести с три короба про свою необыкновенную любовь. Но методично врать в течение трех лет? вдохновенно? чтобы все поверили? Тома не производит впечатления отчаянной лгуши. Искренняя девочка. Совершенно непонятно, чем Тома очаровала Зета. Ему за 20, ей 15. Чем пленила? Вопрос - не придирка к тексту, а из любопытства. В высшей школе МВД позволяют пьянствовать и прогуливать лекции? Секретная Лаборатория 29.07.2007 • Заявить о нарушении
Это - первый подход к замечаниям. Не знаю, как получилось, чё-то не оценивается.
"Когда не видно грязи, в неё легче наступить. Именно легче, а не легко, по ошибке. Тома знала, что впереди большая лужа, а сбоку – справа и слева – хлюпкое месиво, но, однако, почти сразу и выбрала, сделав шаг в сторону. И было совершенно не важно, что подумают другие: те, кто пошёл в обход по окружной тропинке, устремлённой, скорей, к пустынному шоссе, нежели к той подслеповатой девятиэтажке, куда держала путь она, Тамара Михайловская. А ведь раньше её всегда заботило, что о ней скажут и какое впечатление она произведёт. Тома старалась нравиться людям и считала, что к ней не просто относятся по-доброму – её любят. И так было! До того, как она сама полюбила. Зет, которого на самом деле звали длинно и по-русски невыговористо, оканчивал Академию МВД и собирался стать «ба-альсой сыск» в своей стране. Если бы эта страна называлась Англия, рассуждала Тамара, или там, Америка, или даже – ну, на крайний случай – Индия, то это было бы – ничего. В смысле – нормально. Но страна называлась Алжир, а Зет, соответственно – алжирцем. То есть он был мавром. На этой мысли Тома всё время виновато осекалась и, преподавая самой себе урок этикета, тихо шептала: «Не мавр он, Михайловская, а негр! И даже так неверно! Африканец! Потому что негр – принадлежность к расе, а африканец – указание на континент». Кожа у Зета ровная, красивая, прямо шоколад! Волосы... Глянцевитые завитушки поблёскивали на солнце, как огранённые пружинки. В чёрных глазах таилась улыбка. Красивый, весёлый и прикольный – именно таким всплывал в памяти Томы алжирец. Тома часто даже не вспоминала, а представляла его, как представляют прекрасных героев из кинокартин. И – скучала. Так вот, незаметно, она в него и влюбилась. О том, что «натуральной блондинке» нельзя влюбляться в негров, ей сказала мама: Томка однажды не вытерпела и рассказала о своей горячей любви к чернокожему парню. Это случилось не очень давно, может быть, полгода назад. Лучше бы она этого не говорила никогда! – И давно ты с ним... встречаешься? – удивилась мама. – Свихнулась, что ли? – брезгливо изогнул губы брат. – Ну-у.... так. Не очень, – неуверенно ответила обоим. – Доча, ты у нас блондинка! – решила тогда пошутить мама и наигранно улыбнулась. – Причём натуральная! А натуральным блондинкам не положено влюбляться в негров! Особенно в 17 лет. Томка заморгала и быстро-быстро вспомнила о дне знакомства с Зетом: когда хочется плакать, надо думать о хорошем. Но мама добавила – очень строго: «Если не хочешь, чтоб о тебе говорили плохо, выбрось эту дурь из головы!» – и слёзы не смогли остаться внутри, сами собой потекли по щекам. Итак, её не поняли. Это было обидно. «Дурь» по имени Зет из головы выходить не хотела. А Пашка, которого Тома уважала за ум и силу, но главное за то, что он – её старший брат (чем тоже не все могут похвастать!), сказал, что если увидит её с «этим черномазым», то запрёт на четыре засова, а ему набьёт морду. Четыре засова Томка пропустила мимо ушей, а вот за Зета испугалась. Пашка занимался каратэ, дзюдо, самбо, греко-римской борьбой, тхэквандо и ещё кучей малопонятных единоборств: так он сам говорил. Может, врал. А Зет знал только классическое каратэ и, может быть, чуточку русской драки. Так она думала. К тому же был ещё папа, который тоже что-то думал, но до поры до времени молчал. Тома этого молчания боялась. Как-то раз папа вот так же молчал-молчал (только брови хмурил), а потом ка-ак дал Пашке под дых, и тот сразу забыл, что такое мясо и с чем его едят: Пашку ведь хотели «привлечь за хищение» двух ящиков телятины с мясокомбината, где он до этого работал. С комбината потом пришлось уйти, а в остальном – всё-таки обошлось: дело заводить не стали, отец ходил к руководству, чего-то говорил и доказывал. Наверное, доказал – брату даже трудовую портить не стали. «Да там у всех рыльце в пушку», – сказала на это мама. И вот теперь она, Томка, любимая папина дочка, вляпалась в историю. Обдуманно и серьёзно. Как только что – и намеренно! – залезла в лужу. Но здесь идти было не страшно, потому что темно и слякоти не видно, а значит: испачкалась или нет – узнает только дома. А история с Зетом грозила обернуться скандалом на людях". Слушаю замечания! Светлана Малышева 11.08.2007 12:23 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |
