Урок истории;(79 лет назад - 29.09.1941 г. первый день уничтожения киевских евреев в Бабьем Яру) «Большинство людей убивают машины, некоторых - войны, избранных убивает правда. Странно, разве такая благородная вещь может убивать? Вроде бы нет. Но всё же, всё же... Он писал: «Когда я увидел, что из «Бабьего Яра» выбрасывается четверть особо важного текста, а смысл романа из-за этого переворачивается с ног на голову, я заявил, что в таком случае печатать отказываюсь - и потребовал рукопись обратно. Вот тут случилось нечто, уж совсем неожиданное. Рукопись не отдавали. Дошло до дикой сцены в кабинете Б. Полевого, где собралось все начальство редакции, я требовал рукопись, я совсем ошалел, кричал: «Это же моя работа, моя рукопись, моя бумага наконец! Отдайте, я не желаю печатать!» А Полевой цинично, издеваясь, говорил: «Печатать или не печатать - не вам решать. И рукопись вам никто не отдаст, и напечатаем, как считаем нужным». Потом мне объяснили, что это не было самодурством или случайностью. В моем случае рукопись получила «добро» из самого ЦК, и теперь ее уже и не публиковать было нельзя. А осуди ее ЦК, опять-таки она нужна - для рассмотрения «в другом месте». Но я тогда, в кабинете Полевого, не помня себя, кинулся в драку, выхватил рукопись, выбежал на улицу Воровского, рвал, набивал клочками мусорные урны вплоть до самой Арбатской площади, проклиная день, когда начал писать. Позже выяснилось, что в «Юности» остался другой экземпляр, а может и несколько, включая те, что перепечатывались для ЦК. Редакция позвонила мне домой и сообщила, что вся правка уже проделана, новый текст заново перепечатан, а мне лучше не смотреть, чтобы не портить нервы». И еще одно свидетельство автора: «Этот роман я начинал писать в Киеве, в хате у матери. Но потом не смог продолжать и уехал: не мог спать. По ночам во сне я слышал крик: то я ложился, и меня расстреливали в лицо, в грудь, в затылок, то стоял сбоку с тетрадкой в руках и ждал начала, а они не стреляли, у них был обеденный перерыв, они жгли из книг костер, качали какую-то пульпу, а я всё ждал, когда же это произойдет, чтобы я мог добросовестно всё записать. Этот кошмар преследовал меня, это был и не сон, и не явь, я вскакивал, слыша в ушах крик тысяч гибнущих людей». Этот мальчик, 12-летний Толя Кузнецов с киевской Куренёвки, во время войны стал свидетелем того, как в Бабьем Яру фашисты уничтожали десятки тысяч евреев и советских военнопленных... Кузнецов рассказал об этом в романе-документе "Бабий Яр". - Я работал над памятником больше года, - рассказал 23-летний киевский скульптор Владимир Журавель. - Читая книгу Кузнецова, понял, каким будет моя работа - подросток, одетый по моде 1940-х (в пальтишке, кепчонке, с котомкой на плече), читает на стене дома объявление оккупантов: "Всем жидам города Киева собраться на улице Мельникова возле кладбища 29 сентября 1941 года в 8 часов утра...". Рядом другая надпись: "Чтобы прошлое не повторилось, имей смелость посмотреть ему в глаза - вся правда в романе-документе Анатолия Кузнецова". Бронзовая фигура паренька высотой 165 сантиметров установлена на низеньком пьедестале. Это сделано намеренно, чтобы каждый мог стать рядом, прочесть объявление 1941 года и как бы перенестись в то время. Сам памятник представляет собой фигуру мальчика, который читает немецкое объявление, висящее на углу дома. «По сути, памятник является воплощением лирического героя книги «Бабий Яр». Можно сказать, что это памятник моему отцу»,– сказал Алексей Кузнецов – сын автора книги «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова. - Первый вариант "Бабьего Яра" отец написал в 14 лет в толстой самодельной тетради, - рассказал он. - Впервые роман-документ напечатали в 1966 году в журнале "Юность", но, к сожалению, со значительными сокращениями, сделанными цензурой. В бытность СССР издать книгу без купюр удалось в Англии - отец вывез туда пленку, на которую сфотографировал рукопись. Умер он в эмиграции в возрасте 49 лет после третьего инфаркта. Алексей Кузнецов отметил: «Это первый в мире, извините за возвышенную интонацию, памятник Анатолию Кузнецову. Нигде, ни в одном городе, с которым связаны важнейшие события его жизни, – Москве, Туле или Лондоне – памятника этому писателю нет. Киев оказался первым. К большому сожалению, не могу назвать имя человека, который активно участвовал в прошлогоднем издании романа на русском и украинском (тоже впервые!) языках, который решил, что памятник в Киеве должен быть и, что существенно, смог профинансировать эту акцию. "Меценат, пожелавший остаться неизвестным" - именно так он просил упоминать о себе, что я, признаться, с большим сожалением выполняю. Этот памятник – как обнаженный нерв, он затрагивает того, кто его видит, затрагивает сразу же и побуждает человека задуматься обо всем, что происходило в те годы и происходит сейчас. Тот, кто не знает ничего об этом приказе и о Бабьем Яре – прочтет и узнает. Тот, кто знает – может рассказать тем, кто не знает. К сожалению, много и тех, кто не знает и не хочет знать. К еще большему сожалению, есть и те, кто до сих пор считает, что немцы в Бабьем Яре сделали все правильно. Увы, это следствие заложенных еще в советские времена "минах замедленного действия". Сначала очень долго скрывали от народа правду, старательно вытаптывая всю правду о трагедии Бабьего Яра. Затем, после того, как в 1969 году Анатолий Кузнецов стал "невозвращенцем" и остался в Лондоне, так же старательно вытаптывали и память о нем самом. Потом оказалось, что у каждой стороны своя память о Бабьем Яре и событиях тех лет». Леонид Пустыльник Отрывок из последней главы книги "БАБИЙ ЯР" Анатолия Кузнецова: Бабьего Яра нет. Овраг засыпан, по нему проходит шоссе. [С самой войны раздавались голоса (начал И. Эренбург), что в Бабьем Яре нужно поставить памятник. Но украинский ЦК партии, который тогда возглавлял Н. Хрущев, считал, что люди, расстрелянные в Бабьем Яре, памятника не заслуживают. Я не раз слышал такие разговоры киевских коммунистов: — Это в каком Бабьем Яре? Где жидов постреляли? А с чего это мы должны каким-то пархатым памятники ставить? Действительно, наступил государственный антисемитизм 1948—1953 годов, вопрос о памятнике был снят. После смерти Сталина стали опять раздаваться осторожные голоса, что Бабий Яр, собственно, не только еврейская могила, что там втрое или вчетверо больший процент русских и других национальностей. Такие аргументы мне всегда казались дикими: значит, если доказать, что некий процент больше, то памятник стоит воздвигать только в таком случае? Как можно вообще считать проценты? В Бабьем Яре лежат ЛЮДИ. Украинский ЦК, который в 1957 году возглавил Н. Подгорный, видимо, проценты посчитал, нашел их неубедительными, и, было принято соломоново решение: чтобы навсегда покончить с разговорами — уничтожить Бабий Яр и забыть о нем. Так началась вторая попытка вычеркнуть Бабий Яр из истории. Засыпать такое огромное ущелье — титанический труд, но при огромных размахах строительства в СССР задача выполнимая. Было найдено остроумное инженерное решение: не засыпать, а замыть способом гидромеханизации. ] Бабий Яр перегородили плотиной и стали в него качать по трубам пульпу с соседних карьеров кирпичного завода. По оврагу разлилось озеро. Пульпа — это смесь воды и грязи. По идее грязь должна была отстаиваться, оседать, а вода стекала через плотину по желобам. Я ходил туда и потрясенно смотрел на озеро грязи, поглощающее пепел, кости, каменные осыпи могильных плит. Вода в нем была гнилая, зеленая, неподвижная, и день и ночь шумели трубы, подающие пульпу. Это длилось несколько лет. Плотину подсыпали, она росла, и к 1961 году стала высотой с шестиэтажный дом. В понедельник 13 марта 1961 года она рухнула. Весенние талые воды устремились в Яр, переполнили озеро, желоба не успевали пропускать поток, и вода пошла через гребень плотины. Широким своим устьем Бабий Яр выходил на улицу 328 Фрунзе, то есть Кирилловскую, прямо на трамвайный парк и густонаселенный район вокруг него, даже в самом устье Яра по склонам лепились дома. Сперва вода залила улицу, так что застряли трамваи и машины, а люди в это время спешили на работу, и по обе стороны наводнения собрались толпы, не могущие перебраться В 8 часов 45 минут утра раздался страшный рев, из устья Бабьего Яра выкатился вал жидкой грязи высотой метров десять. Уцелевшие очевидцы, наблюдавшие издали, утверждают, что вал вылетел из оврага как курьерский поезд, никто убежать от него не мог, и крики сотен людей захлебнулись в полминуты. Инженерные расчеты заключали в себе ошибку: грязь, которую качали долгие годы, не уплотнялась. Она так и оставалась жидкой, поскольку главной частью ее была глина. Глинистые откосы Бабьего Яра, как водоупорные стены, надежно сохраняли ее в жидком состоянии. Бабий Яр, таким образом, был превращен в ванну грязи, такую же чудовищную, как и породившая ее идея Размытая вешними водами плотина рухнула, и ванна вылилась. Толпы людей вмиг были поглощены валом. Люди, бывшие в трамваях, машинах, — погибали, пожалуй, не успев сообразить, что случилось. Из движущейся вязкой трясины вынырнуть или, как-либо барахтаясь, выкарабкаться было невозможно. Дома по пути вала были снесены, как картонные. Некоторые трамваи покатило и отнесло метров за двести, где и погребло. Погребены были трамвайный парк, больница, стадион, инструментальный завод, весь жилой район. Милиция оцепила район и следила, чтобы никто не фотографировал. На некоторых крышах видны были люди, но неизвестно, как к ним добраться В 1 час дня прилетел военный вертолет «Ми-4» и начал эвакуировать уцелевших больных с крыши больницы, снимать других уцелевших. Место катастрофы очень оперативно было обнесено высокими заборами, движение по улице Фрунзе закрыто, остатки трамваев накрыты железными листами, трассы гражданских авиалиний изменены, чтобы самолеты не пролетали над Куреневкой и нельзя было сфотографировать. Трясина, широко разлившись, наконец получила возможность уплотняться, вода с нее понемногу стекла ручьями в Днепр, и к концу весны можно было приступить к раскопкам. Раскопки длились два года. Было откопано множество трупов — в домах, в кроватях, в воздушных подушках, образовавшихся в комнатах под потолком. Кто-то звонил в телефонной будке — так и погиб с трубкой в руках. В трамвайном парке откопали группу кондукторов, как раз собравшихся там сдавать выручку — и кассира, принимавшего ее. Цифра погибших, естественно, никогда не была названа. Бабьему Яру не везет с цифрами. На Бабий Яр было брошено огромное количество техники — экскаваторов, бульдозеров, самосвалов, скреперов. Грунт был водворен обратно в Яр, частью распланирован на месте погибшего района. Бабий Яр был все-таки засыпан, через него проложили шоссе. Далее были проведены следующие работы. На месте концлагеря выстроен новый жилой массив, можно сказать, на костях: при рытье котлованов постоянно натыкались на кости, иногда скрученные проволокой. Передний ряд этих домов выходит балконами как раз на места массовых расстрелов евреев в 1941 году. На месте старого трамвайного парка выстроен новый. На месте погибшего жилого района построены девятиэтажные здания, белые и модерные, как океанские лайнеры. [Остатки плотины усажены молодыми тополями. И, наконец, уничтожено еврейское кладбище. Были пущены бульдозеры, которые срывали могилы и плиты, попутно выворачивая кости и цинковые гробы. На месте кладбища развернулось строительство новых помещений телецентра, оборудованных по последнему слову науки и техники, что еще раз подтверждает: наука варварству не помеха. В эпицентре же всех этих работ, над засыпанными местами расстрелов, началась планировка стадиона и разных увеселительных комплексов. Летом 1965 года, ночами я писал эту книгу, а днем ходил и смотрел, как работают бульдозеры. Работали они вяло и плохо, а свеженасыпанная почва проседала. В двадцать пятую годовщину первых расстрелов, а именно 29 сентября 1966 года, в Бабий Яр потянулись люди со всего Киева. Говорят, это было внушительное зрелище. Возник стихийный митинг, на котором выступали Дина Проничева, писатель Виктор Некрасов, молодой украинский публицист Иван Дзюба — и опять они говорили о памятнике... Операторы киевской кинохроники, услышав о митинге, примчались и засняли его на кинопленку, затем на студии разразился скандал, директор был снят с работы, а кинопленка передана КГБ. Но, видимо, власти забеспокоились. Через несколько дней удивленные жители обнаружили немного в стороне от Яра гранитный камень с надписью, что здесь будет сооружен памятник жертвам немецкого фашизма. Когда привезли этот камень и кто его ставил — никто не видел. Но теперь, если иностранные гости настаивают, их могут повезти к этому камню, предварительно обложив его цветами. После отъезда гостей цветы убираются. Проект стадиона остался нереализованным. На проклятом месте теперь не делается ничего. Между жилым массивом на месте лагеря, с одной стороны, и телецентром на месте кладбища— с другой, посредине лежит огромный, заросший лопухами и колючками пустырь. Так с третьей попытки Бабий Яр все-таки исчез, и я думаю, что если бы у немецких нацистов было время и столько техники, то о лучшем они и мечтать не могли. …. Можно сжечь, развеять, засыпать, затоптать - но ведь остается еще людская память. Историю нельзя обмануть, и что-нибудь навсегда скрыть от нее - невозможно. © Copyright: Игорь Гарин, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
