Вологодские вёрсты. продолжение.
3 августа, воскресенье.
«Зенит» вчера не пожалел дебютанта, тульский «Арсенал»: 0:4! Тошка с утра, я ещё спал, убежала собирать малину. Надо дальше писать про Вологодчину, а что-то сегодня лень – воскресенье.
Первый день в Пихтово был насыщенным, богатым на события и встречи, хотя теперь он вспоминается, как сплошное застолье с безудержным чревоугодием и обильной выпивкой. Коля Паршин привёз нас в огромный дом-пятистенок, почерневший от времени, но крепкий, по-крестьянски основательно продуманный, хотя для горожанина, напрочь лишённый каких-либо удобств. Воду носил вёдрами с речки, только однажды, для экзотики, воспользовавшись коромыслом. Нести вёдра в руках проще и удобнее. Между жилой частью и подсобными помещениями – широченный коридор «мост» - на всю ширину дома, это холодная часть, здесь мы хранили продукты, а пиво оставалось холодным. Окна дома были заколочены листами оргалита, Коля хотел их снять, но Толя сказал не надо. Так что «света белого» в доме мы не видели, только электрический. Кстати, за свет здесь почти ничего не платят, так как деревни официально как бы уже нет, она «списана». Хотя мы насчитали с Колей: на сегодняшний день в Пихтово еще живут 39 жителей.
Но первым делом, до всех застолий, мы быстро собрались и поехали на кладбище. Захватили с собой косу-горбушу (что-то среднее между литовкой и серпом), лопату. Я из Питера захватил банку чёрной нитроэмали – оградку покрасить, но, оказалось, Коля на троицу уже её обновил. Большого запустения и беспорядка не обнаружили, Коля Крюков смотрит за погостом, но трава быстро растёт: скашивали и собирали траву граблями, уносили охапки за кладбище. Для родителей сестёр купили корзины цветов, старые удалили. У Толи остался осадок в душе: Тоня не разрешила брать к могилам водку, налить по обычаю и оставить на плите по стопке, а самим – помянуть: «Дома помянем». Не спеша обошли могилы всех тех, кого в свой последний приезд в 2011 году видели здесь живыми. Кладбище заметно расширилось: раньше было лишь по одну сторону дороги, а теперь – по обе. Самое печальное в этом посещении – недолгие годы жизни ушедших, особенно мужчин, «унесённых водкой». Да и женщины, лежащие рядом с мужиками, уходят до срока, часто тоже по той же причине.
Вернувшись, забежали к тёте Дуси, поздороваться и пригласить вечером посидеть с нами. Сердце сжалось: сдала бабушка, «переломилась» пополам, ходит плохо. После ужина у Коли, повёл её домой – ходу три минуты, а мы долго шли… Забавная привычка появилась у подруги Тониной мамы: всё время что-то напевает себе под нос. Старушка глухая абсолютно, накуплено слуховых аппаратов, а толку никакого, работают плохо, то свистят, то шипят, а то и вовсе молчат. Тарелку «триколор» поставили не на место, телевизор не показывает, мобильник не слышит, вот старушка сама себя и развлекает.
Стол организовали в складчину, из привезённых продуктов, вина и водки вдоволь. Сидели долго, разговоры разговаривали о том, как хорошо было здесь раньше, и как плохо стало теперь. Потихоньку народ веселел, набирался кондиций и, наконец, запел «Домик с окнами в сад», «Деревенька моя»… пели хорошо, стройно звучали мужские и женские голоса, Толик оказался столь же сентиментальным, как и я, мы оба утирали слёзы.
Наконец, улеглись с шутками да приколами, все слегка перебрали свою норму, утром Люда всё спрашивала: «Кто меня раздел?» «По-очереди», - отвечаем. Ну, ничего не помнила. Однако, надо спать, завтра с утра едем на «Векшенское»…
А мы ещё пошептались с женой про дом: желание что-то с ним сделать отпало у всех само собой, прошлого не вернёшь, а сейчас на дверях висит замок, будто говоря: тема закрыта.
Продолжение следует.
Другие статьи в литературном дневнике:
