Ев. от Екатии гл. 40. Gradus libertatis

                Стих 1. Сукин сын

       Странник выбрался из под земли и посмотрел на пса с горьким чувством вины и трепетной благодарности. Собак он почему-то совсем не любил, но этого лохматого потрепал и погладил.
       — Похоже, что сама Геката послала тебя, – сказал он, откашлявшись, и озираясь по сторонам. – Значит, с жертвами что-то наши ведьмы попутали. Покойник... Буду иногда так тебя звать. Мне очуметь как необходимо выпить, дружище.
       — Гав, – ответил пес и покосился в сторону ямы.
       — Немногословно, но, думаю, что в чем-то ты лучше моего мудозвона кота, – пробормотал дурень, как бы думая вслух.
       Пес угрожающе зарычал.
       — Ну уж, нет, только не это. Я не прочь иногда немного поговорить с тобой, но только как с псом. Если будешь поддерживать со мной диалог, то отправлю тебя обратно к твоей госпоже. Понял меня?
       Пес наклонил голову и отвел взгляд.
       — Вот и замечательно. А теперь помоги откопать мне этот дьявольский ящик. Солнце уже взошло, а у нас с тобой на сегодня охренетительнейшая куча дел запланирована. Я уверен на сто процентов, что там есть что-то и для тебя. Консервы, к примеру, не портятся многие, – сказал Странник и начал копать, вытащив из обвала прямую обгорелую ветку.

       Пес постоял минуту, а после присоединился и энергично погрузился в землю, работая, как экскаватор. Вместе они откопали два ящика военного образца. В одном из них находился нехитрый плотницкий инструмент, лопата и боеприпасы: насыпанный в брезентовые мешочки, от жиганов, до дроби свинец, латунные гильзы разного калибра, капсюли, войлок и парафин; цинк мелкокалиберных патронов и, к огромнейшей радости Странника, сама мелкашка, – его давняя мечта. Да непростой «ТОЗ», а промысловый пятизарядный карабин «ТОЗ-18-1» с оптикой в отдельной коробке. Когда парень извлек его из чехла, то дыхание его замерло, а душа возликовала настолько, что он чуть было не закричал от радости и восторга.
       Посмотрев на пса, которому это оружие казалось не столь интересным, дурень зарядил свою прелесть, прихватил пару пачек патронов, топор и лопату, а старенькую берданку с уважением поместил на дно ящика в цивильном чехле. Простившись с ружьишком, но пообещав непременно вернуться, он закрыл крышку и перешел к исследованию содержимого второго ящика, не менее внушительного на вид. В нем, помимо всего прочего, оказался, к радости пса, армейским вещмешок, набитый ржаными сухарями. Пахли они от старости очень странно, но у лохматого черта только так трещали за ушами, сопровождаемые звуками собачьего умиления.

       — Ничего, скоро посерьезнее пищи добудем, – сказал Странник, поглядывая на карабин и сдержанно улыбаясь, – так, как улыбается, возвращающийся поутру от самой красивой девушки в городе, успешный любовник.

       Вытащив из коробки превосходный брезентовый плащ-дождевик, Странник обнаружил под ним чемоданчик-аптечку и ящик спирта. Такое богатство в тайге мог иметь только начальник партии. Причем, человеком он должен быть твердым и несгибаемым, иначе тот сброд, что работал в лесу и набирался, как правило, из лютого сурового, зачастую ссыльного люда, всенепременно уговорил бы его употребить этот ценный продукт. Трех бутылок действительно не хватало, но это казалось сущим пустяком по сравнению с тем, что осталось, – семнадцать пол-литровых, с залитыми сургучом пробками и скромной непривлекательной этикеткой.
       «И куда ему столько»? – мелькнула в голове у Странника мысль, когда он наполнял лежавшую тут же пузатую литровую фляжку.
       — Надо отдать деду должное, – спрятал все идеально. Прямо тут никто не стал бы искать, – усмехнулся он и открыл чемоданчик. Единственный его собеседник довольно зевнул.

       Йод, жгуты, перевязочный материал, анальгин, калиевый пенициллин, шприц укладка – все это было стандартным и необходимым набором для леса. Медикаменты, конечно же, давно уж испортились, но кое-что могло пригодиться, а кое-чего не хватало. Немного разочарованный Странник вытряхнул содержимое чемоданчика в ящик и собирался уже закрыть его, как вдруг ему в голову пришла мысль, что такую штуку, как лауданум, будь она хоть трижды средством при желудочных болях, прозорливый начальник не стал бы светить перед людьми, часть из которых являлась ни кем иным, как охочими до разного кайфа бывшими заключенными. Чемоданчик мог понадобиться в любой момент, и если б кто-то увидел, то тут же бы попытался украсть. Слегка поразмыслив, к огромной радости пса, дурень вывалил содержимое вещмешка с сухарями, хранящимися явно на самый, что ни на есть крайний случай, и даже не удивился, когда увидел заветный небольшой пузырек.

       — Ну вот, теперь нужно все это опять закопать, замаскировать и трогаться в путь. И так полдня тут провозимся. Ешь, сколько хочешь. Все мы с собой не возьмем, – сказал Странник псу, собирая вещмешок, – от его рюкзака, после веселых мишек осталось жалкое зрелище. Пес немного помедлил и отошел в сторону. Странник хмыкнул, взял горсть сухарей и отнес их псу. Кое-что он растолкал по карманам плаща, прочее же завернул в узелок из косынки. Мужики и на Севере давно уже оценили этот предмет туалета, не только впитывающий пот в летний зной-духоту, но и защищающий хоть как-то от гнуса-чесотки. Антикомарин на коже во влажном до предела лесу помогает не лучше ругательств.

       — Все равно к избушке потом пойдем. Прихватим, – сказал он спасителю и принялся закапывать ящики.
       Пес как-то довольно крякнул и принялся снова хрустеть.
       — Вот сволочь, – усмехнулся Странник, – дразнишься что ли? Воистину, от вас мы не слишком далеко ушли в этом плане. Но я пока потерплю.


                Стих 2. Косач

       — Взрослый пес, с богами общаешься, а все какой-то дурью маешься, – беззлобно сказал слегка утомившийся Странник, заканчивая работу и улыбаясь. – Не наигрался еще?
        Марсик бегал вокруг него, являя собою высшую степень собачьей ветреной экзальтации. Он носился туда-сюда, скулил, заигрывал, всем своим видом выказывая радость наступившему дню и предстоящему путешествию.
       — Похоже, и правда, в этих сухарях что-то есть, – усмехнулся дурень, бросая ему новую порцию. – Смотри, как бы тебе худо не сделалось.

       Убедившись, что все закопано и замаскировано лучшим образом, Странник развел грамм пятьдесят спирта, подождал, ускорил реакцию ударом ложки по кружке, а затем выпил залпом и закусил горстью брусники. Жизнь во мгновение ока сделалась замечательной, но останавливаться на перекур парень не стал. «Лучше использовать энергию спиртного во благо, раз уж приспичило забалдеть, чем, поддаваясь нахлынувшей релаксации, беззаботно убивать время», – благоразумно решил он, вспомнив слова дяди Безы.

       — Пойдем, прогуляемся к той скале, – сказал Странник псу, подвешивая сухари на дерево. – Потом этой же дорогой и вернемся в избушку. Попутно проверим петли. Возможно, удастся кого-нибудь поймать или же подстрелить.
       Марсик неохотно расстался с заветным узелком, слегка поскулил, но спорить не стал. Должно быть, уверения двуногого друга о том, что он не потерпит слишком умного пса, возымели должный эффект.

       Идти вдоль просеки было легко, тем более что Странник заранее приметил с вышки несколько подходящих тропинок. Осенний лес дышал свежестью и знакомыми запахами. Погода стояла сухая, нежаркая. Стало немного прохладно, но нескончаемые дожди еще не пошли, а вся мошкара наконец-то уже успокоилась, – воистину, золотая пора. По берегам болотистых ручейков росло много черники и голубики, смородиновые кусты в низинках гнулись под тяжестью ягод, но останавливаться надолго ради какого-то лишнего лакомства парень не стал, – сорвет время от времени пару горстей и топает дальше.
       Уже возле самой скалы Марсик замер и тихонечко заурчал. Странник снял с плеча карабин, перекинул ремень через локоть и осторожно передернул затвор.

       — Если ты, и правда, кого-то почуял, то цены тебе нет, – тихо шепнул он псу, медленно продвигаясь вперед.

       Пес прошел метров тридцать и снова остановился, как вкопанный. Странник изо всех сил всматривался вперед, но ничего не смог разглядеть и пошел дальше. Тогда пес догнал его, перегнал и сел перед ним на тропинке. Взгляд собаки устремился куда-то вверх, мимо хозяина. Странник медленно повернулся и наконец-то увидел в желтой листве на самой верхушке березы три черных тени. Негромкий выстрел, – и килограммовый косач с простреленной шеей камнем грохнулся вниз.

       — Слава Екатии, – вздохнул дурень с нескрываемой радостью. – Ты, песик, умница. Вечером обсудим твой статус и добавим, возможно, кое-каких свобод.

       Подобрав красавца тетерева, Странник и Марсик поднялись к темной скале. То, что издалека виднелось, как черная тень, вблизи оказалось темной отвесной стеной огромного монолита, высотой примерно со сталинскую трехэтажку. Забраться наверх по скале не представлялось возможным. Не было никаких уступов, неровностей или выбоин. Выкурив трубку и поразмыслив, парень принял решение более тщательно исследовать каменную поверхность, – «Забрался же как-то наверх его дед, чтобы установить зеркало в нише».


                Стих 3. Семейные тайны

       — Вот так я и знал, – вздохнул Странник, глядя в оптический прицел, – у самого верха скалы был вбит альпинистский крюк, а несколько ниже виднелось отверстие. – Без прочной веревки тут делать нечего.
       Марсик обиженно заскулил, тявкнул и побежал вокруг монолита. Пожав плечами, дурень отправился вслед за ним. С обратной стороны скала оказалась довольно пологой. Забраться на нее можно было без особых хлопот, усилий и риска для жизни. Даже не представляя себе того, что будет делать дальше, парень поднялся наверх.
       — Три этажа, – это совсем немного, – пробормотал он, глядя вниз.

       У самого края скала была острой, будто какой-то чокнутый великан расколол огромный валун и одну половину забрал зачем-то с собой, а другую оставил. Крюк с краю совсем заржавел, но казался довольно прочным, – забили его когда-то на совесть.

       — До отверстия рукой подать. Но как дотянуться? Вот ведь, задача, черт бы ее подрал, – выругался дурень, снова закуривая.

       Внизу раздался довольный лай. Пес погнался за белкой, загнав ее на раскидистый кедр. Затем Марсик остановился и сел под деревом, возле огромного муравейника, наблюдая за движениями насекомых. На вкус они ему не понравились, и он побежал дальше. Странник снял карабин и взял белку на мушку. Словно почуяв опасность, рыжий бельчонок прыгнул и, на мгновение исчезнув из поля зрения, спланировал на пружинистую широкую ветвь, а та, в свою очередь, будто татам, отправила его дальше. Странник задумался. Спустившись вниз, он прогулялся к ручью, зачерпнул воды в котелок, набрал пару горстей ягод и развел добрую порцию спирта.
       — Не то чтобы я сильно боялся, – сказал он хрустящему сухарем псу, – но в расслабленном состоянии меньше шансов переломать себе кости.

       Марсик на секунду прервался, издал полу-скулящий-полу-рычащий звук и продолжил свое занятие. Странник принял одну порцию спирта, следом вторую, и вскоре уже почувствовал себя если не Бэтменом, то Гагариным – точно. Отцепив прочный брезентовый ремень от ружья, он поднялся наверх и привязал его там к петле вбитого крюка, а затем, издав зачем-то боевой клич команчей, начал спускаться. Ремня хватило как раз настолько, чтобы, держа в руке его за петлю на конце, засунуть руку в узкую темную нишу. Внутри оказался кожаный футляр от бритвенных принадлежностей с зеркалом, вшитым в крышку, и жестяная коробка. Вытащив ее, дурень бросил находки вниз и попытался подняться. Только вот, реальность сильно отличалась от фильмов, в которых герой, час-другой повисев на одной руке над какой-нибудь пропастью, свободно потом забирался на край обрыва. Рука устала и затекла, мышцы дрожали, – подняться обратно просто не было сил.
       Странник уперся ногами в скалу, отпустил ремень и прыгнул вниз, стремясь приземлиться на огромную ветку кедра. Весом он был, все же, немного тяжелей шустрой белки, а потому, почти не замедлился – просто скользнул дальше и угодил задницей в огромнейший муравейник.
        Когда он, ликуя от происшедшего, поднялся на ноги и отряхнулся, то увидел, что внутри разрушенного им холма что-то белеет. Вспомнив о Панке, бедолага почти протрезвел, – ему сделалось даже немного дурно. Посерьезнев, он копнул чуть глубже и извлек из руин муравейника то, что и ожидал, – человеческий череп.

       Открыв жестяную коробку, Странник обнаружил внутри записную книжку и заячью лапку на кожаном ремешке. В силу подобного рода амулетов парень не верил, но все же надел лапку на шею. Пребывая после обнаружения черепа в некотором смутном волнении, он поймал себя на мысли о том, что подружиться с местной лесной чуротой было бы очень неплохо. Тащить с собой черепок не хотелось, но весил он всего ничего, а слово «случайность» в последнее время перестало быть для познавателя актуальным. «Нашел – значит, не зря. Значит, все это было спланировано, подстроено заранее, если не самим дедом, то некими силами, значение которых в жизни принято не замечать».
       Полистав записную книжку, Странник уверился, что его догадки имеют-таки некий смысл. Он был уверен, что помощью недостающих цифр и элементарной тригонометрии теперь можно вычислить заветный домик на карте и обнаружить его. Были в записях зашифрованы и прочие указатели, но разбираться во всем этом представлялось куда удобнее в тепле и уюте. Бережно уложив череп в свой вещмешок, дурень глотнул из крышки-рюмочки пузатой военной фляги немножко неразведенного спирта, закусил ягодами и, почувствовав себя снова бодрым, отправился обратно в избушку.

       Возле вышки пес заскулил и пару раз копнул лапой неподалеку от того места, где была спрятана лопата.
       — Хочешь сказать мне, что там кто-то есть? – Странник поймал себя на мысли о том, что он спросил именно «кто-то».
       Пес в ответ тихо тявкнул и лег, вытянув лапы.
       — Знаешь, я уже привык к тому, что ты очень сообразительный. Будет проще для нас обоих, если ты начнешь говорить.
       Марсик склонил голову на бок, изображая святую невинность.
       — Значит, мышей ты не ловишь.
       Пес обиженно заворчал и склонил голову на бок.
       — Там лежит тело без головы?
       Марсик вскочил на лапы, жалобно тявкнул и еще раз царапнул лапами заросшую корнями плодородную почву.
       — Мне сейчас совсем не охота делать эксгумацию трупа, – ответил Странник. – Поэтому я просто поверю тебе на слово, и мы пойдем дальше. Или ты хочешь, чтобы я оставил здесь череп?
       Пес гавкнул практически утвердительно.
       — А вот уж, и нет. Этот Йорик обнаружился неспроста, поэтому я возьму его с собой. Кто знает, – может быть, он захочет со мной побеседовать, – возразил Странник. – Если ничего интересного не случится, тогда закопаю. Согласен?
       Марсик еще раз тявкнул и побежал к дереву, на котором висели его любимые сухари.
       — Что тебя в них так прет? Ума не приложу, – развеселился парень, кидая псу новую порцию. – Может быть, это специальная пища для Екатиных песиков?

       Еще раз подозрительно понюхав тридцатилетний сухарь, парень отломил кусочек и принялся грызть. Несмотря на странный загробный старческий запах, сухарь оказался вполне пригодным к употреблению. Подумав о том, что череп в муравейнике также выглядел подозрительно новым, Странник решил все-таки воздержаться от навязчивых похрустелок. «Даже если это, и правда, продукт неограниченной годности, то от микробов, грибков и бактерий никто не застрахован. Болеть же в лесу, вдали от цивилизации – дело последнее», – решил он разумно.
Размышляя подобным образом о еде и прочей беде, Странник сам не заметил того, как пришел к тому месту, где поставил петли на зайцев. В одной было пусто, а другая сработала, но кроме как клочка шерсти, в ней больше ничего не оказалось. Пес жалобно заскулил, обнюхивая пятна крови на траве неподалеку.
       — Поужинал лис какой-то за нас, – горько усмехнулся бродяга. – Вот сволочь.   
       Марсик покрутился немного, а затем замер в стойке, всем видом давая понять хозяину, что почуял злодея и взял след.
       — Оставь, – сказал Странник псу. – Считай, что мы принесли жертву местному лешему. Учись быть щедрым. Сварим на ужин нашего косача, – с голоду не помрем. А поутру встанем и подстрелим себе на обед зайца или чего покруче. Потопали.


                Стих 4. Степени свободы

       Неподалеку от избушки Странник видел заросли иван-чая, а у самой стены, несмотря на осень, выросла молодая крапива. Все оказалось как нельзя кстати. Первым делом дурень собрал дров и растопил печку, а затем поставил кипятиться воду в чайнике и в котелке. Накопав корневищ кипрея и вымыв их на ручье, он принялся за приготовление ужина.  Сняв с косача по-охотничьи шкуру, Странник разделал его на кусочки и залил кипятком в котелке, а в крышке от котелка начал тушить нарезанный корень. Осенью корни кипрея горчат, поэтому сразу кидать их в похлебку лучше не стоит. Мяса получилось на удивление мало, да и Марсик немного помог при разделке, но парень не унывал. «С миру по нитке, – Машеньке бюстгальтер», – пошутил он и сам себе улыбнулся.
       Дело в том, что под лежаком в рундуке обнаружились три стеклянные банки. В одной была соль, в другой – пачка индийского чая, а в третьей – немного пшеничной крупы. Нашлись также и кое-какие рыболовные снасти. Взглянув на карту, Странник убедился в том, что совсем неподалеку есть два небольших озера. Тем временем избушка наполнилась почти домашним уютом и запахом простой замечательной пищи.
       — Как бы не гуто пока, но с голоду не помрем, – сказал Странник ободряюще псу, который сидел возле печки в тепле, млея и вдыхая дивные ароматы. – Ради одного карабина я бы уже потащился сюда, если б знал. А сны какие на этом месте реалистичные снятся. Ты вот, приперся, выручил. Бабье лето какое... Да всё просто великолепно! Альтернативой этому можешь представить себе тупое брожение из угла в угол за решеткой в больнице. А тут свобода. Ферштейн, Покойник?
       Марсик встал и подошел к двери.
       — Это верное решение. Горячего вы не едите, а я, чего доброго, еще подавлюсь. Что? Глаза у тебя завидущие. Иди, гуляй.

       Поужинав, Странник неожиданно понял, что за этот день он употребил никак не меньше бутылки водки. В спиртовом эквиваленте это был лишь стакан, но задуматься и ограничить употребление стоило. Тем более, что алкоголь его не особо-то и пьянил, – всего лишь делал обычным придурком, бесцельно убивающим время в лесу. «Не охотник, не рыбак, не грибник, не ягодник. Просто турист, поверивший в сказку. Сокровищ ведь дед никаких не сулил», – подумалось Страннику, а туристов он ненавидел. Алкоголь действительно словно растворял в себе всё неординарное, лишая магию не только значимости, но и голоса, и облика тоже. «Вынесу Покойнику остатки еды да спать брыкнусь. Утро вечера мудренее, – решил познаватель, откупоривая бутылек с лауданумом, – пару сухарей еще ему дам. И что он в них только находит?».

                ***WW***



Следующий стих - http://proza.ru/2024/03/14/1922

Предыдущий - http://proza.ru/2024/03/13/1196

Начало сериала - http://proza.ru/2024/01/06/822

Сиквел - http://proza.ru/2023/02/03/1819

Начало сезона - http://proza.ru/2023/11/25/456