Плач грибника

Сиюминутное, настроенческое

Вот и осень, во всей красе, с красно-жёлтыми листьями, с ветрами и дождями. Долгожданными, между прочим. Дождями. Почти вымоленными. Вот казалось бы, лета выдали полной чашей, до конца сентября, солнца – хоть залейся, тепла – купаться-не перекупаться, да что там – температура воды в Балтийском море подле Юрмалы в августе (!) 24 градуса (лично плавала). Когда такое было? Да и было ли? Живи и радуйся: черпай это счастье огромным половником, хлебай этот воздух полными глотками, грей свои старые и не очень косточки, впитывай кожей это расплавленное золото.

Ан нет, нашлись недовольные. Каждый день вопиющие в пустыне (пардон, в интернете): ребята, кто видел грибы? где?! Ну да: самая грибная пора – август, за ним сентябрь, а грибов – от слова совсем. А вот не надо клювом щёлкать! Были грибы. Заявляю со всей ответственностью. Подосиновики. Красавцы. Один к одному. Четыре ведра. Двести штук. Три дня в конце июля. Ну… может, четыре. И опята – в середине сентября, целую неделю. Упитанные такие, на толстых ножках. Красавцы. Один к одному. Четыре ведра (ага, норма у меня такая).
 
Не густо? В смысле разнообразия.  Ну да, бедноватенько. И Бог бы с ней, с экзотикой этой, типа зонтиков или там… паутинников фиолетовых, я про стандартный набор: беленькие, волнушки, рыжики (в прошлом году я их набрала аж… ну да, совершенно верно!), грузди опять же, чёрные.
И с временной протяжённостью тоже. Две недели, и всё остальное время – йок. То есть, в наших краях, в Подмосковье. В Тверской, говорят, косой косят. Но где та коса, та Тверская и их заповедник Завидовский? Подруга из Питера фотографию прислала: белые с мою голову. Да знаете вы её – Алька.  Приглашала.  Я решила: шутки такие издевательские, а она, как потом выяснилось, всерьёз. Поздно выяснилось. А то рванула бы. А что?
Надоело по «голым» лесам шастать, красиво, конечно, но как-то… бессодержательно. Грибники в интернете аукаются, фотографиями с одинокими грибами смутной наружности обмениваются. Интересуются: а это хто? Любознательные.

Вдруг слух прошёл:  мол де в районе Павловского Посада, Орехово-Зуево, Электростали, короче по горьковскому кто-то там что-то…  И слово проявилось манящее – Монино. Да-да, вспомнила я, знаю по Горьковскому шоссе одно сказочное место, ну как знаю – по слухам, но наводка – железная. Вот как бетонку проскочишь, деревню такую, со страшными мягкими игрушками с меня ростом – видела я их, жуть просто, детей ими пугать – проедешь, и сразу налево, и через пятьсот метров в лес. Там завсегда они есть –  беленькие.
 
Но вначале – Монино, оно в том же направлении, только ближе.  Деревня такая. И лес рядом. Век не забуду. В этом лесу мы успели ступить три шага, и полтора часа с матом выбирались из бурелома. И вот ведь она – дорога, рукой подать, машины туда-сюда ширк-ширк, ширк-ширк, метров двести-триста, а – никак. Триста метров по канату под куполом цирка, ну… почти – по наваленным стволам деревьев, балансируя и размахивая руками, как та девочка на шаре, переползая с одного ствола на другой, на высоте метра полтора-два над землёй – а давно я не работала канатоходцем. Муж не работал никогда – взмок весь, взъерошился, морда красная, взгляд  затравленный, молча проклинал лес и меня с моими дурацкими авантюрами. Увидеть бы того, кто муркнул «Монино». В глаза посмотреть. Долгим взглядом. Не мигая.

Ладно, отдышались, чайку хлебнули, и – в «железное» место. Бетонку пересекли нормально, со свистом, а дальше что-то не заладилось. Ремонт там какой-то долгоиграющий (весной тоже был), съездов нет, равно как и страшных игрушек. Эти-то куда запропастились? Когда до Владимира стало втрое ближе, чем до Москвы, я набрала Альку и спросила помнит ли она эти деревни со страшными игрушками, они  до Покрова были или после?
Алька не помнила, и в свою очередь спросила зачем мне.
- Ух ты ж! – изумилась она. - Ну вы даёте! Тогда вам прямой путь в Суздаль. Что там осталось-то? 
- А зачем нам Суздаль? – нервозно поинтересовалась я.
- Как «зачем»? Купите соленые грузди – помнишь того мужика? – и с чистой совестью домой.
Мужика я помнила. Тем более, что это была баба. Тогда, весной, в Суздали, мы с Алькой, напробовавшись – хозяйка не скупилась и скармливала целыми шляпками, сантиметров по десять в диаметре – купили квашенные белые грузди, а рядом – солёного сала, прямо из рассола, и вечерком во Владимире, в гостинице, употребили всё это с дорогой душой под водочку. Ах, какие были грузди! А сало! Мы доедали их уже в Москве и горевали, что мало купили.

Но в этот раз у нас были другие планы. И мы нашли эту деревню. Развернувшись в обратный путь.  Задействовав все навигаторы (три штуки) и скрупулёзно изучив окрестности. Ремонтники все карты спутали, всё перебермудили, перекопали и заборами перегородили. Ожерелки она называется. Деревня эта. А ещё есть Тетёрки. Тоже хорошее место. Грибное. Леса там сказочные, прозрачные, невозможной,  немыслимой красоты, из серии «не бывает», пронизанные светом и солнцем, густо усланные пружинистым мхом, хвойными иглами и осенними листьями. Ступаешь словно по драгоценным коврам в царственной зале с колоннами уходящими в синее небо, расписанное зеленью и золотом в растительных мотивах. Будь я грибом – сама бы там выросла. Как же! Даже занюханной поганки! От слова «нигде».

Не хотят грибы расти без дождей. Те, что случились за лето, только воздух взбрызнули.

Но дожди так же неотвратимы, как и осень. И в последнюю тёплую и сухую субботу… Я точно знала, что этим затянувшимся летом она – последняя.
- Я поехала в лес, - заявила мужу после обеда, - завтра начнутся дожди.
Он покрутил пальцем у виска, активировал геолокатор (знает мою способность петлять в трёх соснах, по кругу) и ушёл с друзьями пить пиво.

Я сидела на поваленной берёзе и глазела по сторонам.
Проехать пятьдесят километров, чтобы побродить по лесу, шурша листьями и отводя паутину от лица, посидеть на старом берёзовом стволе и попить чайку из термоса, и посмотреть, как играет красками осенний лес, простреленный навылет предзакатными лучами солнца, как в этих лучах мельтешат и играют пылинки и вспыхивают золотом листья, и… да - подышать этим воздухом с едва уловимым привкусом тлена. 

Я возвращалась в город, а навстречу мне двигались густые тёмные тучи. Пугают, подумала, на понт берут, дождь обещали только завтра. Но на середине дороги мы встретились.
 
Три дня льёт. Холод собачий. Через неделю угрожают минусом. Ёлки-палки! А грибы?!