Наш Пушкин. 3-1

ОТСТУПЛЕНИЕ ОБ AVANT-GARDE.

Если кто-нибудь подумал, что мое заявление об "авангардизме" журнала "Благонамеренный" было преувеличением или, допустим, "метафорой", - то это не так. И если представится случай, я постараюсь показать это на фактическом материале. Но дело обстоит еще более невероятным образом: едва ли понятие "авангард", вошедшее в наш кругозор лишь в отношении литературы ХХ века, в действительности - боюсь, что на меня сейчас посыплются каменья, - не является фактом самосознания авторов журнала "Благонамеренного", мало того - фактом словоупотребления, отраженного на его страницах!...

Владимир Николаевич Турбин предварил свой выдающийся "опыт жанрового анализа" творчества Пушкина, Гоголя, Лермонтова (в книге, вышедшей в 1978 году в обезображенном цензурой виде) публикацией в журнале... "Наука и жизнь" - публикацией, в которой выясняются конкретно-исторические истоки стихотворения Пушкина "Анчар".

В своих разысканиях, посвященных страницам "Благонамеренного", В.Н.Турбин обнаружил, что нелепая легенда голландского хирурга Фурша об "анчаре", которой был ослеплен Пушкин, в действительности получила опровержение - не только в западноевропейской науке, знакомство со специальными трудами которой нашего великого поэта труднодоказуемо, - но и на страницах петербургского журнальчика Измайлова... бок-о-бок с публикациями самого Пушкина и его ближайших друзей, причем еще в 1818 году!!

В.Н.Турбин в своей работе показывает, что Пушкин ориентировался не на данные естественной науки, а на... жанр: жанр "легенды", малодостоверной, фантастической, требующей к себе простодушного доверия слушателя, а взамен - одаривающей его познанием сокровенной стороны человеческих взаимоотношений и всемирной истории. Здесь, лично меня, смущает только одно: Пушкин оказывается каким-то... боязливым перед лицом Естественной Истории, так, как будто бы она, со всеми своими передовыми достижениями (наподобие уж вовсе "пушкинской", уж вовсе беллетристической "неевклидовой геометрии", связываемой нами сегодня с именем пушкинского современника, почтеннейшего профессора Казанского университета Н.И.Лобачевского), - не была ему, что называется, "по колено", как лилипутский флот для Гулливера!

Конечно же, данными современной науки, демонстративно проигнорированными в стихотворении сенсационными, Пушкин владел вполне и задолго до написания своего программного стихотворения. И как раз заметка в "Благонамеренном", обнаруженная В.Н.Турбиным... об этом и свидетельствует! В ней встречается экстравагантное словоупотребление , на которое, конечно же, исследователь внимание обратил, но... благоразумно объявил его "опечаткой". А "АНЧАР" в заметке "Благонамеренного" был назван, ни много, ни мало... "АНГАР".

Не составит особого труда различить в этом написании французское слово, выражение: "engarde" - внимание, к бою, будь настороже... Точно так же не составит труда для сегодняшнего, не запуганного "наукой" читателя увидеть, что в этой "опечатке" предвосхищается... сам текст стихотворения Пушкина "Анчар".

...Анчар, как грозный ЧАСОВОЙ,
Стоит один во всей вселенной...

- напишет Пушкин в 1828 году. "Часовой" - человек, как раз и поставленный для того, чтобы быть настороже, готовым к бою. В этой метафоре, таким образом, находит себе завершение та интерлингвистическая, русско-французская игра слов, которая украсила заметку о том же предмете, "анчаре", в журнале 1818 года...

Представляю, какой шум поднялся бы в те времена, когда создавался и пробивал себе дорогу к читателю "триптих", если бы была проанализирована вся значимость этого написания и сделаны соответствующие выводы! Лично для меня именно с обнаружения, с осознания (так сказать, "с подачи" В.Н.Турбина) этого феномена и началось понимание природы журнала "Благонамеренный" и специфики его публикаций. Кто же мог напечатать в журнале заметку, служащую составной частью творческого процесса создания стихотворения "Анчар", кроме поэта, который впоследствии, десятилетие спустя, его сочинит?

Становился понятен и замысел посвященных этому изданию страниц книги "Пушкин, Гоголь, Лермонтов" - замысел, который я на свой страх и риск сформулировал в книжке о "Неизвестном стихотворении А.С.Пушкина": под видом привычного разговора о "литературных источниках", Владимир Николаевич решился экспонировать читателю публикации петербургского журнала, в которых отразились творческие замыслы Пушкина и процесс их воплощения. А вслед за этим обзором вставала новая, громадная проблема: степени участия Пушкина в журнале, номинальным издателем которого был объявлен А.Е.Измайлов; следовательно - пересмотра содержания литературной деятельности первого петербургского периода Пушкина в целом. Проблема эта не решена, и даже не поставлена до сих пор...

Слово, зашифрованное в тексте заметки об "анчаре" является метафорой - по отношению к предмету стихотворения. Но, повторим, по отношению к самому журналу однокоренное, созвучное, обретшее соответствующую семантику лишь столетие спустя, слово "АВАНГАРД" - метафорой не является. И, думаю, закулисный творец этого выдающегося, по-прежнему остающегося таинственным петербургского издания конца 1810-х - начала 1820-х годов (творец, кстати говоря, согласно общепризнанному мнению, заодно и современного русского литературного языка) пускался в эту словесную, литературную игру, в том числе, и потому, что она не ограничивается рамками одного, пусть и величайшего русского стихотворения, но и в полную меру отражает природу периодического издания, в котором напечатана заметка, "разоблачающая" бедного медика Фурша...

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.01.2010. Наш Пушкин. 4
• 28.01.2010. Наш Пушкин. 3-1
• 26.01.2010. Наш Пушкин. 3
• 22.01.2010. Наш Пушкин. 2
• 21.01.2010. Наш Пушкин. 1