Бесславный полк
Проект "Хочу жить" предоставил информацию, которая в других странах вызвала бы шок, парламентские слушания и чрезвычайные брифинги министров. В Узбекистане же — тишина. Между тем, цифра, которая прозвучала, должна стать тревожным звонком: 1110 граждан Узбекистана подписали контракт с Министерством обороны РФ и участвовали в агрессии против Украины.
Для понимания масштаба: это уже не группа. Это — полноценный воинский полк, подготовленный в условиях настоящей бойни. Это люди, которые не на словах, а на деле научились штурмовать окопы, бросаться в атаки, добивать раненых, подрывать технику, работать в координации с артиллерией и беспилотниками. Они знают вкус крови, и они — наши граждане. Они вернутся домой.
Их встретят не психологи, не комиссии по реабилитации. Их встретит страна, где главными врагами силовиков до сих пор были пожилые правозащитницы и журналисты. У Службы национальной безопасности нет опыта борьбы с военизированными, закалёнными в боях людьми, прошедшими мясорубку Бахмута и Авдеевки. Это не митингующие. Это люди, для которых стрелять и умирать — часть профессии.
Не будем наивны: 1110 — это только официально подтверждённое число. Реальное количество может быть в разы больше. Многие из них завербованы в тюрьмах, через ЧВК, через миграционные каналы, по серым схемам. У них фальшивые контракты, купленные паспорта, "чёрные" выплаты. Им не светит слава героев, но они становятся обученными киллерами на экспорт. И этот экспорт может вернуться в Узбекистан.
Ведь чем занимается человек, который научился воевать, но не может вернуться к прежней жизни? Он ищет новую войну. Или создаёт её. И если не за границей — то здесь.
Где заявление МИД? Где комментарии парламента? Где, в конце концов, публичная позиция президента? Пока Шавкат Мирзияев собирается на парад в Москву в качестве почётного гостя, российская сторона вербует наших граждан на войну, нарушая как своё, так и наше законодательство. Кто дал право делать из узбеков пушечное мясо? Кто решил, что тела наших сограждан можно будет тайно вывозить, закапывать в чужой земле, без суда, следствия и чести?
Если об этом знают — это государственное соучастие. Если не знают — это государственная беспомощность. И то, и другое — путь к катастрофе.
Уже известна первая сотня убитых узбеков. Кто-то скажет: они сделали свой выбор. Но государство обязано задавать себе другой вопрос: почему этот выбор был возможен? Почему его не остановили? И главное — что делать с теми, кто вернётся?
Если вырастет ещё один Вагнер — но уже с восточным лицом, в кокандском или ферганском исполнении, — не говорите потом, что не знали.
Другие статьи в литературном дневнике:
