Рецензия на «Легионер» (Александр Февральский)

Рецензия на «Материнская любовь» (Александр Февральский)
=============
Александр, я не зарегистрирован на Проза.ру - там мою рецензию не принимают. Перенесите сами её туда, если сочтёте нужным. Извините, я не профессиональный критик - писал, как чувсвтовал.
С уважением, Александр.
=============
Александр Февральский. Легионер.

Всё, что написано мною, не рецензия, как таковая. Это скорее наблюдения, впечатление от прочитанного.
Первое, что бросается в глаза: жанр явно не детективный, скорее – психологическая драма с элементами приключений, боевика. В пользу драмы говорит стиль повествования, достаточно глубоко раскрытые образы героев – и главных, и второстепенных. В пользу психологичности –
глубокое проникновение в мотивы поступков героев, особенно главного. Его переживания, ощущения настолько близки автору, что то и дело представляешь его самого на месте его героя. Без глубоких познаний в психологии, без личных профессиональных знаний при описании ситуаций, в которые попадает герой, так не напишешь.
Ведь пишешь только о том, к чему глубоко неравнодушен. Этим отличается повесть «Легионер» от «чтива», которое заполонило прилавки и которое уже много лет не стоит читать тому, кто имеет хоть какой-нибудь вкус. Как не вспомнить в этой связи профессора Преображенского с его замечанием о советской прессе?
В то же время материал подаётся с напряжением: ожидаешь – а где же собственно «легионер»? Привыкшему к стереотипу боевиков не терпится лёгкого описания событий, предшествующих карьере «легионера», и фейерверка его «геройства». Но… не тут-то было!
Автор неустанно «гнёт свою линию» - ведёт героя именно к принятию судьбоносного решения. И в самый момент «перехода» его в новое качество повествование обрывается. Следует эпилог – весьма неожиданный, но вполне ожидаемый: герою места нет в новой жизни с её «новыми» русскими, с их паучьими повадками.
И тут возвращаешься к началу, когда герой отказывается выполнить «чёрную» работу: встав на путь самурая, он не хочет становиться «братком».
Этот путь приводит его к конфликту с властью, которая уже вроде и не власть. Когда стране нужно было «мясо», он был востребован. Сменились времена – изменились нравы – и переходи, капитан, на «вольные хлеба», ибо ты «никогда не станешь майором»… Но дружба для него – превыше всего. И путь «легионера» не противоречит его жизненной установке.
Второе наблюдение: чтение приносило почти забытое наслаждение – словом, прописанностью образов, образностью повествования. Чувствовалось, что писал не только профессионал, а в первую очередь, поэт. Отточенная фраза, строго дозированная информация, лёгкость подачи материала.
На память приходят любимые и, наверное, непревзойдённые «В августе 44-го» В. О. Богомолова и «Герой нашего времени» Ю. М. Лермонтова.
При чтении непроизвольно выделял «куски», фразы, отличающиеся блеском, придающие повествованию «особый шарм». Вот некоторые из них: «Потому, как от доброй глупости народу хуже, чем от умной жестокости (гл. 3), «У обоих женщин были красивые фигуры, с той лишь разницей, что дочь представляла блистательную юность, а мать – обольстительную зрелость» (гл. 7), «И не такое проходило в период обильного «звездопада», когда «кремлёвсие старцы» награждали друг друга за каждый прожитый год, словно за бессмертный подвиг» (гл. 10), «Цепочка случайностей приобрела для него определенную закономерность. «Но в жизни случайностей не бывает», - написано в «Книге судеб». Случайности - это указательные знаки, их только надо заметить и вовремя сменить направление. Тогда меч судьбы только лишь чиркнет по волосам вместо того, чтобы снести голову» (гл. 11), «Верно, закон природы заключается в том, что мужчина всегда ищет ту, единственную, на колени которой можно положить голову, чтобы уснуть или умереть» (гл. 11), «Это был старый соловей, хорошо знавший свое дело» (гл. 12), «Правда, очевидцы утверждают, что один монах-доминиканец был очень счастлив, выходя из своего подвальчика «веселыми ногами». Улыбчив и краснонос был этот монах, придумавший перегонку «духа» или спиритуса, являющую реальность в розовом цвете» (гл. 12), «…история - женщина шумная. Она любит погреметь в барабаны, постучать коваными сапогами, отчего испуганные музы разбегаются и замолкают» (гл.12), «Малов не переставал удивляться женщинам - этой адской смеси коварства и простоты, нежности и черствости, добродетели и порока» (гл. 14), «. Вот и доигрался грен на скрипке! Пустили его поезд под откос три партизана в Беловежской Пуще» (гл. 16), «…пессимисты изучают китайский язык, оптимисты - английский, а нормальные люди - автомат Калашникова» (гл. 16), «…где только наших костей ворон не клевал? Давайте вздрогнем: за нас с вами и за хрен с ними!» (гл. 16), «Его рука наработанным движением выхватила из-под полы небольшой пистолет с глушителем. С таким инструментом, как у него, можно было любому устроить прослушивание Шопена лежа» (гл. 20).
И это только малая толика точных авторских наблюдений, используемых выражений, характеризующих героев.
Третье наблюдение: мастерство передачи ощущений и описания сцен. Не стану приводить «куски», в которых описан старшина Варавин, опущу строки описания интимных отношений, сплошь пронизанные высокой поэзией и обожанием Женщины, не стану приводить и строк, где рассказано о смертельной схватке с вооружёнными «спецназовцами». Подобного мне читать не доводилось – без аффектации, без лишних слов – фотографически точными штрихами.
Четвёртое наблюдение: автор любит своих героев, прощает им мелкие прегрешения, вместе с ними мучается. Его герой – живой человек, выпукло вылепленный. Как и его жена Ольга, как и юная возлюбленная Елена, как случайная подруга Валентина, как мать Елены – Людмила. Они становятся и твоими близкими друзьями, как Бэла и княжна Мери. И сам Малов пополняет ряд любимых героев – Таманцева, Алёхина, Блинова, Печорина, Максима Максимовича, которым ко всему прочему присущ ещё и здоровый авантюризм сильных мужчин.
В заключение стоит отметить: если бы повесть писал современный «барзописец», он бы начал её с финальной сцены, «закрутив» вихрем сюжет.
Поэт и профессионал в своём деле А. Февральский идёт «своим» путём. И потому его «Легионер» есть достояние высокой русской литературы, а не однодневок «на потребу».
«Легионера» будут читать, надеюсь, и фильм будет снят, попадись повесть в руки мудрого режиссёра.
Автору стоит пожелать творческих удач и находок в дальнейшем.
Александр Архангельский.

Александр-Георгий Архангельский 02.04.2012 00:19 • Заявить о нарушении правил

Александр Февральский   19.05.2014 19:17   •   Заявить о нарушении