Антиох Д. Кантемир - Литературное творчество. 7

Полное название данной главы - "Антиох Д. Кантемир – великий сын молдавского и русского народов, выдающийся русский дипломат, поэт, сатирик, переводчик, просветитель".Ч.8.

Данная глава является седьмой частью, опубликованной здесь ранее текста "ДМИТРИЙ КАНТЕМИР. ГОСПОДАРЬ, УЧЁНЫЙ, ПОЛИТИК".

В свою очередь из-за большого объема она разбивается на ряд главок. Поэтому каждую главку из этой главы можно было бы озаглавить просто, без затей - «Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик. 7-1;7-2;7-3 и т.д."

Публикуется в нескольких частях.
Начало здесь – http://proza.ru/2021/07/06/78 ,
Продолжение здесь – http://proza.ru/2021/07/07/1340 ,
И здесь - http://proza.ru/2021/07/09/287 ,
И здесь - http://proza.ru/2022/02/20/1533,
И здесь - http://proza.ru/2022/02/22/1429;
И здесь - http://proza.ru/2022/03/17/1748;
И здесь - http://proza.ru/2022/03/19/1578;
И здесь - http://proza.ru/2022/03/28/1715;
И здесь - http://proza.ru/2022/03/31/311.



Полное   название всего текста: "ДМИТРИЙ КАНТЕМИР – УЧЁНЫЙ-ЭНЦИКЛОПЕДИСТ С МИРОВЫМ ИМЕНЕМ, СТОРОННИК АБСОЛЮТНОЙ ПРОСВЕЩЁННОЙ МОНАРХИИ И ДРУЖБЫ МОЛДОВЫ С РОССИЕЙ", представляет собой значительно переработанную и  дополненную  главу (объем увеличился более чем в 4 раза и скорректированы некоторые оценки и выводы) из нашей ( при некотором участии соавторов – д.-х. п. н. В.Бенюка и д. и. В. Степанюка) книги "Молдавская общественно-политическая мысль Нового времени".


СОДЕРЖАНИЕ ТЕКСТА "ДМИТРИЙ КАНТЕМИР. ГОСПОДАРЬ, УЧЁНЫЙ, ПОЛИТИК».

1. БИОГРАФИЯ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.

    1.1. Преамбула.
    1.2. Исторический контекст жизни и творчества Дмитрия Кантемира.
    1.3. Основные вехи жизни и деятельности.
        1.3.1 Загадки и тайны родословной.
        1.3.2. Первый, молдавско-турецкий период жизни и деятельности.
        1.3.3. Д.Кантемир – господарь Молдовы. Луцкий договор.
         1.3.3. А. Провальный Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы:

А.1.ПРЕАМБУЛА: ПАРАДОКС ПРУТСКОГО ПОХОДА 1711 ГОДА.

А.2.ПРЕДЫСТОРИЯ ПРУТСКОГО ПОХОДА.ТУРЦИЯ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ ОБЪЯВЛЯЕТ ВОЙНУ РОССИИ.

А.3.ОТВЕТНЫЙ КОНФЕССИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЙ ЭКСПАНСИОНИЗМ РОССИИ И МЕССИАНИЗМ ПЕТРА I.

А.4.ПЕТР ПЕРВЫЙ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПОХОД.

А.5.НАЧАЛО ПОХОДА АРМИИ.

А.6.ПЁТР I И ДМИТРИЙ КАНТЕМИР.

А.7.ПОХОД. (Продолжение).

А.8.КОНСТАНТИН БРЫНКОВЯНУ – ВЕЛИКИЙ ГОСПОДАРЬ ВАЛАХИИ.

А.9.ПОХОД. (Окончание).

А.10.СРАЖЕНИЕ С ТУРКАМИ. ОКРУЖЕНИЕ.

   А.10.1. 8 Июля (19 Июля) 1711 г.

   А.10.2. 9(20 Июля) 1711 г.

    А.10.3. 10(21) Июля 1711 г.

А.11.МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ ПРУТСКОГО ПОХОДА.

А.12.ПРУТСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР.

А.13.ИТОГИ ПРУТСКОГО ПОХОДА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ.

А.14.ПРИЧИНЫ ПРОВАЛА ПРУТСКОГО ПОХОДА.

А.15.ПОТЕРИ. УВОЛЬНЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ ГЕНЕРАЛОВ И ОФИЦЕРОВ.

А.16.ПОСЛЕДУЮЩИЕ СОБЫТИЯ. ТРАГЕДИЯ МОЛДОВЫ.

А.17. ПРИЛОЖЕНИЕ. РУССКИЕ ИСТОРИКИ-КЛАССИКИ О ПРУТСКОМ ПОХОДЕ.А также - А. Н. КУРАТ.

A.18.ДОПОЛНЕНИЕ К ПРИЛОЖЕНИЮ.

А.18.БИБЛИОГРАФИЯ.СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.
      


1.3.4. Российский период жизни и деятельности.
      
1.3.5. Судьба детей Дмитрия Кантемира.
         
   1.3.5.1. Антиох Д. Кантемир – великий сын молдавского и русского народов, выдающийся русский дипломат, поэт, сатирик, переводчик, просветитель.

     А. ЖИЗНЕОПИСАНИЕ И ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.
      
         А.1.СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ АНТИОХА КАНТЕМИРА.
   
         А.2.АНТИОХ КАНТЕМИР – АВТОР ЧЕЛОБИТНОЙ О ВОССТАНОВЛЕНИИ АБСОЛЮТНОЙ МОНАРХИИ В РОССИИ.
   
         А.3.АНТИОХ КАНТЕМИР – ПОСЛАННИК РОССИИ В ЛОНДОНЕ И ПАРИЖЕ.
            
           3.1. Подлинная подоплека назначения Антиоха Кантемира резидентом в Англию. Сложные условия, рукотворные препятствия и основные направления его дипломатической деятельности.
           3.2. ЛОНДОН.
           3.3. ПАРИЖ.
   
          А.4. ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ.
   
          А.5.БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ.



     Б. ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.

 Б.1. Ранний период.
 Б.2. Зрелый период.
 Б.3. “ДЕВЯТАЯ” САТИРА, ЧЬЯ ОНА: АНТИОХА ИЛИ АНОНИМА?
 Б.4. Философские и общественно политические воззрения
 Б.5. Полярные мнения о литературном творчестве Антиоха Кантемира. Судьба его сочинений и историко-литературное значение Антиоха Кантемира.
 В.СОЧИНЕНИЯ.
 Г.ЛИТЕРАТУРА.

         
   1.3.5.2. Мария и другие дети Д.Кантемира.


2.ФИЛОСОФСКОЕ И НАУЧНОЕ ТВОРЧЕСТВО ДМИТРИЯ КАНТЕМИРА. СОЧИНЕНИЯ.
   
2.1. Введение.
   
2.2. Общая характеристика и эволюция философского миропонимания Д. Кантемира. Сочинения раннего и зрелого периода.
   
2.3. Онтология Д. Кантемира.
   
2.4. Гносеология Д. Кантемира. Борьба за науку и просвещение.
   
2.5. Труды по истории.
         
   2.5.1. Общая характеристика.
         
   2.5.2. «Descriptio Moldaviae»/ «Описание Молдавии».
            
        A. Приложение к 2.5.2: История изданий “Описания Молдавии” до 1973 г. включительно.
.
    2.5.3. «Historia incrementorum atque decrementorum aulae Ottomanicae»/ «История возвышения и падения Оттоманской Порты».
         
    2.5.4. «Жизнь Константина Кантемира», «События в жизни Кантакузинов и Брынковянов» и «Хроника стародавности романо-молдо-влахов»
         
    2.5.5. «Книга систима, или О состоянии мухаммеданския религии».
         
    2.5.6. «Loca obscura in cathechisi»/ «Темные места в катехизисе».



3.ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ Д. КАНТЕМИРА.
      
3.1. Философия истории.
      
3.2. Политические воззрения: причины возникновения государства, его природа и формы правления; апология наследственной просвещенной абсолютной монархии.
      
3.3. Патриотизм и гуманизм Д.Кантемира.
      
3.4. Проблемы войны и мира.
 
4. ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ: ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА Д. КАНТЕМИРА И КРИТИКА “КРИТИКОВ”.

5.ПРИЛОЖЕНИЕ. (Фрагменты сочинений Д.Кантемира “Описание Молдавии” и “Метафизика”).
      5.1. <<Описание Молдавии>>.
      5.2. <<Метафизика>>.

6.БИБЛИОГРАФИЯ.


ПРЕДЫДУЩИЕ ПОСТЫ:

Начало здесь -Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик. 1-  http://www.proza.ru/2020/03/07/127;
Продолжение здесь - Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик. 2 -  http://www.proza.ru/2020/03/07/170;
и здесь - Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик.3 -  http://www.proza.ru/2020/03/07/577;
и здесь - Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик.4 -  http://proza.ru/2020/03/07/1557;
и здесь - Провальный Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы.1 -  http://proza.ru/2020/09/01/123 ;
и здесь - Провальный Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы.2 -  http://proza.ru/2020/09/11/108 ;
и здесь - Провальный Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы.3 -  http://proza.ru/2020/10/31/1598;
и здесь - Провальный Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы.4 -  http://proza.ru/2020/11/09/238;
и здесь - Провальный Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы.5 -  http://proza.ru/2020/12/25/1963 ;
и здесь - Провальный Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы.6 -  http://proza.ru/2021/01/02/1463
и здесь - Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы. 7 - http://proza.ru/2021/01/24/1698
и здесь - Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы. 8 -       http://proza.ru/2021/02/17/1928
и здесь - Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы. 9. - http://proza.ru/2021/02/22/254
И здесь - Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик 6
- http://proza.ru/2021/02/24/575
И здесь - Антиох Д. Кантемир - великий сын двух народов. - http://proza.ru/2021/07/06/78
И здесь - Антиох Д. Кантемир - великий сын двух народов. 2 - http://proza.ru/2021/07/07/1340
И здесь - Антиох Д. Кантемир - великий сын двух народов. 3 - http://proza.ru/2021/07/09/287
И здесь - Антиох Д. Кантемир - Литературное творчество. 1 -  http://proza.ru/2022/02/20/1533
И здесь - Антиох Д. Кантемир - Литературное творчество.2 -  http://proza.ru/2022/02/22/1429
И здесь - Антиох Д. Кантемир - Литературное творчество.3 - http://proza.ru/2022/03/17/1748
И здесь - Антиох Д. Кантемир - Литературное творчество.4 - http://proza.ru/2022/03/19/1578
И здесь - Антиох Д. Кантемир - Литературное творчество.5 - http://proza.ru/2022/03/28/1715
И здесь - Антиох Д. Кантемир - Литературное творчество.6 - http://proza.ru/2022/03/31/311



ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО Ч.7.

Вторая точка зрения, оспаривающая позицию З. Гершковича, как мы уже отмечали, изложена российской исследовательницей Л. Р. МУРАВЬЕВОЙ В СТАТЬЕ <<ПРОБЛЕМА ТАК НАЗЫВАЕМОЙ ДЕВЯТОЙ САТИРЫ А. Д. КАНТЕМИРА>>.

Детально изложим её.  (См.: Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира // XVIII век. Сб. 5. М.; Л.: Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, 1962. С. 153—178).

В статье Л. В. Муравьевой сразу же вызывает неприятие утверждение, что З. Гершкович не приводит никаких доказательств в подтверждении своей точки зрения.

Это не так.  У З. Гершковича имеется своя система доказательств, другое дело, насколько она обоснована и убедительна.

Вместе с тем исследовательница отдаёт должное З. Гершковичу, полагая, что именно им окончательно решен вопрос о датировке «девятой» сатиры, так как он приводит убедительные доказательства, что сатира написана в конце июля 1738 года.

Однако всё остальное в статье З. Гершковича, по мнению Л. Муравьевой вызывает возражение. Исследователь с самого начала, полагает она, бездоказательно принимает положение об авторстве Антиоха Кантемира, включает названную сатиру в творчество поэта, в соответствии с этим объясняет появление ее списков в России, и наконец, выдвигает гипотезу о существовании двух вариантов сатиры с «Изъяснением» и без него.

Л. Муравьева, внимательно проанализировав  два наиболее доступных и, как можно судить по литературе, самых интересных рукописных сборника, содержащих «девятую» сатиру - «сборник Тихонравова»( который первый обнаружил и опубликовал ее) и  «сборник Браиловского»( где находится единственный список сатиры с «Изъяснением»), приходит к выводу, что оснований для признания автором Антиоха Кантемира в них нет, скорее, они содержат данные для отвода его авторства.

Л. Муравьева отмечает, что странная история этого произведения заставляет 3. И. Гершковича остановиться на некоторых пунктах, вызывающих недоумение.
«Чем можно объяснить тот факт, что так называемая девятая сатира, созданная за границей, в тех редких случаях, когда она попадается в рукописных сборниках, обязательно соседствует с пятью русскими сатирами в первоначальной редакции (вследствие чего «преписатели» даже именовали ее шестой)?». (Гершкович З. И.  Проблема «девятой» сатиры. Указ. соч.  С. 53. Отметим, что автору не был известен «сборник Браиловского», где пяти «русских» сатир нет).

Ставит он еще один вопрос: почему из пятидесяти сборников, содержащих произведения Кантемира, упомянутая сатира встречается всего лишь в трех?
Ответы на эти вопросы 3. И. Гершкович находит в «Изъяснении» к сатире. Приводим соответствующую часть «Изъяснения»:

«Совершив он сю сатиру, с покорнейшим своим прошением вручил оную одному из чистосердечных и весьма доброжелательных приятелей своих к исправлению, не довольствуясь, по обычаю безмозглых, но весьма высокомнительных в себе голов, своим скудным рассуждением». (Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. Указ. соч. С. 186).

По мнению Л. Муравьевой, автор статьи чисто субъективно толкует это место «Изъяснения», приспосабливая его к фактам биографии А. Кантемира. Поэтому «приятеля» он ищет не за границей, а в России, а слово «вручил» предлагает понимать более широко, как «переслал», а не «передал из рук в руки».

Найдя способ объяснить появление сатиры в России, исследователь считает возможным объяснить и немногочисленность списков ее, и соседство с русскими сатирами в первоначальной редакции тем, что новая сатира, присланная «приятелю», могла стать известной лишь немногим его знакомым, которые переписывали ее вслед за пятью известными, соответственно именуя ее шестой.

Такая трактовка, по мнению исследовательницы, не может считаться удовлетворительной, ибо в «Изъяснении» нет ни одного факта или намека на то, что произведение писано за границей, а затем переслано приятелю для распространения.

 А. Кантемир, как правило, указывал и время, и место создания сатиры, в особенности «заграничной» (единственным исключением является VI сатира). Внешне «Изъяснение» написано в манере Антиоха Кантемира с указанием на время создания произведения, определением содержания и выделением основной причины, побудившей автора взяться за перо.

И ВСЕ ЖЕ В ТЕКСТЕ «ИЗЪЯСНЕНИЯ» ОЩУЩАЕТСЯ, ПО МНЕНИЮ ИССЛЕДОВАТЕЛЬНИЦЫ, НЕЧТО НЕСВОЙСТВЕННОЕ АНТИОХУ КАНТЕМИРУ. В самом деле, зачем понадобилось ему упрекать других стихотворцев за то, что они довольствуются своим «скудным рассуждением», а не отдают свои стихи на исправление другим.

При всей хорошо известной авторской скромности А. Кантемира такая манера выражаться, по мнению исследовательницы, была чужда ему. Незачем истолковывать слово «вручил», как делает 3. И. Гершкович, в более широком смысле, чем оно имеет на самом деле, когда очевидно, что сатирик отдал свой труд, а не переслал издалека: такую существенную подробность автор, конечно, отметил бы. (Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира // XVIII век. Сб. 5. М.; Л.: Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, 1962. С. 157—160).

Совершенно ясно и другое, отмечает Л. Муравьева, что если в «Изъяснении» уже говорится о приятеле, которому была отдана сатира на исправление, то, значит, перед нами вторая редакция, сделанная с учетом замечаний приятеля.

В этом случае в России могли быть две редакции сатиры: первоначальная и исправленная. Именно такой вывод и делает 3. И. Гершкович: «Известные нам стихи сатиры могут иметь два различных источника. Один это указанный уже текст, посланный приятелю и лишенный примечаний; другой текст, попавший в Россию позднее первого и снабженный, как и все сатиры, соответствующим Изъяснением"». (Гершкович З. И. Проблема «девятой» сатиры. Указ. соч. С.54).

В соответствии со своим заключением исследователь и находит два источника сатиры: список, обнаруженный Н. С. Тихонравовым, - первая редакция и остальные списки - вторая.

Однако факты говорят, отмечает Л. Муравьева, о другом. Сравнение списков Н. С. Тихонравова и С. Н. Брайловского, в которых 3. И. Гершкович предлагает видеть два разных источника, показывает, что СКОЛЬКО-НИБУДЬ СЕРЬЕЗНЫХ РАЗЛИЧИЙ МЕЖДУ НИМИ НЕТ.

Разночтения проявляются в написании отдельных слов, а не в изменениях текста сатиры.

Исследовательница, в связи с этим приводит пример. В списке Н. С. Тихонравова ни сам он, ни П. А. Ефремов, более точно напечатавший текст сатиры по тому же списку, не могли разобрать место, которое при правильном прочтении таково:
 
“А то б я купил книгу, котору не знаю
 Какой пустынник писал, да Семик быть чаю”.

Выделенные курсивом слова прочесть было очень трудно, и П. А. Ефремов делает сноску, поставив вместо этих непонятных слов многоточие: «Другая половина стиха в рукописи искажена; хотя прочитать и можно, но трудно добраться смысла: да семинь выщь чаю. (Может быть, «да Семенъ быть чаю». Не Семен ли Денисов?)». (Кантемир А. Д. Собрание сочинений. Т. I. СПб., 1867. С. 179). 

Между тем оказывается, подчеркивает Л. Муравьева, что и в списке, обнаруженном Ф. Я. Шоломом, это место воспроизведено неправильно, т. е. либо один текст списывался с другого, либо оба они восходят к какому-то ближайшему списку, уже имевшему данную порчу текста.

Список сатиры, обнаруженный Ф. Я. Шоломом в библиотеке АН УССР в Киеве, почти полностью совпадает со списком Н. С. Тихонравова. А то, что список сатиры, упоминаемый Т. М. Глаголевой, не расходится со списками Шолома и Брайловского, 3. И. Гершкович признает.

ИТАК, ДЕЛАЕТ ВЫВОД ИССЛЕДОВАТЕЛЬНИЦА, ДВУХ ИСТОЧНИКОВ САТИРЫ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. И не странно ли предполагать, что А. Кантемир, посылая вторую редакцию сатиры, не изменил ничего в тексте ее, т. е. не учел замечаний приятеля, уподобившись «безмозглым, но высокомнительным в себе головам», а добавил только «Изъяснение»? (См.: Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С. 161).

И почему сначала, задаётся вопросом Л. Муравьева, А. Кантемир прислал сатиру без «Изъяснения», если всегда примечания писались им одновременно с сатирами? Трудно допустить, что после 1738 года, когда А. Кантемир уже перерабатывал свои ранние сатиры, он мог признать текст «девятой» сатиры законченным.

Если даже считать, что в конце июля 1738 года сатира была завершена, хотя этому противоречат факты, о которых упоминается в самом произведении, то, учитывая чрезмерную занятость А. Кантемира именно в это время дипломатическими делами в связи с предстоявшим переездом из Англии во Францию, а также принимая во внимание хлопоты о пересылке в Россию «девятой» сатиры, получение ее обратно с замечаниями приятеля и окончательная обработка ее после этого по необходимости должны быть отодвинуты ко времени составления Кантемиром сборника для печати, т. е. к 1740 году.

Предположение 3. И. Гершковича, что упоминаемая Гуаско незаконченная девятая сатира и сатира «На состояние света сего. К Солнцу» идентичны, вызывает, отмечает Л. Муравьева, такого рода недоумение: с одной стороны, исследователь считает, что сатира закончена была в июле 1738 года и спустя некоторое время отредактирована Кантемиром и подготовлена к печати; с другой стороны, он допускает, «что Кантемир действительно незадолго перед смертью после отправки в Россию в марте 1743 года сборника, состоящего из восьми сатир, принялся за работу над девятой" сатирой, но работа эта состояла не в создании новой сатиры, а в переработке старой, имеющей законченный текст сатиры».( См.: Гершкович 3. И. Проблема «девятой» сатиры. Указ. соч. С.59).

Как можно объяснить то обстоятельство, справедливо вопрошает исследовательница, что к 1743 году оказались законченными и были построены по новым правилам кантемировского стихосложения все восемь сатир, написанные и до июля 1738 года и после, а «девятая» сатира даже в 1743 году была «незаконченной из-за предсмертной болезни» и ее стихосложение осталось таким же, как в первоначальной редакции первых пяти сатир годов, что для А. Кантемира уже в 1738 году было бы страшным анахронизмом?

Нужно принять во внимание, что теоретическое обоснование нового принципа стихосложения, которое вылилось в «Письмо Харитона Макетина», было результатом долгого наблюдения над стихом; именно от своей практической работы А. Кантемир восходил к обобщениям.

Затем достоверно известно, что А. Кантемир приступил к созданию своей подлинно девятой сатиры (а не «девятой» в кавычках) в конце жизни. Об этом О. Гуаско не только биограф Кантемира, но и очень близкий друг его говорит следующее: «От него осталось восемь сатир; в последний год своей жизни он начал писать девятую; то, что он рассказывал мне о ней, заставляет меня сожалеть о том, что я не могу присоединить ее к прочим. В ней можно было бы видеть, в чем, по его мнению, состоит философский дух; многие мнимые философы могли бы по ней убедиться, насколько далеки они от цели, но, к несчастью, болезнь не дала ему возможности довести ее до конца».( Гершкович 3. И. Проблема «девятой» сатиры. Указ. соч. С. 56).

Отсюда следует, что в начатой сатире должно было отразиться кантемировское понимание сути философии. Что девятой, о которой говорил О. Гуаско, является сатира «К Солнцу», 3. И. Гершкович доказывает якобы одинаковостью их темы. Философская концепция Кантемира, по мнению исследователя, отразилась и в оценке состояния «сего света», и в сатирической галерее образов, ибо «трудно представить себе какую-либо иную форму выражения взгляда на дух философский", если принять во внимание, что этот взгляд должен был быть изложен в жанре сатиры».

ОДНАКО ПО ТЕМАТИКЕ ЭТИ ДВЕ САТИРЫ, ПО МНЕНИЮ Л. МУРАВЬЕВОЙ, В КОРНЕ РАЗНЯТСЯ МЕЖДУ СОБОЙ, КАК БУДЕТ ПОКАЗАНО НИЖЕ.

“Указанными материалами не исчерпываются законные сомнения в авторстве Кантемира. Особого, более подробного рассмотрения заслуживает то место в «девятой» сатире, где речь идет о казни А. Возницына. С. В. Калачева, выступившая с возражениями против точки зрения 3. И. Гершковича, ставит вопрос: «Каким образом Кантемир мог узнать об этой казни так быстро, чтобы через две недели уже откликнуться на нее в сатире? Судя по реляциям сатирика-дипломата, русские письма доходили до него приблизительно через месяц».

Недоумение это вполне резонно, однако 3. И. Гершкович, знавший диссертацию С. В. Калачевой, ограничился в своей статье всего только замечанием, что «в пользу (своего) предположения С. В. Калачева не привела никаких фактов, ссылаясь исключительно на субъективные представления. Поэтому считаем ее мнение необоснованным»” (Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С.162).

Упрек, предъявленный С. В. Калачевой со стороны автора статьи, в том, что она «не учла всех данных, подтверждающих авторство Кантемира», можно отнести к самому 3. И. Гершковичу, который обошел спорные вопросы, заставляющие сомневаться в принадлежности сатиры «К Солнцу» перу Кантемира.

И ПРЕЖДЕ ВСЕГО ЭТО КАСАЕТСЯ ВОПРОСА, КАК МОГ А. КАНТЕМИР, НАХОДИВШИЙСЯ В ЛОНДОНЕ, ЕЩЕ В ИЮЛЕ УЗНАТЬ О СОБЫТИИ, ПРОИСШЕДШЕМ В ПЕТЕРБУРГЕ 15 ИЮЛЯ, И ОТВЕТИТЬ НА НЕГО САТИРОЙ.

Приходится поэтому более подробно остановиться на деле о казни Возницына. Сожжение двух человек во второй трети XVIII века было необычным событием в Европе, и вполне вероятно, что о нем обязательно сообщили бы А. Кантемиру его петербургские корреспонденты как одну из новостей. И пусть не через две недели, а позже до него дошло бы это известие.

Но, во-первых, создатель сатиры «К Солнцу» очень точен, когда дело касается датировки: если он говорит «в середине июля», то это значит 15 июля; следовательно, можно с безусловностью утверждать, что сатира написана именно в последних числах июля, а не позже.

Как совершенно обоснованно отмечает Л. Муравьева, очевидно, что за один-два дня А. Кантемир не мог написать сатиру, а узнать о казни Возницына через две недели после этого события он мог лишь при самых благоприятных условиях, допустить которые было бы большой натяжкой.

“Скорее всего Кантемир вообще не знал о казни, потому что среди его писем нет намеков на это; не сообщалось о казни и в петербургских газетах на русском и немецком языках, нет упоминаний о ней и в донесениях английских представителей при русском дворе. Как видно, русское правительство не было заинтересовано в широкой огласке данного дела. Это подтверждается ходом следствия”. (Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С.163).

Сенат пытался доказать императрице необходимость продолжения следствия с тем, чтобы выявить сообщников Б. Лейбова, который обратил в иудейскую веру капитана А. Возницына. Однако Анна Иоанновна требовала как можно скорее закончить следствие, «дабы сие богопротивное дело далее не продолжалось... без дальнего продолжения, по силе государственных прав, обоих казнить смертию, сжечь».(Маркон И. Ю. Дело о сожжении отставного морского флота капитана поручика Возницына за отпадение в еврейскую веру и Б. Лейбова за совращение его. Сб. «Пережитое». Т. 2, СПб., Приложение. С. 8).

Комментируя это место, И. Ю. Маркон объясняет и причину внезапного прекращения розыска. В ходе следствия выявилось, что подсудимый Б. Лейбов был непосредственно подчинен Л. Липману, придворному банкиру Бирона; старый Лейбов мог не выдержать пыток и рассказать о коммерческих проделках своих хозяев. Надо полагать, что были приняты соответствующие меры, чтобы замять это дело.

Вероятно поэтому, ничего не знал о нем и А. Кантемир. Как известно, сатирика подозревали в существовании у него переписки о внутренних политических событиях в России (См.: Александренко В. Н. К биографии кн. А. Д. Кантемира. Варшава, 1896. С. 7, 9 и др.)  и письма его часто перлюстрировались.

Между тем, справедливо указывает исследовательница, из сатиры и «Изъяснения» к ней следует, что автор не только знал о судьбе отступника от православной веры, но и видел отношение к нему со стороны реакционеров, которые воспользовались этим случаем, чтобы доказать ненужность и опасность для христиан чтения библии.

Поэтому автор сатиры подробно останавливается на защите библии. Сожжение Возницына дало «безмозгим невеждам немалую причину сумневаться о библии, когда они слышат, что жиды ветхого закона держатся», говорит автор и возмущается такой несправедливостью: «О, как безумные и дерзкие невежды! Причина ли библия святая диавольского того орудия погибели?». (Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. С.187).


Казнь Возницына не единственный реальный факт, упоминаемый в сатире: автор описывает и положение дел в Академии наук в 1738 году.

Совершенно очевидно, что он сочувствовал людям, стремившимся к настоящей высокой науке и не находившим ее в Академии. При сопоставлении писем, находящихся в одном сборнике с сатирой, с соответствующим местом в самой сатире видно, что их авторы связаны общим настроением. Естественно предположить, резюмирует Л. Муравьева, что сатирик и выступил от лица этих людей, уже испытавших горечь разочарования от несоответствия действительного состояния Академии наук ее высокому назначению.
Для нас этот реальный факт представляет несомненный интерес, так как позволяет сравнить позицию автора сатиры «К Солнцу» и позицию А. Кантемира по одному и тому же вопросу. (См. : Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С.164).


Касаясь этого места в сатире, исследователи единодушно признают, что здесь говорится об Академии наук. В частности, Н. С. Тихонравов так объясняет это место: с самого основания Академии наук Петром I пренебрегалось его правило обучать в Академии и представителей «славянского народа». Поскольку против подобных непорядков боролся М. В. Ломоносов, делается вывод, что «и Кантемир глубоко возмущался этим». (Кантемир А. Д. Собрание сочинений. Т. I. С.184-185).

Совершенно такой же комментарий дан и в собрании стихотворений А. Кантемира. 3. И. Гершкович, сравнив позицию А. Кантемира с борьбой М. Ломоносова против засилья иностранных ученых, пересказывает отрывок из сатиры «К Солнцу» в подтверждение своих слов. (Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. С. 460).

Ф. Я. Шолом на основании тех же стихов сатиры идет еще дальше. Он заявляет: «Просветитель Кантемир выступает не только против врагов науки, но и против ее негодных представителей в тогдашней Академии наук, иноземных ученых-шарлатанов, которые тормозили развитие отечественной науки... Вместе с тем Кантемир показывает стремление бедного трудового народа к науке, и тут мы видим благородное отношение писателя к честным людям труда». 
(Шолом Ф. Я. Русско-украинские связи в области общественно-политической поэзии XVIII века. Наукові записки Киівського державного університету ім. Т. Г. Шевченка. Т. XI. Вып. IX. //«Філологічний сбірник». 1952. № 4. С.144-145).

Однако Л. Муравьева не согласно с таким выводом, считая его ошибочным.
“Подобные высказывания показывают лишь, как неверно анализировать сатиру «К Солнцу», не решив вопроса об ее авторе и не сравнивая ее с остальным творчеством Кантемира, в особенности, когда это касается вопросов, серьезно занимавших писателя”.(Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С.165).
 
Именно таким является вопрос об отношении Антиоха Кантемира к Академии наук.
И Н. С. Тихонравов, и 3. И. Гершкович ссылаются на вводную статью к «Ученым запискам Имп. Академии Наук по первому и третьему отделениям». Т. I. Вып. I (СПб., 1852).

Между тем, по мнению исследовательницы, именно отсюда можно заключить, как расходятся взгляды автора сатиры «К Солнцу» и А. Кантемира на Академию наук.

Автор статьи в «Ученых записках» академик А. А. Куник отмечает, что А. Кантемир не мог бы сказать о себе, будто он получил недостаточное образование. Далее А. А. Куник обращает внимание на то, что «Разговоры о множестве миров» сатирик считал своим долгом преподнести «знаменитейшей Императорской Академии Наук,... к приумножению е. в. славы, к пользе пространныя России и всего человеческого рода цветущей, в знак своего благодарства за полученное от ея мудрых членов воспитание и наставление».( «Ученые записки имп. Академии Наук по первому и третьему отделениям». Т. I. Вып. I, СПб., 1852. С. XX.)

А. А. Куник подчеркивает, что с 1728 года Академия переживала очень трудное время в связи с переездом ее президента в Москву. Делались даже попытки закрыть ее, и начальнику канцелярии пришлось доказывать полезность Академии наук. (Там же. С. XXXVI).

Затем автор статьи в «Ученых записках» высказывает предположение, что и I сатира «На хулящих учение» возникла как попытка оградить Академию от противников просвещения. (Там же. С. XXXVII.).

Эта мысль, отмечает Л. Муравьева, не лишена оснований: при Петре II Академия находилась в особенно бедственном положении, и это не могло не волновать Антиоха Кантемира, интересы которого были теснейшим образом связаны с ней.

Среди членов ее авторитет А. Кантемира был очень высок. В некрологе акад. Майеру акад. Бильфингер говорил: «К его непреходящей славе служит то, что он имел счастие и талант так обучить математике... Антиоха Кантемира, что он сможет в предстоящей поездке во Францию поддержать славу знатнейшего русского дворянства перед высшей школой наук в Париже». (Радовский М. И. Антиох Кантемир и Петербургская академия наук. АН СССР, М. Л., 1959. С. 19).

Так обстояло дело до отъезда А. Кантемира за границу. Он хорошо знал, констатирует исследовательница, что в России враги просвещения используют любой повод для борьбы с распространением наук.

Поэтому тем невозможнее допустить, что А. Кантемир в 1738 году сделал столь резкий выпад против Академии наук даже из самых патриотических побуждений. Из переписки А. Кантемира с академиками из Лондона и Парижа видно, что и вдали от Академии он был хорошо осведомлен о ее научных делах и высоко оценивал их.

В биографическом очерке об А. Кантемире мы уже отмечали, что, находясь за границей, он выполнял поручения Академии. Заветной мечтой А. Кантемира было стать президентом ее, чтобы целиком посвятить себя науке, в которую он безгранично верил. Поэтому нам представляется совершенно невозможным, чтобы Кантемир сказал, будто в Академии наук можно найти лишь «комплименты».

Нельзя также согласиться и с тем, что А. Кантемир боролся против засилья иностранных ученых. Следует помнить, что они были тогда необходимы, что русских ученых еще не было и деятельность академиков-иностранцев вообще была крайне полезна для будущей русской науки, что многие из них были учителями А. Кантемира, а потом и соратниками в борьбе за общее дело просвещения в России. «Шарлатанами» для Кантемира они не были, как и не были в действительности.

“Таким образом, - умозаключает Л. Муравьева, - нет ни одного бесспорного доказательства, подтверждающего принадлежность сатиры перу А. Кантемира, а сомнений много. Версия об авторстве А. Кантемира держится на безусловном доверии к неизвестному переписчику, поставившему сатиру «К Солнцу» рядом с кантемировскими произведениями”. (См.: Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С.166).

Для окончательного ответа на вопрос об авторе сатиры «К Солнцу», продолжает Л. Муравьева, нужно ответить и на такие вопросы:

МОЖНО ЛИ СОВМЕСТИТЬ ИДЕОЛОГИЧЕСКУЮ КОНЦЕПЦИЮ ЗРЕЛОГО КАНТЕМИРА С НАПРАВЛЕННОСТЬЮ САТИРЫ «К СОЛНЦУ»;
 
КАК ОБЪЯСНИТЬ ПОЯВЛЕНИЕ ТЕМЫ РАСКОЛА В ТВОРЧЕСТВЕ САТИРИКА 1738 ГОДА;
КАК СООТНОСИТСЯ НОВАЯ САТИРА С ДРУГИМИ САТИРАМИ КАНТЕМИРА?

Обосновывая свою точку зрения на сатиру «На состояние света сего. К Солнцу» как Кантемировскую, 3. И. Гершкович, как уже указывалось, опирается на упоминание О. Гуаско о намерении поэта создать сатиру, где должны были отразиться его собственные взгляды на философию, в противоположность мнимой философии и мнимым философам.

Поэтому каждый персонаж сатиры, по мнению исследователя, не просто «носитель соответствующих пороков», а «ложно мудрствующий представитель злых нравов», т. е. мнимый философ. И на основании этого им делается вывод: «Философия Кантемира, одной из главных особенностей которой была морально-этическая направленность, здесь выражена достаточно рельефно». (Гершкович З. Проблема «девятой» сатиры. Указ. соч. С. 58).

Мы увидим, однако, обращает внимание Л. Муравьева, что основная тема «девятой» сатиры не состояние философии того времени и противопоставление ей истинной философии, как понимал ее А. Кантемир, а состояние общества, всесторонне рассмотренного в его настоящем виде, что ИДЕЙНАЯ ПОЗИЦИЯ АВТОРА САТИРЫ «К СОЛНЦУ» РЕЗКО ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ А. КАНТЕМИРА.

Автор «Изъяснения» остро определяет тему сатиры: он намерен показать Солнцу, которому отводит роль высшего судьи, что «если бы оно было в чувствах, то, по человеческой напротивно их себе злобы, должно бы ему, конечно, своим сиянием, на наши всезлейшие и противнейшие дела смотря, перемениться, понеже так весь свет наполнен гнусными действами, что богу мерзкий и противный властям, неверный и хищный, да сверх того и самому себе вредный...». (Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. С. 186).

Перед Солнцем должен предстать весь свет, все дела, неправедно совершающиеся в нем, под углом зрения «чести к богу». Ее в свете нет, а есть масса суеверий. В сатире представлены конкретные носители суеверия.

Очень подробно характеризует автор раскольника, безграмотного «сошника», который считает себя вправе вмешиваться в богословские дела, защищать старую веру от дьявольских прелестей в виде париков, манжет, брадобрития. Но особенное неудовольствие вызывает у него распространение библии:
“Ой, нет, надо библии отбегать как можно,
Бо, зачитавшись в ней, пропадешь безбожно”. (Там же. С. 182).

Слепая защита старого, «правого» предания отцов, нежелание ни в какой форме принять новое выражается и в фантастически отсталом представлении о строении Вселенной, о Земле, держащейся на спинах четырех китов.

Автор подробно комментирует речь «сошника» и не может сдержать возмущения по поводу того, что «всегда такие безумные головы и о великих вещах рассуждать смеют, а наипаче, где что не по-старому делается».

Однако самое беспощадное осуждение со стороны автора, подчеркивает  исследовательница, вызывает выступление этого хранителя старины против святой библии, так как осмеиваемый им персонаж подтверждает свою правоту недавним сожжением отступника от православной веры и хулителя Христа: по мнению «сошника», причиной такого падения было чтение библии. 

Автора глубоко волнует, что «бездельные тетрадки глупых дьячков мужики лучше почитают, неж святое что». Он негодует, что до сих пор празднуется богомерзкий праздник Семик, который остался от языческих времен и на котором поются «бесовские песни». (См.: Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С. 168).

Комментарии автора, констатирует Л. Муравьева, позволяют судить об его отношении к высмеиваемым персонажам: КРИТИКА ИХ ВЕДЕТСЯ С ПОЗИЦИЙ ОРТОДОКСАЛЬНОГО ПРАВОСЛАВИЯ. По мнению автора сатиры, все, что «сошник плесть безмозгло смеет», вздор, и хотя «сошник» выступает с целой цепью доводов, недостойно применить к нему название философа. Невозможно согласиться, что этот персонаж один из ученых, «претендующих на звание философов», о чем говорил О. Гуаско.

Гораздо большую опасность, чем «сошник», представляют «суеверцы», которые образуются в результате недостаточного учения. Они несут в сознание народа путаницу, подрывая авторитет истинной православной веры:

“Кто ж опишет которы по грамоте бродят?
Те-то суеверие все в народе родят;
От сих безмозглых голов родятся расколы;
 Всякий простонародный в них корень крамолы”.
(Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. С. 182)

Эти идеологи раскольничества своими «цвелыми» тетрадками распространяют в народе пьянство, проповедуя безгрешность его, учат «не в учениях церковных медлити, а на кабаках бесчинно шумети». В «угрюмой запальчивости» последователь Аввакума подтверждает свои слова ссылкой на историю, на то, что
“Ведь и в небе обедни в часы отпевают,
А не весь день, по-вашему, в молитвах трудятся;
Отпев час урочный там, с богом веселятся”.
(Там же.С.183).

Иронически звучит сравнение самоуверенного раскольника с Аристотелем:
“Сей-то муж в философии живет ненарушно:
Признают то пьяницы все единодушно;
Сей и Аристотелю не больно уступит,
Паче когда к мудрости вина кружку купит”.
(Там же. Стихи 77-80).

Никак нельзя принимать всерьез употребление сатириком слов «философ», «философствуя» и так далее для доказательства того, что он намерен разоблачить своих противников-философов, как считает 3. И. Гершкович. Для Кантемира-философа, если он собирался сталкивать в сатире разные мировоззрения, такие противники слишком мизерны и никакого отношения к философии вообще не имеют. (Там же. С. 168-169).

Между тем это обличение, отмечает Л. Муравьева, приобретает существенное значение, ЕСЛИ РАССМАТРИВАТЬ ЕГО НА ФОНЕ ТОГДАШНЕЙ И БЛИЗКОЙ ЕЙ ПО ВРЕМЕНИ ОБЛИЧИТЕЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, которая боролась с суевериями, расколами и ересями всех мастей, шедших как от темных, безграмотных невежд, так и от тех, «которы по грамоте бродят».

ПОРАЖАЕТ СХОДСТВО ЭТОЙ ЧАСТИ САТИРЫ СО СЛОВАМИ Ф. ПРОКОПОВИЧА ИЗ ВСТУПЛЕНИЯ К «ИСТИННОМУ ОПРАВДАНИЮ ПРАВОВЕРНЫХ ХРИСТИАН»: «Невеждам... подобало бы, когда речь есть о тайнах богословских, самим бы не мешаться не в свое дело. Но противное видим: и особы ученые не так дерзновенно о церковных таинствах и догматах веры разглагольствовать обыкли, якоже слепые невежи многие. Дивная вещь: откуда бы им так безумная охота?». (Прокопович Ф. Истинное оправдание правоверных христиан. (Ко благочестивому читателю предисловие). СПб., 1724. С. А Аоб.)
 
Такое же недоумение вызывает это распространенное явление и у автора сатиры: «Всегда такие безумные головы и о великих вещах рассуждать смеют, а наипаче, где что не по-старому делается». (Кантемир А. Д.  Собрание стихотворений, С. 187).

Феофан пишет: «Как же книжник невежливый, который некие только тетради, от подобных ему невеж сочиненные видел, может входить в дела богословские и произносить свои о таинствах веры изречения, ни ветхих, ни новых не имущий». (Прокопович Ф. Истинное оправдание правоверных христиан. Указ. соч. С. Аоб.)
Сравните этот пассаж с тем, что говорится у автора сатиры: «Мужики глупые утверждаются на том, что ереси происходят от тех, которые библию читают; а если спросишь его: что библия? то он, никогда истины ее не ведаючи, скажет, что сказывано ему, будто какие тетрадки...». (Кантемир А. Д. Собрание стихотворений.С.187).

Однако еще больший гнев у Ф. Прокоповича направлен против тех невежд в богословии, которые стремятся присвоить себе звание учителей: «Но когда слогов книжных изучатся, помышляют, что уже все получили, и не осталося, что бы им еще познать подобало... Сколько до их рук приидет некиих тетрадей, и то неискусно сошитых, по большей же части и смеха достойных, например, проповедей Аввакумовых,... притворных откровений, чудесных ложных повестей, суетных некиих преданий и прочих басней». (Морозов П. Феофан Прокопович как писатель: Очерки из истории русской литературы в эпоху преобразований. — СПб.: Тип. В. С. Балашова, 1880.С. 293. См. также: ).

Л. Муравьева справедливо делает вывод, что создается впечатление, БУДТО В САТИРЕ “К СОЛНЦУ” ПОЯСНЕНО КОНКРЕТНЫМИ ПРИМЕРАМИ ТО, О ЧЕМ ГОВОРИЛ Ф. ПРОКОПОВИЧ.
Достаточно вспомнить описание сатириком Семика, разглагольствования «сошника» о Земле, упоминание об Аввакуме, «цвелых тетрадях», «бездельных тетрадях глупых дьячков» и т. д., чтобы убедиться, как близко соприкасаются по теме эти два разные по жанру произведения.

Большой остроты достигает в сатире критика «пастырей христианских». Автор сатиры осуждает духовенство за то, что оно не знает глубокого внутреннего смысла религии, подменив его внешней стороной, обрядностью, пустым ее соблюдением. В церкви священник нем, когда нужно проповедовать заповеди божьи, зато в кабаке он говорит не умолкая:

“Опишет он там кругом церковь всю восточну...
В-первых, как он искусен все совершать браки,
Сколько раз коло стола обводити знает
И какой стих эа каждым ходом припевает.
То все это рассказав, станет поучати,
Как с честью его руку должно целовати”.
(Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С.170).

Подобное отношение к религии сурово обличал и Феофан в своих проповедях: «В попечениях житеских погрязше, ни о чем не помышляют, что к животу вечному ведати и содержати нужно; а однако христианским именем украшают себя, но именем токмо, а не делом. Ибо что видят христианам обычное, внешнее, то и сами они делают, но делают, как мартышки, внешний вид только христианства изобразуя на себе, а внутреннего, духовного отнюдь не имея». (Кантемир А.Д. Собрание сочинений. Т. I. С.12).

Ответственность за чистоту христианской веры автор сатиры возлагает на духовенство, с него нужно брать пример простому народу. Однако своего прямого долга пастыри не исполняют, по их вине в простонародье распространяется «крамола».

«Удивительная вещь, как (Россия?) этим несчастлива, что пастыри в ней, - комментирует автор сатиры в Изъяснении, - больше к пьянству и суеверию, нежели к поучению и поощрению добродетельному людям угодны суть». (Кантемир А. Д. Собрание стихотворений.С.188).

Не в состоянии они отстоять правоту христианской религии перед «верой бусурманской», напротив, православная вера скомпрометирована духовенством.
«Много было и того в свете, что в прельщение простого народа претворяли чудеса из духовного чину, чем от иностранных народов и на истинные немало навели пороков богопротивные сии лестцы». (Там же).

Таким образом, по мнению автора сатиры «К Солнцу», отмечает Л. Муравьева, православие находилось в бедственном положении, ему угрожала опасность потонуть среди суеверий и расколов, и не было людей, способных вывести его из этого кризиса. Пастыри предались мирской суете, хлопочут о своем доходе, проклиная скупость прихожан. Сатирик со скорбью констатирует:

“Как же, на таких смотря, уж простолюдины
К заблуждению себе не возьмут причины?”
(Там же. С.184, стихи 115-116).

Так автор “девятой” сатиры включается, по мнению Л. Муравьевой, в борьбу за истинное православие, которую начали еще гораздо раньше Димитрий Ростовский, Феофан Прокопович, Посошков, Стефан Яворский и др. Поэтому сатирик, намереваясь вскрыть «все зло света», прежде всего и подробнее всего описывает бездну суеверий, в которых тонет истинная православная вера.

Противопоставить этому автор хочет подлинное благочестие, глубокое религиозное чувство, чуждое сомнениям и рассуждениям, бесконечное доверие к священному писанию. Он считает своим долгом, в частности, выступить за непререкаемость библии, которая попиралась невеждами.
(См.: Муравьева Л. Р. Проблема так называемой девятой сатиры А. Д. Кантемира. Указ. соч. С.170-171).

Борьба против раскола и разного рода суеверий, справедливо подчеркивает исследовательница, была исторически прогрессивна; однако противопоставление всему этому «истинного благочестия» было вовсе недостаточно.

Против раскола и суеверий выступал и Антиох Кантемир, но в его руках было могучее оружие для борьбы с ними распространение науки, которая, как он полагал, в состоянии укрепить и православную веру преодолением и искоренением ересей всякого рода.

ЗДЕСЬ ОБНАРУЖИВАЕТСЯ НЕИЗМЕРИМОЕ ПРЕВОСХОДСТВО А. КАНТЕМИРА НАД АВТОРОМ САТИРЫ «К СОЛНЦУ», КОТОРЫЙ ПРИДЕРЖИВАЕТСЯ ОХРАНИТЕЛЬНОЙ, ЦЕРКОВНОЙ ТАКТИКИ, А НЕ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ В СОЮЗЕ С НАУКОЙ. ПОЭТОМУ НЕ МОЖЕТ КАЗАТЬСЯ СТРАННЫМ, ЧТО И АВТОР САТИРЫ «К СОЛНЦУ», И А. КАНТЕМИР, СВЯЗАННЫЕ ОБЩИМ ИМЕНЕМ Ф. ПРОКОПОВИЧА, ВСЕ ЖЕ В РЕШЕНИИ ОДНОГО И ТОГО ЖЕ КОНКРЕТНОГО ВОПРОСА О БОРЬБЕ ЗА ЧИСТОТУ ПРАВОСЛАВИЯ СТОЯТ НА ПРИНЦИПИАЛЬНО РАЗНЫХ ПОЗИЦИЯХ, ИЗ КОТОРЫХ КАНТЕМИРОВСКАЯ ГОРАЗДО БОЛЕЕ ЛЕВАЯ И ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИ-ПРОГРЕССИВНАЯ. (Там же. С. 171).

Сатира подводит читателя, отмечает Л. Муравьева, к горькому выводу: если мир так чудовищен и несправедлив, то человек имеет право жить в нем убегая правды, т. е. так, как живут все люди.

Могут возразить, что эти слова понимать буквально нельзя. Если сатирик считал необходимым вмешаться в окружающую его жизнь с целью показать людям всю глубину их падения, заставить их опомниться, то тогда пессимистический конец сатиры можно было бы не отождествлять с действительными взглядами ее автора, а воспринимать как сознательное доведение до абсурда ложной точки зрения осмеиваемых в сатире персонажей. Однако указанные стихи имеют примечания, в которых сам автор высказывает свой взгляд на причину такого состояния света. Почему «нельзя богу и свету вместе угодити», автор объясняет следующим образом:

«Христос, Спаситель наш, сказал в Евангелии: не можете работати богу и мамоне; а автор сей сатиры переменил, вместо мамоны" свету" написал, которо все едину силу имеет; ибо мамона, по разумениюсвятых особ, дьявол толкуется, а дьявол со всем своим угодием и орудием противен богу; дела ж световые, которые от света, а не от бога, угодны диаволу, ибо диавол и свет, по диавольскому угождению, противен богу; итак, все злые дела света к диаволу, яко начальнику и корени тех, восписывать должно». ((Кантемир А. Д. Собрание стихотворений.С.189).

Так автор со своих позиций дает решение важного философского вопроса: В ЧЕМ ПРИЧИНА ЗЛОНРАВИЯ. И то, что он видит эту причину в приверженности людей дьяволу, во всесилии дьявола, позволяет заключить, что критикует он неблагополучие света С ПОДЧЕРКНУТО КЛЕРИКАЛЬНЫХ, А НЕ НАУЧНЫХ, ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИХ ПОЗИЦИЙ.

А каковы были взгляды А. Кантемира на причины общественного неблагополучия, задаётся вопросом исследовательница? К решению этой важнейшей для него проблемы сатирик подошел не сразу, но все время искал его. От этого зависело признание А. Кантемиром необходимости сатирического творчества. С этим связывались и сомнения Кантемира: МОЖНО ЛИ САТИРОЙ «ИЗЛЕЧИТЬ» ЗЛОНРАВНЫХ, НУЖНА ЛИ САТИРА ВООБЩЕ?

Этот вопрос встал перед Кантемиром еще в русский период его творчества.
Интересна в этом отношении V сатира, последняя из написанных им в России. В ней есть любопытное примечание. Говоря о склонности к злу, присущей человеку с детства, А. Кантемир ссылается на Феофана Прокоповича:

«Преосвященный Новгородский в предисловии своем на книжицу под титутлом Первого учения отроком," говоря о человеке, пишет: трудно тому не быть злу, который и родился зол, а потом слово свое подтверждает священным писанием, приводя текст сей: все помышление его на зло от юности его». (Кантемир А. Д. Собрание сочинений. Т. I.С. 276).

Своего собственного отношения к изложенному взгляду Ф. Прокоповича А. Кантемир не показывает.

Казалось бы, вся сатира, где автор «тщится показать, что не только он (человек) глупее всех скотов, но еще злее всех зверей и дичее всякого урода, которого бы ум вымыслить мог» (Там же. С 268), ставит своей целью подтвердить мысль Ф. Прокоповича о человеке, которому зло свойственно «по природе». Конец же сатиры представляет собой совершенный уход от ответа на вопрос: откуда происходит зло в человеке.

А. Кантемир остроумно решил обезопасить себя от возможных обвинений церковников в том, что «тварь изящну, чудну, несказанну, наподобие творца премудро созданну, так охулить дерзнуло перо неучтиво». (Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. С. 405/Стихи 429-432).

И он иронически благонамеренно излагает библейский рассказ о грехопадении Адама и Евы. 

Совершенно ясно, что серьезно видеть в грехопадении прародителей источник злых страстей у современных людей просветитель А. Кантемир не мог. К тому же сатирик не осуждает стремления первых людей вкусить запрещенный плод, чтобы получить знание и быть «как лицом, так и умом» равными богу, т. е. признает, что ими руководило не праздное любопытство, а жажда все познать.

Таким образом, ответа на вопрос о причинах зла А. Кантемир не находит, не присоединяется он и к мнению Ф. Прокоповича на этот счет. Оно его явно не удовлетворяет. Не случайно, обращаясь к Феофану, Кантемир спрашивает:

“Скажи мне (ты бо можешь!): всем всякого рода
Людям давши тело то ж и в нем дух, природа
Как страстьми столь различны сердца их исполни,
Их же власть преодолеть никако же вольны?”
 (Там же, С. 378).

Насколько важным было для сатирика решение этого вопроса, показывает переработка им в 1737 году в Англии V сатиры, по существу, создание совершенно нового произведения. Темой становится положение поэта-сатирика в обществе, значение его творчества в исправлении общественных пороков. В сатире показаны два типа стихотворцев в образах Сатира и Периерга.

Сатир поборник правды и борец с несправедливостью. Для него жизнь с людьми, которые «с правдой не в дружбе», стала несносной. Он уходит в лес с горьким убеждением, что «к исправлению людей» мала его сила: «исправит горбатых могила».
Однако Кантемир видит и другой возможный путь для писателя путь стихотворца Периерга. На скептическое заявление Сатира, что все люди одинаково злы и порочны, и потому он утратил всякую веру в возможность их исправления, Периерг возражает:

“Я сам знаю, что весьма в нашем роде плодны
Недостатки, и много есть, чего гнушаться;
 Люблю ж добрых, а злых тщусь людей удаляться”.
(Там же. С. 120)

Периерг сохраняет надежду, что в будущем можно будет побороть злонравие; для этого он просит Сатира рассказать ему о всем том, что есть недостойного у людей:
“…иль речь твою к исправленью нраву
 Людей позднему предать потомству потщуся”.
(Там же. С.123).

В А. Кантемире как бы соединяются эти два поэтических подхода: он готов бороться за справедливость, не допуская компромиссов, но он живет в обществе, где многое достойно обличения, и часто тяготится своим положением.

В той же V сатире А. Кантемир высказывает устами Сатира мысль большой принципиальной важности:

“Слезы, сожаление, хотя б непритворны,
К исправлению людей средства не проворны.
Противиться должен злу, отнять всю причину
И корень самый иссечь, кто того кончину
Видеть хочет, без того весь свой труд погубит.
Вино должен перевесть, кто пьяных не любит!”
 (Там же. С.127).

В рассматриваемой нами V сатире есть еще одно важное примечание (к словам “Впоенное с млеком”), в котором Кантемир непосредственно указывает на источники разного поведения людей:

«Всегда мое мнение было, что воспитание есть от БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ причина всех наших нравов. Гораций изрядно говорит, что чем новый горшок нальешь, долго пахнуть будет».
(Там же. С. 139).

Теперь поэт снимает это ограничение. Он ПОЛНОСТЬЮ относит «причину нравов» к воспитанию; к этому привели его новые взгляды, сложившиеся ко времени создания второй редакции V сатиры.

Высшим достижением Кантемировской мысли явилась созданная им в 1739 году сатира «О воспитании». Значение ее для самого сатирика было огромным. Если к 1737 году ему была известна ПРИЧИНА НРАВОВ - воспитание, - то теперь оно же признается и СРЕДСТВОМ БОРЬБЫ СО ЗЛОНРАВИЕМ.

А. Кантемир уже не ставит вопроса, от природы ли в людях страсти. В VII сатире он, не колеблясь, называет ошибочным утверждение, что власть природы «одолеть не можно».
(Там же. С.158).

«Главная причина злых и добрых наших дел воспитание», заявляет Кантемир, и потому из каждого ребенка можно вырастить гражданина, любящего отечество и полезного обществу.

“Главно воспитания в том состоит дело.
Чтоб сердце, страсти изгнав, младенчее зрело
В добрых нравах утвердить, чтоб чрез то полезен
Сын твой был отечеству, меж людьми любезен
И всегда желателен, к тому все науки
Концу и искусства все должны подать руки”.
(Там же.С.159).

В русской литературе первой половины XVIII века эти мысли были открытием: сатирик показывал реальный и доступный, как ему казалось, путь искоренения зла, он трезво смотрел на вещи, а не фанатически защищал мысль, будто виновником зла в мире является дьявол, противостоять которому может лишь глубокая религиозность, и будто других путей борьбы со злом нет.

Но именно такой беспомощностью и сознанием совершенной невозможности изменить что-либо в пагубном и греховном мире веет от сатиры «К Солнцу».
Из этого видно, как далеко отстал, по мнению Л. Муравьевой,  ее автор в 1738 году от А. Кантемира того же времени, КАК ПРОТИВОПОЛОЖНЫ И НЕСОВМЕСТИМЫ ИХ ВЗГЛЯДЫ НА ОДИН И ТОТ ЖЕ ВОПРОС В ОДНО И ТО ЖЕ ВРЕМЯ.

Даже еще в годы, находясь в России и не находя ответа на вопрос, но постоянно размышляя о нем, А. Кантемир не мог удовлетвориться чисто религиозным объяснением (см. V сатиру первой редакции). Тем более невозможно было подобное объяснение в 1738 году, когда ответ был найден.

Нельзя также включать, утверждает исследовательница, сатиру «К Солнцу» в творчество А. Кантемира между VI и VII сатирами, настолько чужда она этим произведениям как по теме, так и по идейной направленности.

Еще можно было бы сомневаться, не написал ли Кантемир сатиру «К Солнцу» перед отъездом за границу, когда ему было особенно трудно, как он сам признавался в предисловии к V сатире первой редакции. Эта последняя сатира очень мрачна, написана в большом раздражении, автор не знал, где найти причину зла.

Этот период жизни А. Кантемира мало изучен. Однако необходимо помнить, что, по признанию самого поэта, перед отъездом из России он написал только пять сатир; вместе с тем 3. И. Гершкович убедительно доказал, что сатира «К Солнцу» написана в 1738 году, т. е. тогда, когда А. Кантемир не мог ее написать, как это видно из анализа его заграничных сатир.

В своей статье «Проблема “девятой" сатиры» 3. И. Гершкович абсолютно прав, выступая против обычной тенденции представить творческий путь Кантемира как постепенный отказ от острых злободневных обличений общественных пороков, а потому и как понижение художественной ценности вновь создаваемых сатир.

Однако свой вывод 3. И. Гершкович делает на основе сравнения I сатиры Кантемира и сатиры «К Солнцу», принадлежность которой писателю окончательно не установлена: «Сравнивая эти произведения, можно наиболее конкретно решить вопрос, имел ли вообще место тот пресловутый спад обличительного пафоса Кантемира, то снижение уровня его политической мысли", о котором доныне твердят почти все исследователи».
(Гершкович З.И. Проблема «девятой» сатиры. С. 64).

Дело в том, что определенные основания говорить об отличии «русских» и «заграничных» сатир у исследователей имелись. Невозможно отрицать, что новые, «заграничные» сатиры А. Кантемира иначе решают этические проблемы, чем первые пять «русских».

Однако анализ вновь созданных сатир и переработанных ранних опровергает утверждения об идейном и художественном «спаде» Кантемира.

Раздумья над ролью воспитания, над назначением литературы и сатиры, в частности, имели не отвлеченный характер, они помогали Кантемиру определить свое место в общественной жизни, увидеть в поэтической деятельности свою гражданскую обязанность. Какое живое и плодотворное значение имели для него эти размышления, показывает общий вывод писателя, что можно предотвратить появление «злых нравов» воспитанием и наукой. Переработка «русских» сатир убедительно доказывает высокий рост художественного мастерства сатирика.

Однако этим не ограничиваются возражения исследовательницы на статью 3. И. Гершковича.

Сравнение двух сатир, по её мнению, сделано им бегло, внешне и не может убедить читателя в том, что «сатиры эти связаны между собой внутренней преемственностью общего замысла», что «это не просто произведения, написанные на сходную тему и в сходном духе, но два произведения, из которых позднейшее (IX сатира) является органическим продолжением и развитием предшествующего (I сатиры)». (Там же. С. 61).


Чтобы обосновать свое утверждение, 3. И. Гершкович сопоставляет похожие места из обеих сатир. Так, он полагает, что образ «безмозглого сошника» развит из следующих строк и примечаний к ним I сатиры:

“Ереси и расколы науки суть дети;
Больше врет, кому далось больше разумети;
В безбожие приходит, кто над книгой тает,
Говорит тот, кто и сам мало бога знает”.
(Кантемир А.Д. Собрание стихотворений. С. 362).

Но З. Гершкович упускает из виду, что при переработке I сатиры эти стихи перешли в характеристику Критона, с церковных позиций выступающего против науки, что именно в этом сатирик видел его опасность.

Здесь А. Кантемир использует возможность высказать свое отношение к подлинной причине расколов и ересей. Он отводит упрек науке, будто она порождает безбожие, следующими словами:

«Обыкновенное невежд мнение есть, что все, которые многому книг чтению вдаются, напоследок не признают бога. Весьма то ложно, понеже сколько кто величество и изрядный порядок твари познает, что удобнее из книг бывает, столько больше чтить творца природным смыслом убеждается».
(Там же. С. 63).

Так, мнимой религиозности, полагает Л. Муравьева, противопоставлена деистическая вера в разумного творца мира, вера, к которой человек приходит через науку, через постижение свойств вещей окружающего мира. По мнению А. Кантемира, такая деистическая религия в единстве с наукой может преодолеть расколы и ереси, которые большей частью рождаются в невежественных кругах общества.

И хотя автор сатиры «К Солнцу» усматривает причину суеверий среди народа в его темноте, грубости, невежестве, но понимает он это в совершенно ином смысле, чем А. Кантемир. Невежество для автора «девятой» сатиры синоним неверия, как отметила С. В. Калачева в своей диссертации, следствие недостатка религиозного чувства, отсутствия веры без сомнений, непочитания святой библии.

Если признать А. Кантемира автором сатиры «К Солнцу», то получается странная вещь: приблизительно одновременно, перерабатывая старую V сатиру и создавая «девятую», ОН ОБ ОДНИХ И ТЕХ ЖЕ ВЕЩАХ ВЫСКАЗЫВАЕТ СОВЕРШЕННО ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ ВЗГЛЯДЫ.

Ошибочно также утверждение 3. И. Гершковича, по мнению исследовательницы, что «образ раскольника помогает сатирику опровергнуть распространявшееся обскурантами мнение, будто науки являются причиной раскола, мнение, которое имело целью скомпрометировать просвещение в глазах современников Кантемира». (Гершкович З.
Проблема «девятой» сатиры. Указ. соч. С. 62).

«Сошник» обвиняется автором сатиры в том, что «такая безмозглая голова» смеет лезть в богословские дела, обсуждать церковные уставы, возводить хуления на священное писание. Темному и невежественному представлению его о строении Вселенной сатирик не противопоставляет научного взгляда на мир.

А. Кантемир же в I сатире на заявление Сильвана, что незачем из-за любопытства лишаться покою, «ища, солнце ль движется или мы с землею», возражает отрывком из собственного перевода «Разговоров о множестве миров» Фонтенеля, где изложена суть систем Птоломея и Коперника. Так построена вся сатира: Кантемир доказывает полезность каждой науки, которую грубо отрицают ее враги.

3. И. Гершкович считает, что в сатире к «Солнцу» отстаиваются взгляды Коперника, хотя нам трудно узнать, сторонником какой системы строения мира был ее автор, так как он воздерживается от высказывания своей точки зрения, осуждая лишь фантазию «сошника» о четырех китах. Совершенно очевидно, что в этом смысле «девятая» сатира не продолжает первую, как думает 3. И. Гершкович.

«Углублением и развитием мотивов, намеченных в I сатире», считает он и образ пастыря, с его «корыстолюбием, пьянством, невежеством и суеверием». На это можно возразить тем, что мотив разоблачения церковников присутствует почти в каждой сатире Кантемира, что представители «непросвещенного» духовенства были его всегдашними врагами.

Да и в литературе того времени забвение духовными лицами требований проповедуемого ими долга, их стремление получать все больший доход от своих приходов вызывали резкое осуждение. Достаточно вспомнить примеры из рукописных сборников, которые приводит Ф. Я. Шолом. (Ф. Я. Шолом. Русско-украинские связи в области общественно-политической поэзии XVIII века. Указ. соч. С. 125 - 151).

Как видно, этот вопрос был очень наболевшим, и возводить образ пьяницы священника к одной лишь I сатире Кантемира прямых оснований нет.

ИТАК, по мнению Л. Муравьевой, представляется необоснованным вывод 3. И. Гершковича о том, что сатира «К Солнцу» написана А. Кантемиром, что «она и его I сатира являются наиболее значительными в социально-политическом отношении произведениями, представляющими лучшие достижения Кантемира соответственно в русский" и заграничный периоды его сатирической деятельности». (Гершкович З.И. Проблема «девятой» сатиры. Указ. соч. С. 64).

В первой части своей статьи 3. И. Гершкович не смог убедительно доказать принадлежность сатиры «К Солнцу» Кантемиру.

Во второй части идейный анализ строится им на привнесении в «девятую» сатиру кантемировских взглядов, на стремлении видеть в ней желаемое, а не то, что есть в ней в действительности.

Независимо от того, принадлежит сатира «К Солнцу» Антиоху Кантемиру или другому лицу, нет оснований считать ее «бесспорно одной из самых острых в социальном отношении».

ВЕДЬ СОЗДАТЕЛЬ САТИРЫ СОВЕРШЕННО ОТКРОВЕННО СТОИТ НА ОХРАНИТЕЛЬНЫХ ПОЗИЦИЯХ, И ОСНОВОЙ БЛАГОПОЛУЧИЯ В МИРЕ ДЛЯ НЕГО ЯВЛЯЕТСЯ ГЛУБОКОЕ РЕЛИГИОЗНОЕ ЧУВСТВО НАРОДА.

Новые разыскания могут дать материал для окончательного решения проблемы так называемой «девятой» сатиры.

ПРИЗНАЮСЬ ЧЕСТНО,ЧТО Л. МУРАВЬЕВА УБЕДИЛА МЕНЯ СВОИМИ АРГУМЕНТАМИ В ТОМ, ЧТО АВТОРОМ "ДЕВЯТОЙ" САТИРЫ ЯВЛЯЕТСЯ НЕ АНТИОХ КАНТЕМИР, А НЕИЗВЕСТНЫЙ НАМ АНОНИМНЫЙ ПОДРАЖАТЕЛЬ ЕГО САТИР.

(Продолжение последует).