Рецензия на «Идеологическое сумасшествие. Мнение психолога» (Олег Ярошенко)

Поскольку Вы, Олег, разместили мой комментарий в качестве отдельного произведения, и по этому поводу даже образовалась маленькая дискуссия, я решил сделать некоторое дополнение. Конечно, обсуждать психологические особенности основателей марксизма весьма увлекательно, но гораздо важнее понимать идейное содержание этой теории. Ведь именно это, а не характеристики авторов, сделали марксизм одной из влиятельнейших идеологий. Как говорится, биография Пифагора вещь интересная, но и с теоремой ознакомиться нужно.
По поводу того, можно ли считать Ленина марксистом. Для решения подобных вопросов применяют (явным или неявным образом) некоторый критерий. При выборе слишком радикального критерия, количество марксистов сильно уменьшится. (Например, мне случалось сталкиваться с точкой зрения, что Христос – единственный христианин, все остальные «не дотягивают»).
В восьмидесятые годы я был знаком с человеком (учились на одном курсе), который входил в нелегальный марксистский кружок, участники которого изучали произведения Маркса, критиковали с марксистских позиций советский строй и даже пытались вести нечто вроде подпольной революционной деятельности. Они полагали, если не ошибаюсь, что весь мир понимает Маркса неправильно, считая себя чуть ли не единственными «правильными» марксистами.
Всякая идеология или даже научная теория при своём распространении не может не претерпеть серьёзных изменений. «Овладевая массами, идея вынуждена опускаться до их уровня». Из этого правила мало исключений, даже если мы имеем дело с массами интеллигентных преподавателей марксизма-ленинизма и их студентов. Поэтому, конечно, понимание марксизма в Советском Союзе оставляло желать лучшего.
Любопытно, что в определённый период своей жизни, даже отцы-основатели перестали быть ортодоксальными марксистами. В правоверном марксизме был сформулирован закон относительного и абсолютного обнищания пролетариата. Причём, что важно, этот процесс обнищания не мог быть прекращён при сохранении капиталистического строя. Не потому, что плохие капиталисты этого не хотят, а по экономическим причинам. Тот капиталист, который решил бы улучшить жизнь рабочих, ослабив бешеную эксплуатацию (например, повысив им зарплату), проиграл бы конкурентную борьбу с другими капиталистами и разорился. Поэтому закон обнищания не может быть преодолён в рамках капитализма и на улучшение своей жизни пролетарии могут рассчитывать только в результате смены строя путём социальной революции. Вооружённые марксизмом марксисты пошли к рабочим и возглавили их борьбу за экономические и политические права. Ожидалось, что такая борьба при капитализме обречена на неудачу (из-за «железного» закона обнищания) и, осознав это, пролетарии поймут необходимость смены общественного строя и совершат революцию. Но о чудо/о ужас! Борьба пролетариата за права, направляемая марксистами, стала приносить свои плоды: экономическое и политическое положение рабочих начало довольно быстро улучшаться. В этих условиях необходимость устраивать революцию для улучшения жизни пролетариата становилась неочевидной. Маркс и Энгельс сильно-сильно на пролетариат ругались. Особенно на английский, потому что именно в Англии качество жизни рабочих повышалось особенно быстро, а также и потому, что именно на Англию, как на самую экономически развитую страну, марксисты возлагали особые надежды в смысле революции. «Железный» закон обнищания не работал, теорию нужно было спасать. Для этого Марксом-Энгельсом была придумана схема, согласно которой закон обнищания не работает, потому что английские капиталисты эксплуатируют пролетариат английских колоний и делятся «награбленным» с пролетариатом метрополии. А «продажные» английские рабочие вместо того, чтобы устраивать революцию, с удовольствием пользуются этими «капиталистическими подачками». Впоследствии эта схема была развита Лениным в теорию империализма. Отход Ленина от ортодоксального марксизма в значительной мере также был связан с необходимостью объяснить, почему, вопреки марксистскому пророчеству революция случилась в России, далеко не самой капиталистически передовой стране.
Следует помнить, что сам Ленин числил себя не просто марксистом, а «твердокаменным марксистом».
Поэтому вопрос, был ли Ленин марксистом напоминает вопрос: является ли голубой цвет синим (светло-синим) или это разные цвета. В ответе на подобные вопросы слишком много произвола. Очевидно, что марксизм был отправной точкой ленинского теоретизирования и очевидно, что ленинизм не вполне марксизм. А на чём делать акцент – на сходстве или различии – вопрос выбора. Главное знать, в чём это сходство или различие состоит.

Сергей Гранов   04.02.2022 23:46   •   Заявить о нарушении