Стояла в очереди в кассу магазина, когда русскоязычный пенсионер подошёл к ивритоговорящему молодому мужчине с бутылкой вина и попросил его прочесть, какое оно. Тот прочёл и ответил на иврите, ведь по-русски он ответить не мог. "Давайте помогу",-предложила я.
Вино оказалось белое, сухое, что не устраивало покупателя:он хотел вино сладкое. Пошёл искать его, но принёс "полусухое". "А что должно быть написано?"-спросил он. "Маток"(сладкое). И на этот раз он принёс именно сладкое.
Очередь шла медленно, впереди оказался ещё один пенсионер, как я поняла, хорошо знающие друг друга. Оба предались воспоминаниям детства в Украине. Человек с бутылкой был из Днепропетровска и рассказывал, что немцы, покидая город, оставили целую площадь новеньких велосипедов, которые пацаны потом растащили, а один он даже подарил 13-летней девчонке, которая в будущем стала его женой.
"А как это вы, еврейский мальчик, остались живы при немцах?"-удивилась я.
"Во время бомбёжки я отстал от матери, потерялся, и меня подобрали люди и держали всю войну, тем более, что я был не похож на еврея". Помолчав, всхлипнул:"Ах, зачем вы задали этот вопрос!". "Но он же напрашивался сам собой!".
После паузы пенсионер начал ругать немцев, а потом неожиданно добавил:"А теперь вот Путин не даёт жизни".
Я с удивлением уставилась на него, но ничего не сказала. Он тоже не стал развивать тему, наверно, понял, что во мне сочувствующую нынешним киевским властям не найдёт.
Так молча и подошли к кассе. "У меня рак бутылка",- сказал он, но кассир поняла:"рак" - "только", а бутылка (бакбук) - это то, что в руках.
"Только бутылка"... Но кто бы мог подумать, какие пласты жизни вдруг откроются при её покупке.
