Да, Даниэль, я тут подумал и вспомнил сон из своей повести "Колыбельная для сивого мерина", которая написана несколько лет назад. Вот почитай:

"…Вдруг мне показалось, что где-то плачет ребенок. Я прислушался. Едва слышный плач раздавался из-за железной двери, около которой я стоял. Я протянул руку и открыл дверь. Осторожно вошел в комнату и еще раз прислушался. Плач прекратился. Я собрался выйти обратно, но железная дверь неожиданно захлопнулась. Я огляделся. Несмотря на то что было довольно темно – была зажжена всего одна свеча, да и та стояла на самой верхней полке шкафа, почти под потолком, – я сумел увидеть, что комната очень, очень большая. На полу были разбросаны десятки – а быть может, сотни – детских кукол, и надо было идти очень аккуратно, чтобы на них не наступить. Я поднял одну куклу и увидел, что у нее выколоты глаза и оторваны все конечности, за исключением правой руки, которая была поднята и касалась головы. Я нагнулся, положил изувеченную куклу на пол и хотел взять другую, но, к своему удивлению, обнаружил, что вторая кукла точно такая же, как и первая: без глаз, без ног и без левой руки, а правая рука, как и у первой куклы, была приложена к голове. Я посмотрел на остальные куклы, лежащие на полу. Одни были побольше, другие поменьше, но все, все до одной они были изувечены точно таким же способом, что и две первые. Все куклы лежали в одинаковом положении – на спине, и были сложены ровными рядами. Их пустые глазницы были направлены вверх, в сторону горевшей свечи. Я тоже посмотрел в ту сторону и заметил на верхней полке книжного шкафа, прямо около свечи, маленького оловянного солдатика на коне. Я подошел к шкафу. В нем стояло несколько десятков книг, больших и малоформатных, потрепанных и совсем новеньких, но с одним и тем же названием – «Повесть о настоящем человеке». На нижних полках я обнаружил множество детских рисунков. Я стал медленно перебирать и разглядывать их. Было плохо видно, но все же я разглядел, что на всех рисунках была изображена война: взрывы, горящие дома, стреляющие солдаты, танки, самолеты, пистолеты... И лишь на последнем, перечеркнутым кем-то, рисунке я увидел ярко-желтое улыбающееся солнце во весь лист. Мне опять показалось, что где-то заплакал ребенок. Я обернулся и увидел в груде изувеченных кукол маленького голенького ребеночка. Малыш смотрел на меня и плакал. Я подошел к нему. Он поднял свои ручки и протянул их ко мне. Я взял малыша на руки. Когда я улыбнулся ему, он сразу перестал плакать и тоже улыбнулся мне. Вдруг откуда-то сверху послышался злой окрик, и изувеченные куклы прямо на моих глазах превратились в собак и стали на нас лаять. Пятясь, я подошел к двери и дернул за ручку. Дверь оказалась запертой. Десятки – а может, сотни – собак лаяли все громче и угрожающе подходили все ближе. Я стал ногой выбивать дверь. Собаки, услышав команду «Фас», исходящую откуда-то из-под потолка, набросились на меня. Они стали рвать одежду вместе с мясом. Я поднял ребеночка над головой, чтобы злые псы не смогли его поранить, и, разбежавшись, со всей силы ударил плечом в дверь. Дверь поддалась. Я по инерции пролетел дальше и ударился лбом об деревянный поручень… "

Правда, наши сны в чём-то похожи... Значит, мы иногда думаем с тобой одинаково:)
Ну, ладно, пока. Надеюсь, ты не обидешься на мои сегодняшние замечания. Честно говоря, я плохо разбираюсь в фэнтэзи. Я не знаю, что такое "межпространственный туннель", на котором заканчивается последняя глава. Догадываюсь, конечно... тут тебе можно вдоволь пофантазировать, ведь Дэн мог оказаться где угодно.

Андрей Назаров   27.10.2007 22:41   Заявить о нарушении