Спасибо, телефон удали.

Зура Итсмиолорд   27.01.2012 13:17   Заявить о нарушении

Да, рассказ Марха был переведен Исмаилом Демеевым. Я поэтому тебя просил согласовать со мной.
Есть еще переводчики - Базуркаев Сайд-Эми (переводил мои дневники), Ибрагимов Мухтар (рассказы).
Но у них нет опыта. Порой, чтобы сделать адекватный перевод недостаточно хорошо владеть русским языком.
Перевод - очень тяжелая и ответственная работа. Многие вещи бывают почти как подстрочники. Поэтому до обработки я их не публикую.
"Писатель и война" перевели А.Гайтукаев и Л.Куни.

Саид-Хасан Кацаев   27.01.2012 13:24   Заявить о нарушении

Положению с переводом остается желать лучшего в нашей республике. Некоторые почему-то считают, что это должен быть дословный перевод без учета специфики языков. А вариант "Мархи" можно посмотреть?

Зура Итсмиолорд   27.01.2012 16:44   Заявить о нарушении

Вот перевод Демеева Исмаила.
Конечно, тоже надо отшлифовать.
Марха

Я стою, разговариваю с Нурой. На руках у меня пуховый платок. Вдруг люди почему-то стали расходиться. Что было у меня в это время? Об этом я потом узнала…
Ко мне подошел высокого роста человек. Он посмотрел на пуховый платок и поинтересовался о его стоимости. Я ответила, – шестьдесят рублей.
– Шестьдесят рублей просишь ты? – переспросил он.
– Лучше этого ты не найдешь, – продолжала я хвалить свой товар.
Тогда мужчина, взяв с моих рук мой пуховый платок, велел следовать за ним. Только тогда я поняла, что произошло на самом деле. В это время я достала два-три пуховых платочка, которые были спрятаны у меня за пазухой и, отдала Нуре. Затем я подошла к мужчине. Он был уже не один.
– Этот платок тебе принадлежит? – спросил один из мужчин.
– Да, двояка, – говорю я.
Забравшись в машину, задавая мне вопросы, они стали составлять какие-то документы. Я очень хорошо знала о том, что человек, который в первый раз попадает в такую ситуацию, может отделаться штрафом в пятьдесят рублей. Больше всего я боялась, что эти люди, хотя они показали свои удостоверения, могут не относиться к милиции. Ведь бывают же фальшивые документы.
Я и вправду боялась лишиться пухового платка.
– Садись в машину, – сказал милиционер, и открыл заднюю дверь машины. В машине тоже сидело несколько человек: – один впереди, сзади двое и один стоял во дворе возле машины.
– Туда садись ты, – сказала я милиционеру, а сама села впереди. Я сильно была расстроена от сознания того, что все женщины, ничего мне не сказав, удалились куда-то. Я же до сих пор, когда видела милиционера, кладя руку на лоб, давала знак: – «Идут». Я к ним относилась очень хорошо, все же они меня предали, оставив одну. Все это знать, и, сознавать мне было очень неприятно.
– Ты здешняя?
– Нет.
– Женщина, которую мы раньше тебя задержали, куда ушла?
– Откуда я знаю.
– Ты ее знаешь?
– Я никого из здешних не знаю.
– Так ты говоришь, что ты не здешняя?
– Да. Говорю!
– Покажи свой паспорт.
– На. Возьмите! – сказав это, я протянула паспорт милиционеру. Тогда, как будто, милиционер хотел проверить мою реакцию, сказал: – «Мы к Вам в село пойдем». Тогда, не растерявшись, я сказала: – «Что ж? Пойдем. Вам у нас нечего взять, одни голые стены». Когда они почувствовали, что их я не боюсь, они изменили свое решение. Один из блюстителей порядка, выходя из машины, попросил остальных, чтобы они отменили решение поехать ко мне домой.
– «Товарищ! – обратилась я к тому, кто сидел за рулем машины, – Я с тобой говорю как бесстрашная женщина со смелым мужественным человеком. Во что все это выльется, я очень хорошо знаю. Поэтому я хочу между нами разрешить эту проблему. Скажи, сколько денег с меня причитается? Я тебе отдам эту сумму, а ты вернешь мне мой пуховый платок и бумаги».
– Сто пятьдесят рублей.
– Хорошо. В таком случае я схожу в одно место и вернусь обратно с деньгами.
– У тебя что, нет этой суммы? – возмутился милиционер.
– Вы же мне не позволили наторговаться…
Эти деньги у меня были на руках, но я назло их обманывала. Через девятнадцать минут, побродив по базару, я предстала перед милиционерами.
– Разве ты не говорила, что никого здесь не знаешь?
– Бог милостив! Пуховый платок и бумаги верните мне сейчас. Куда мне положить деньги?
– Как я отдам тебе протокол?
– Порви!
– Что я своему начальнику скажу?
– Порви! Это не мое дело. То, что я должна была сделать, я уже сделала сполна. Я свое женское слово сдержала, а теперь ты сдержи свое мужское слово. Порви эти бумаги.
– Потом порву.
– Нет-нет. На моих глазах, чтобы я видела.
– До чего же ты упрямая.
– Теперь не так трудно с вами говорить, – сказав это, я заставила их сделать так, как я говорю.
– Что делаешь? – удивился тот, который садился в машину. Второй что-то бездействовал. Этот же, оказывается, наш родственник. Он же знает, что я хочу сказать. В это время, плача, приходит другая женщина и один мужчина с ней. Женщина научилась так себя вести. Они, наверное, были удивлены мною. Теперь, когда другой меня выдал, что я местный житель, меня все это уже мало волновало, хотя раньше и побаивалась.
Деньги то я взял. Ты сказала, что с тебя требует шестьдесят рублей?
Конечно, когда ко мне подошел красивый, симпатичный человек, я это сказала. Кто мог знать кто вы такие? Раз это принял такой оборот, теперь я самой себе говорю. И вправду я совсем осмелела. Если меня будут тревожить в районе или в другом месте, знай, что этого нельзя делать, – сказала я.
– Я буду проклинать тебя за деньги, которые ты вынудил меня оторвать от четырех детей. – Ты очень смелая женщина! Скажи, если не секрет, кто твой муж?
– Мой муж не может, как ты, обеспечивать свою семью. Если бы он обладал таким талантом, мне бы не приходилось заниматься этой торговлей.
– Ладно, хорошо. Не забудь наперед что ты, если не хочешь неприятностей, должна остерегаться нас. Если где-нибудь нас увидишь, ничего никому не говори. Разве тебе кто-нибудь, что-нибудь сказал? Нет. И ты не говори. Как сегодня с тебя взяли деньги, пусть и с других берут.
– Будь они прокляты семь раз, если я не буду способствовать тому, чтобы с них сдирали деньги. До сих пор я их оберегала, а они меня без зазрения совести подвели.
– Если мы снова встретимся, ты нас узнаешь?
– Конечно, я узнаю вас по мордам!
– Что же это такое? – негодующе обмолвился милиционер.
– Зачем позволяете ей унижать нас «рожами», «мордами»?
– Теперь вы стали покладистыми. И не так уже в дальнейшем трудно будет с вами иметь дело, – сказав это, я вышла во двор.
– Впредь остерегайся, хорошо?
– За то добро, которое вы сделали, пусть Всевышний отблагодарит вас. Сказав эти слова напоследок, я ничуть не стесняясь отправилась на базар.
– Ой, Марха, неужели тебя забрали милиционеры? Вернули они тебе пуховый платок? Сколько с тебя взяли? – спрашивают женщины.
– Ничего особенного они у меня не забрали. Я, как и вы, дала им на пол-литра, – не хотелось мне посвящать их в мои сугубо личные дела.
– А вы оказались свиньями. Разве так нельзя сказать? Я раньше не знала, что у вас такие черные душонки. Я бы не стояла, как посторонний наблюдатель.
– Ей Богу, мы ничего не знали, – оправдывались женщины. Не прошло и много времени, второпях бежит Санят.
Оказывается, Нура сказала ей, что меня в милицию забрали. После продажи пухового платка, я все как было, спокойно рассказала дома.
– Почему ты не позволила им унести этот платок? Мы ведь знали их начальника, все это, ровным счетом ничего.
– Главное эти сто пятьдесят рублей не стоят того, чтобы я подноготную узнала их.
1984 год

Перевел с чеченского –
Исмаил Демеев.

Саид-Хасан Кацаев   27.01.2012 16:53   Заявить о нарушении

М-да. Нет слов.

Зура Итсмиолорд   27.01.2012 17:19   Заявить о нарушении

Это не первый случай, когда двое независимо друг от друга переводили мои рассказы. В такой ситуации я указывал фамилии обоих.

Саид-Хасан Кацаев   27.01.2012 17:35   Заявить о нарушении

Вариантов перевода бывает очень много. Главное. чтобы перевод был приличным, хотя бы читабельным.
Эти переводчики - подростки?

Зура Итсмиолорд   27.01.2012 19:08   Заявить о нарушении

Нет, это образованные люди. Хорошо владеют слогом. Но одно дело писать самому, другое дело - перевод.

Саид-Хасан Кацаев   27.01.2012 20:19   Заявить о нарушении