Либералы и рабство.Почитывал намедни ЖЖ Александра Никонова. И натолкнулся на его категорическое уверение в том, что либералы непременно против рабства. То бишь, какой-то оппонент, возгоняя идеи Сан Петровича ad absurdum, заявил нечто вроде "этак вы, батенька, ещё и рабство предложите". На что хозяин ЖЖ сказал, как отрезал (и отрезал, как сказал): "Нет, на это мы, либералы, пойтить не могём, потому как идейные противники такого гнусного явления, как рабство!" Что ж, я с большим интересом читал книжки и статьи Александра Никонова, и мне импонирует его живой, незашоренный ум и стремление(!) к рационализму. По хорошему счёту, он истинный романтик прагматизма (оксюморон подразумевается). Возможно, он чересчур увлекается покамест чересчур революционными, "вилами по воде" естественнонаучными гипотезами, но под многими его мыслями о социальных и моральных issues я бы подписался сам (когда бы прежде под ними не подписалась Айн Рэнд, а того прежде - Локк). И вместе с тем, когда я слышу такое, что "ВСЕ либералы против рабства" (а без квантора суждение выглядит именно так), мне хочется деликатно поправить: "Дядя Саша, говорите за себя, пожалуйста!" Потому что я, допустим, либерал стопроцентный. Классический. "Я - якудза старой школы". Но я не могу сказать, будто против рабства. Ибо понимаю, что это будет глупость. И здесь, вероятно, следует немножко объясниться. С этой целью позволю себе вкратце изложить дискуссию, которую имел где-то год назад с одним приятелем. Он подонок (и сам знает). Он вор, взяточник и высокопоставленный чинуш Питерской мэрии. Более того, он член "Единой России". Я терплю его общество, поскольку он мой друг детства, одноклассник и прикольный малый, но пропасть его нравственного падения не имеет дна. И тем не менее, когда я изложил ему свою концепцию Улучшенного Социального Партнёрства, - Димке достало гражданского чувства, чтобы ужаснуться: "Но ведь то, что ты предлагаешь, - это, фактически, рабство, разве нет?" Я поморщился. И сказал: "Забудь это слово, "рабство"! Это плохое слово. Коннотации небодрящие. "Здесь рабство жалкое... влачится по браздам..." Это слово так долго было принято произносить с таким гневным пришипом, что нынче оно превратилось попросту в ругательство, лишённое чёткой смысловой нагрузки. Навроде "фашизма" или "саботажа" в советском пропагандистском вокабуляре. Поэтому, не надо грязи, не надо "рабства". Моя система называется - Улучшенное Социальное Партнёрство". Однако ж, за что Димку люблю - его так просто с панталыку не собьёшь. "Моя школа, наша школа" :-) Я пожал плечами: "Суть? Какая? В том, что люди, обращённые в соответствующий статус, Младшие Социальные Партнёры, работают на Старшего Социального Партнёра лишь за гарантию минимального удовлетворения их жизненных потребностей, без права уволиться и под угрозой принуждения вплоть до мер физического наказания?" Он: "Ну да. То есть, получается, или сёрфдом, или в чистом виде рабство. В двадцать первом веке?" Я усмехнулся: "Ну говорю же: это слово так затёрто и заплёвано, что утратило всякий смысл. До такой степени, что можно глядеть на него в упор - и не опознать. В двадцать первом веке". Димка махнул рукой: "Ну, знаю, что ты хочешь сказать. Половое, там, рабство, чечены дикие, Российская армия, все дела. Но это всё же частности..." Я помотал головой: "Нет, забудем частности. Забудем нелегальный произвол. Возьмём только легальный. Вот смотри. Парень угнал чужую машину и разъебал. Это преступление, но вопрос, в общем-то, имущественный. Если он найдёт деньги замириться с хозяином, с судом и с прокурором (через адвоката) - отделается условным. Так работает система. Нет, не надо вскидываться: я не изобличаю сейчас вашу коррупцию, я её благословляю. Поскольку сам противник того, чтобы сажать людей в тюрьму за имущественный ущерб, когда он покрыт к общему удовлетворению действительно заинтересованных сторон". "Но что, - продолжаю, - если не покрыт? Ну вот нищий паренёк, а любитель с ветерком покататься на пижженных тачках. Куда он отправится? В рабство? Конечно, нет. Он отправится в ИТК. Где будет работать некоторое время, весьма продолжительное. Имеет ли он право уволиться? Нет, и часовой на вышке разъяснит этот нюанс в случае нужды. Что с ним будет, если он откажется работать? Конечно, розгами сечь не будут. Двадцать первый век, как ты верно подметил. Какие уж тут телесные наказания? Разве лишь - упекут в БУР. В карцер. Разве это физическое страдание? Конечно, нет. Исключительно - духовное, ничего общего с поркой. Ну а если кипиш какой на зоне поднимется, и спецназ дубинками и сапогами измудохает - так это, естественно, перегиб и злоупотребление, коих у нас быть не должно... Гхм. Ну да, не должно". "Далее. Получает ли этот парень сколько-нибудь адекватную оплату своего труда? Теоретически, это подразумевается, но знаешь, меня это с детства удивляло. Прикинь, здоровый мужик лет пять кряду валит лес в тайге. Или моет золото. Да хоть и тапочки тачает. При этом - все его жизненные потребности в это время купированы до самого минимума и удовлетворяются централизованно, по оптовым закупкам. Во всяком случае, ему не выдают на руки деньги на наркоту, бухло, ****ей и майдан. Ладно, процентов двадцать или пятьдесят (в зависимости от преступления) у него удерживают в пользу потерпевших. Но всё равно, по идее, он должен выйти - миллионером. А выходит - практически нищим. Вопрос: как так получается?" "Ответа, помимо того, что он дурак и перманентно продувался каталам на зоне, может быть два. Первый: система построена так, что изящно обирает его, пользуясь его бесправием, и оставляет с носом. Второй: система устроена так, что даже самое потенциально прибыльное производство умудряется сделать убыточным, и потому наши колонии не только что не могут выплатить заключённым нормальные деньги, но и на кормёжку их и охрану сосут бабосы из бюджета. Хотя строго говоря, это один ответ: в такой системе парень работает практически безвозмездно. И принудительно. Под угрозой наказаний, причиняющих телесный дискомфорт и небезопасных для здоровья (но у нас, в двадцать первом веке, ведь нет собственно телесных наказаний, неправда ли? ведь телесные наказания - это когда розгами секут, и никак иначе?)". "Тем более - нет у нас в двадцать первом веке рабства. Что угодно, только не рабство. Ведь ясное же дело, что статус "заключённый" - кардинально отличен от статуса "раб". Вот только если кто-то внятно сумеет найти хотя бы одно действительно существенное отличие - с меня сто тонн баксов". Димка возразил: "Но заключённые - это, как бы, всё же, осуждённые за преступления. То есть, "посадят тебя, а ты не воруй" Веское, согласись, основание, всё же". Я кивнул: "О да! А статус раба во все времена - он, знаешь ли, жеребьёвкой присваивался. Или просто на улице хватали добрых граждан - и тотчас в колодки. Нет уж, основания для обращения в рабство были всегда - и всегда были весомыми. Преступники. Безнадёжные должники. Военнопленные (и, кстати, их труд не рабский был во время и после Второй Мировой?) Вот только в старые времена не стеснялись называть вещи своими именами. Вернее, в слове "рабство" не виделось ничего постыдного. Сейчас же оно до такой степени изъедено ядовитой слюной аболиционистов, что приходится употреблять эвфемизмы. Мой - Улучшенное Социальное Партнёрство". Димка нахмурился: "Я не понимаю, ты этим своим стёбом что хочешь сказать, что западло преступников принуждать к труду?" Я покривился, поскольку именно это я и имел в виду, когда выше говорил, что отрицание рабства со стороны либерала - будет глупостью. НЕТ! Квинтэссенция либерализма - защита частной собственности (как сущностной основы всех прочих частных прав). Соответственно, тот, кто причинил тебе ущерб - должен его возместить. И если не хочет (не может) сделать это добровольно - значит, государство обязано принудить его это сделать. В какой форме и на каких условиях - это уже детали. Его не надо убивать, его не надо калечить, но принудить его "пахать на дядю" - надо. То есть, никто не просит его расплатиться почкой или спинным мозгом (это впрямь слишком цинично и брутально... и нерачительно), но расплатиться некоторым количеством своего труда - нужно. При этом не так уж важно, именно ли на этого дядю, которому причинил ущерб, и на его ли полях будет работать должник, или же в каком-то другом хозяйстве, но так, чтобы доход от его труда шёл потерпевшему. Собственно, оно и есть в действующем российском законодательстве: преступник принудительно вкалывает на зоне, а часть его как бы зарплаты идёт на покрытие ущерба. Но что печально с государственными проектами - они все уёбищно нерентабельны. Они все устроены так, что и работники голодны, и "бенефициары" хрен с маслом видят, и результат труда весьма сомнителен. Отсюда напрашивается решение: сделать так, чтобы трудовыми ресурсами Младших Социальных Партнёров (которые стали таковыми, естественно, по веским основаниям) распоряжалось не только (и не столько) государство, сколько частный капитал. Если сформулировать грубо: чтобы "рабы" государства (как они есть сейчас) могли принадлежать и частным хозяйствующим субъектам. То есть, речь идёт не о "легализации рабства" (оно прекрасным образом есть и сейчас, и вполне легальное), а - о возможностях приватизации этих трудовых ресурсов с целью оптимального их использования . Оптимального, замечу, для всех, поскольку и "раб" заинтересован будет в том, чтобы побыстрее отработать свой долг. И вот если б я сказал Димке, что имею в виду создание системы частных пенитенциарных заведений для не слишком опасных преступников, нанесших лишь имущественный ущерб, где бы они могли его побыстрее и поэффективнее искупить - он бы вовсе не ужасался. Хотя суть всё равно остаётся той же: временное рабство (ладно, пусть - "индентурная служба") для "злостных должников" (то есть таких, чей долг был образован преступными действиями, включая злонамеренное банкротство). На самом деле, сам я давно использую их труд не дожидаясь, пока будет создана законодательная база. Благо, это Россия, и тут вовсе не обязательно интересоваться законами, чтобы делать дела. Достаточно налаживать личные контакты с нужными людьми, которые, будучи призваны защищать закон, плюют на него в той же мере (и правильно делают!) На моей картофельной плантации под Калугой - преимущественно трудятся преступники. Вернее, юридически чистые граждане, которых мне удалось перехватить у государственной пенитенциарной системы, бессмысленной и беспощадной. Как оно обычно бывает? У нас неплохие связи в ювенальной юстиции и в общих судах. Нас информируют о подходящих типах (молодые люди, совершившие уголовно наказуемое деяние, но при этом - не полные мрази). Далее - накатанная схема. Наш адвокат выкупает оправдание или условняк, но до того с клиентом оформляется бумага: "Так и так, но моя жопа принадлежит вам". Разумеется, эта бумага не имеет юридической силы. Но, разумеется, ребята и сами понимают, что в России сила - это фактическая сила, а не юридическая. И их предупреждают, на что они подписываются. Но они - подписываются. Строго говоря, лично для меня (не говоря уж об Ауэрзе в целом) это не столько хозяйственная заморочка, сколько - кадровая. Конечно, мы вербуем молодняк и из благонравных юношей, ни разу не преступавших закон (читать: "не попадавшихся"), но для определённых амплуа - ценится некоторая склонность к авантюризму и наплевательство на "взрослое занудство". Что делаю я - предоставляю возможность отработки на своей ферме, и наблюдаю. При этом, обращение там довольно суровое (мы не упекаем людей на неделю в пневмонийный карцер, но розог всыпать можем легко), однако случаи попыток к бегству крайне редки. Поскольку я честен с самого начала. Я не парю мозги, будто это "воспитание". Это - "отработка долга" (ну а подспудно - фильтрация на несколько более высокую ступень социального статуса, чем примерно 140 млн россиян могут мечтать в мокрых грёзах). И это - действует. Но при всём при этом - моё хозяйство довольно выгодное само по себе. Я, конечно, не балую своих узничков, и средняя зарплата у них где-то тысяч двадцать пять рублей, не больше, но при этом ферма (500 га картошки, как база) даёт где-то полмиллиона баксов ежегодной чистой прибыли. Это в раскладке на все годы существования, но в этом году - прибыль ожидается больше ляма, с учётом свинофермы (о да, я вспомнил Воркрафт! :-) ). Вот поэтому я и думаю, что по крайней мере "лёгкие" преступники (то есть, не отморозки, не мокрушники) - вполне могли бы отдаваться в "индентурное услужение" частным хозяевам. Собственно, на Западе в конце ВМВ так и с пленными немцами/итальянцами было. И ничего, вроде, все были довольны. © Copyright: Артем Ферье, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
