Однажды в парке культуры им. Горького я видел "живого" пожилого Сало Флора, дававшего сеанс одновременной игры. Он был с женой, почтенной старушкой. Одет несколько старомодно, в мешковатый, но приличный костюм. Когда в дебюте он поймал одного из соперников в элементарную (по гроссмейстерским меркам) ловушку, красиво отдав две фигуры, но выиграв ферзя, я, юнец, простодушно и громко рассмеялся, и он на мгновение поднял голову от доски и посмотрел на меня. Такое вот мало значащее воспоминание. Один российский шахматный журналист писал о нем в том духе, что еврей Флор быстро понял как строить свою жизнь в СССР, куда он переехал на жительство после оккупации его родной страны - Чехословакии (правда, родился в Галиции, родной язык - немецкий). Он не лез на передний план, благоразумно свел вничью матч с Ботвинником, на которого делали ставку советские шахматные и партийные руководители, выбрал шахматную журналистику в качестве профессии. И прожил достаточно тихо и спокойно, не вернувшись на родину, в ЧССР в отличие от Лилиенталя, возвратившегося в родную Венгрию. Замкнутая жизнь, мало друзей, бездетный брак (насколько я знаю). У него были довольно дружеские, доверительные отношения с Алехиным, который, однако, не простил ему помощь Эйве в ходе первого матча Алехин-Эйве. Алехин назвал такую помощь неэтичной, и с ним можно согласиться.

Алексей Аксельрод   08.01.2018 09:18   Заявить о нарушении