Желю Желев
. Авторитет и культ
Глава из книги Фашизм.Тоталитарное государство
В тоталитарной системе нет места подлинному политическому авторитету. Он предполагает наличие демократического общества, в котором отдельные личности конкурируют между собой на равных, и более способный может победить, завоевать себе авторитет. А это предполагает наличие общества, в котором талант всегда одерживает победу над посредственностью и бездарностью.
В фашистском государстве в силу строго иерархической структуры «авторитет» полностью зависит от власти, сконцентрированной личностью в своих руках, а не от ее деловых и интеллектуальных качеств. Но так как сама власть зависит от высоты занимаемого поста, следовательно, «авторитет» — прямая функция занимаемого поста. Другими словами, неважно, какими качествами обладает человек, важно, какой пост он занимает. Никого не интересует, как человек поднялся до соответствующей ступени, заслуженно ли он занял ее. Логика такова: раз он занял ее, значит, обладает необходимыми качествами. Система безоговорочно заставляет считать вышестоящую инстанцию более умной и справедливой, чем нижестоящую. Это — основополагающий принцип любой бюрократической иерархии. Без него она не может существовать.
Эти специфические особенности тоталитарного государства характеризуют его как особо реакционную и ретроградную политическую систему.
Одновременно они дают ключ к разгадке другой важной его особенности: объясняют причину отсутствия личностей, граждан с большой буквы, имеющих вес в обществе независимо от государства.
В условиях традиционной либеральной демократии, особенно на ее классическом этапе, личности могут представлять гражданское общество перед государством. Это — писатели, ученые, артисты или политики из рядов оппозиции. Они имеют политический вес благодаря своим заслугам в науке, литературе или искусстве, одним словом, перед гражданским обществом, которое при буржуазной демократии обладает известной самостоятельностью в государстве. В их силах заступиться перед государством за отдельного человека, за группу людей, осудить государство и государственных руководителей, разоблачить махинации или преступления его органов и т.п. Такими личностями были в США Эйнштейн, в Англии — философ Бертран Рассел, во Франции — Ромен Роллан, Жан Поль Сартр.
В фашистском государстве нет граждан, там все подданные, обязанные служить и исполнять. Фашистское государство распространяет принципы своей бюрократической иерархии и на гражданское общество. Последнее не обладает никакой автономией по отношению к государству, об оппозиции же речи быть не может. При таком положении, естественно, ни ученый, ни человек искусства не может быть гражданином, выразителем общественного мнения. В тоталитарном государстве могут быть большие ученые, писатели, философы, но они не могут стать гражданами. Большой ученый или писатель остается жалким, трусливым подданным, дрожащим, как последний чиновник, перед всесильным государством и партийной фашистской бюрократией.
Руководители фашистской системы одновременно являются фактически единственными представителями гражданского общества. Они и только они имеют право говорить от имени этого общества, или, что одно и то же, они — единственные «граждане», которые могут представлять его перед государством. Тираническое господство политики над всеми остальными сферами общественной жизни дает им возможность украсить себя всевозможными атрибутами: самых умных, авторитетных, честных, справедливых, доблестных, принципиальных и т.д.
Но это — фальшивый блеск, порожденный властью, неограниченной и всеохватной политической властью. О политическом руководителе в фашистском государстве можно сказать, что он находится у власти не потому, что умен, а «умен», потому что дорвался до власти; пришел к власти не потому, что честен, а «честен», потому что пришел к власти; он стоит у власти не потому что принципиален, а «принципиален», потому что стоит у власти. И наконец, он политический руководитель не потому, что у него авторитет, а «авторитет» у него потому, что он — политический руководитель. Это относится к нему и как к гражданину: он слывет гражданином с большой буквы, потому что фашистское государство дало ему в руки неограниченную политическую власть над гражданским обществом.
На основании сказанного можно сделать важный вывод: в тоталитарном фашистском государстве нет и не может быть подлинных политических авторитетов, потому что единственный путь выдвижения и утверждения лидеров — бюрократическая иерархия, то есть прежде, чем стать «авторитетом», сначала надо стать бюрократом. В этом смысле разница между фашистским государством и традиционной буржуазной демократией в том, что при последней есть и другой, небюрократический путь выдвижения политиков, что в свою очередь существенно меняет саму бюрократию.
Теперь ясно, почему фашистское государство вынуждено компенсировать отсутствие реальных авторитетов созданием их заменителей. Для этого используется мощная пропагандистская машина государства, фашистской партии, массовых организаций. Создание собственных политических «авторитетов» неизбежно перерастает в дикарское безудержное идолопоклонство. Вождю приписываются, с одной стороны, сверхъестественные качества, которыми один человек физически не может обладать, с другой — логически несовместимые и взаимоисключающие достоинства. Вместо авторитета государство создает культ личности политических вождей. Гитлера представляли лучшим «другом природы», «знатоком искусств», называли «дорогим товарищем», «другом рабочих», «другом крестьян», «другом молодежи», «человеком дела», «другом спортсменов». На некоторых картинах и фотографиях он изображен «отцом нации», «отцом народа» (69—75), «первым знаменосцем», «архитектором», «человеком в коричневой рубашке», «государственным мужем» и пр. Как тут не привести иронические слова из книги Ганса Губера и Артура Миллера «Третий рейх»: «Он разбирается в сельском хозяйстве так же хорошо, как и в технике, и в искусстве понимает так же много, как в кораблестроении»
