Шавкат Мирзияев: «...организованные в каждом районе и городе Народные приемные стали целостной системой содействия практическому решению многих насущных проблем людей. За один год ими было рассмотрено около 1,5 миллиона обращений».
Ох, не хотелось бы мне критиковать нового президента, который, вроде бы, начинает реформы, но не могу сдержаться, чтобы не сказать свое «фе» в адрес данного инструмента работы власти с народом. Народные приемные (НП) – это административный подход к проблеме, который не соответствует рыночным отношениям и платформе политических свобод. Это всего лишь переформатирование старой советской системы под новые тенденции. Но нельзя ставить мотор от «Мерседеса» на автомобиль «Запорожец»!
Шавкат Миромонович как бы хвалится, что рассмотрено полтора миллиона обращений. С одной стороны, это фактически доказательство того, что проблемы людей ранее были заморожены, они не решались, и их накопилось столько, что можно прийти в ужас, насколько режим Ислама Каримова игнорировал чаяния, надежды и сложности населения. Балобольством, а именно этим занимались чиновники и сам усопший президент, невозможно сдвинуть с мертвой точки текущие задачи страны.
С другой стороны, а чем помогли эти Народные приемные? Они всего лишь РАССМОТРЕЛИ заявления. Что это означает? А то, что чиновник из Приемной, ознакомившись с письмом, отправлял в инстанцию, которая должна была решить проблему. Однако эта инстанция тоже рассматривала и спускала вниз или в иную организацию, и так до бесконечности. В итоге заявитель получал отписку с нулевым результатом или вообще ничего. И это опять заставляло его обращаться к президенту. И опять начиналось РАССМОТРЕНИЕ...
Например, я направил письмо в НП с предложением учредить орден «Славы» для тех узбекистанцев, которые не вернулись с войны, погибли, считаются пропавшими без вести. Это наши герои, но они забыты властью. Их ордена и медали утеряны, и родные ничего не знают о том, как воевали отцы, деды, дяди, братья, ибо правительство не удосужилось их информировать. Я говорил о своем деде Хайдаре Джураеве, погибшем на территории Украины в 1943 году и жаловался на то, что Российская Федерация отказывается предоставлять мне сведения о нем, поскольку согласно Закону об архивах, «частные архивы они не пополняют». То есть мне ничего не расскажут о моем дедек, отдавшим жизнь за тех, кто сочинил этот дурацкий и лицемерный закон.
Что в итоге? НП переправила письмо в Минобороны, а там стали почему-то искать меня, а не обсуждать мои предложения. В итоге мне пришлось несколько раз писать в Приемную, пока, наконец, сотрудники военного ведомства не сообщили, что переправили мое письмо в МИД Узбекистана для того, чтобы там сделали запрос российской стороне. Прошло более полугода, и никакого ответа и результата. Мне кажется, что в МИДе письмо спустили в архив и никакого запроса просто и не было.
Второй пример, я сделал запрос в МВД относительно отказа мне в «разрешительном стикере» (выездная виза) для поездки зарубеж. МВД просто ответило, что мне было «запрещено», а почему и как – никого пояснения. На вторичный запрос не последовало никакого ответа.
Виртуальная приемная ректора Университета Мировой экономики и дипломатии на запрос о присвоении звания профессора Гульнаре Каримовой ничего не ответила.
Приемная министерства юстиции на мой запрос пояснить положения о «выездном стикере» переправила мое письмо в МВД, а там также благополучно похоронили письма, как делали всегда, если были неприятные или неудобные вопросы. Поэтому для меня слова президента: ««...в будущем мы должны создать действительно народную систему органов внутренних дел, пользующуюся заслуженным доверием и уважением народа и страны» - вызывают гомерический смех. МВД невозможно реформировать, это абсолютно нереформируемая структура. Ее нужно просто сломать и создать новое, с новыми задачами, техническими возможностями и кадрами. А так это просто переделка из НКВД в Гестапо.
Поэтому слово «РАССМОТРЕНИЕ» не должно вводить заблуждение людей и, тем более, становится основой для радужных проектов, которые в итоге станут просто профанацией. И это ударит по престижу Шавката Мирзияева и, может, его действительно благим намерениям.
