Мне кажется, что этот рассказ более глубокую тему затрагивает. В тот день у нас была незапланированная переменка от мальчишеской жизни с благополучно закончившимся перерывом-испытанием на неожиданный внеклассный урок мужской жизни.

У моей Мамы тоже был брат, только младший, но стоял за неё горой (50-е года, мой рассказ "Зоя. Наша семейная история Чечеловки" http://proza.ru/2018/02/22/1112 ):

"... Пока ещё стоит старая трансформаторная будка на углу улиц Павлоградский переулок (теперь Альпийский переулок) и Братьев Миллеровых. Будка примечательна тем, что у моей мамы возле этой будки, под угрозой ножа, забрали первые, в её жизни, наручные часы и собственноручно вышитый носовой платок, который она под рукавом носила за ремешком часов (была такая мода у девушек того времени). Её брат, «поднял» своих знакомых, оббегал всех блатных района, но часы так и не удалось вернуть. Похоже, её провожали от остановки трамвая заезжие «гастролёры» и, улучшив удобный момент, когда рядом не было свидетелей, совершили этот грабёж.

Время было «весёлое». В трамваях ездили бригады воров-карманников. Резали сумки и карманы половинкой лезвия (пиской) или заточенной с одной грани ребра монеткой. Маршрут трамвая №8, проходящий через район Чечелевки, считался повышено-криминальным, из-за того, что в тупике трамвая №8 была городская «толкучка» (туча), куда люди с деньгами ехали со всего города за покупками. Были частыми и уличные нападения, с применением холодного оружия. В случае неподчинения или неравного соотношения сил, нападавшие пускали холодное железо в ход. Грели его в крови граждан. Чаще всего «подрезали», чтобы вывести из строя или били на поражение. Отсюда и термин «пописать» - порезать лицо пиской или ножом. Справедливости ради, должен добавить, что в отличие от нашего, более спокойного времени, тогда был смысл кричать: «Помогите!», «милиция!».

Люди были в то время более сплочёнными и отзывчивыми на чужую беду, могли вмешаться, защитить. Ещё много было растворено фронтового народа в гражданской массе населения, послевоенных городов. Не пустым звуком звучали слова: мой двор, мой район. У посторонних агрессоров легко могли возникнуть проблемы с жильцами, просто, исходя из территориальной принадлежности. Мужское население соседних домов могло выскочить в трусах и шлёпанцах на зов о помощи. Доходило и до казусов. Один знакомый, сам с уголовным прошлым, но выскочил в одних трусах, что бы защитить соседа по подъезду, с которого «чужая» братва пыталась снять шапку перед входом. Основание одно – этой мой подъезд, мой двор и тут будут наши порядки, а не чужие.

Сотрудники милиции выглядели иначе, чем нынешние. Это были все бывшие фронтовики с недавним боевым прошлым. Да и внешне они выглядели иначе – не были отягощены животами, реально владели минимальными навыками рукопашного боя, стрелять учились не в тире, война отучила их бояться врага. У них была привычка побеждать и обострённая мотивация дать бой уголовной братии, навести порядок на улицах. Не представляю ситуации, что бы, пойманный уголовник мог предложить такому милиционеру взятку в обмен на свободу или запугать местью...."

Виктор Комосов   02.09.2020 10:16   Заявить о нарушении