- А почему не с нами, брат?
- Следил?
- Нет. Мимо проходил.
А тут свеча горит.
И портит внешний вид.
- Расскажешь, надо полагать?
- Конечно. Для чего мне врать?
Ты рыщешь там без позволенья,
Где есть зерно, увы, прозренья.
Мне ж прочее, заметь, дано:
Люблю, мой брат, я пить вино.
И девушек, конечно, тоже.
Надеюсь, в этом мы похожи?
Зачинщик в ссорах многих я.
Зато всё просто у меня.
Одену рясу. Буду лгать.
Крестить и мрачно отпевать.
И так, до самого конца
Вращаться будет жизнь моя.
А в книгах есть духовный ад.
Зачем они? Забудь их, брат.
Как неугодные к прочтенью,
Брось в топку все, без сожаленья.
Вот мой совет. Последуй, брат.
И буду я душевно рад.
Здесь сгинешь ты во цвете лет,
Исполнив пагубный обет.
Ну, поворачивай назад!
Пошли кутить! Дай руку, брат!
- Прочь, шут гороховый!
Смущать себя я не позволю.
И посему я занят для тебя.
- Как скажешь. Я ушёл тогда.
- Прощай! Надеюсь, навсегда.
Забудь сюда дорогу.
- Ужели? Этакой вот финт!
Ты в самом деле?
- Ей же, богу!
- Вчера ещё друг друга мы
Любезно братьями назвали.
И руки, помнишь, пожимали?
А что сегодня для тебя,
Не та взошла уже Луна?
Иль звёзды отвернули лик?
Иль ты забыл законы братства?
- Я просто перестал бояться.
- Вот даже как! Давно? Кого?
Меня? Ха-ха! Чудно.
Иль ты лукавишь, иль дурак.
Я не пойму, увы, никак.
- Не веришь в чистоту порыва?
А помыслы… Зачем тебе?
Ты спишь и видишь поле сечи
Подпруги, ноги на коне.
Флаг в руки вам. Я не в фаворе.
Придумать эдакий бедлам
Возможно только в разговоре
Напыщенных хлыщей.
- Ты хам! Вестимо, Барсов,
В нашем споре не верю я твоим словам.
Прослыть послушником престрогим
И угодить в почёт? Сезам
Откройся и впусти при жизни!
Да, в сече я готов отдаться.
Чтоб дрочуном* здесь не казаться.
- Послушай, Шуйский! Ты не сносен!
И лучше будет: удались.
Избавь меня от сей персоны, которую
Назвал дрочоной.
- О, ты, святоша, херувим
Без крыльев. Даже пахнешь мёдом.
Ах, сладкий, сладкий, что за дым
Чуть вьётся над церковным сводом?
Пройдусь и сладостью упьюсь.
В окошко гляну: дрожь во членах,
То Барсов, ах, кому сказать?
В церковных стенах. Все дремлют,
Он же на часах. Какая мука!
Читать изволит фолиант. А кто порука?
Игумен паки разрешил?
Иль кто иной приворожил?
В библиотеке свиткам место.
На полке. В самый раз. Поверь.
- Какой несносный негодяй
Язык тебе такой приклеил?
- Что, правда? И не в бровь,
А в глаз. И я ещё не так сумею.
Ах, инок вымолил опять
Из заточенья книжек кучу.
Он нас ещё тут всех научит,
Как можно стены прогибать.
Или скрижалями ворочать,
Чтобы без рук они могли
Построиться, а воздух затмевая,
Летали б сами корабли!
От Христиана и до Ярослава,
От Палеологов до псковичей
Лежит во свитках дух царей.
Пусть так. Покойтеся же с миром.
Нет, этот инок-книгочей
Тревожит прах, и ум тревожит.
О, если бы, размежив веки,
Пройдя сквозь сито многих лет,
Заговорили, стойно человеки!
Легендам не было б числа!
Их тати. Но преданней меня
Им было б не сыскати.
А ты вкушаешь истину отсюда,
Где пыль, да грязь. И сырость Севера
С чумой. Как я ещё вожусь с тобой?
Пропахнешь скоро, аки мышь.
Иль от чахотки вмиг сгоришь.
- Да что ты мне тут говоришь!
- Про книги, про чуму, холеру и
Прочие признанья веры. Про то,
Что знать мы не должны. Ты, Барсов,
Так меня не понял. Так зол я нонче
На тебя, что донести готов.
- Не зря я чувствовал в себе пределы.
И вот нашёл начало рок. Будь проклят
Этот человек, сующий нос, куда попало.
Вдвоём нам быти не пристало.
Уйди, прескверный.
- Абы, нет. Ещё побуду тут маненько.
Поговорю. Обиды боль ты заглуши.
- Мир зол. Из праха возник в нём
Первородный грех.
- И человек возник из праха.
И что же, Барсов, враг навек?
- Прости, я зря погорячился.
Забудь мои слова, мой брат.
Я их беру назад.
- Как знать, что может быть утехой,
Когда влеком один, а тут сидит помеха.
- Ты высказаться хочешь, брат.
Не уходи. Побудь. Я рад,
Что ты мне доверяешь.
- Ах, Барсов! Точно бриллианты
Вкушает подлинники он.
Моей персоной недоволен.
Один прельстился. И чудный мир,
Как в янтаре ему открылся.
Игумен ропщет надо мной.
Я жду расправы. А ты для всех почти
Святой. О, боже, правый.
- Избавь меня. Ведь вянут уши.
Твой мир построен из песка.
Малейший дождь его разрушит.
И праздность - это мишура
Она ни инокам, ни богу негодна.
Игумен прав, доверься братству,
Пройди свой путь здесь до конца.
- О, рай! Нам стоит разобраться,
Чего бояться.
- Ты всё упорствуешь. Зачем?
Приняв позёрства боевую позу.
И я тут только лишь затем,
Чтоб больше знать, вверяясь богу.
- «Почили в бозе. - Сколько раз
Нам говорили. - Родные ваши»,
Чтобы мы послушны были.
Нас приучили с колыбели
Старушки, няни, побирушки,
Что бог един. Бог правый.
Дарует свет прозренья он
Лучами славы. Сопровождает
Дени и Ночь, покой не знает.
Кто праведник, ворота в рай
Пётр открывает. Кто согрешил,
Того, увы, ад ожидает. Сидит
И смотрит с трона бог.
Всё подмечает. И мы боялись
С малых лет тот мир нарушить.
А нас пугали всё сильней, вселяя в души,
Как Гад ползучий подстерёг
В саду Эдема, чтоб выращенный
Древом плод вкусила Ева.
Адам последовал за ней. Их наказали.
Спустили с райских кущ сюда
И привязали заботами к земле,
Воде, солёной пище. И Ева зачала дитя,
В такой грязище.
- В чём соль предтечи?
- И Книга Бытия, и Библия - священные
Писанья. А люди - жалкие созданья.
Что ж, ангелы вверху пускай нас судят.
Но сколько б не боялись мы, расплата будет.
- Зачем мне говоришь ты тут, что сам не знаешь?
- То здесь, то там возникну вдруг,
Тебя смущая. О, Барсов, я известный плут,
Из негодяев, из подлецов подлец, я змий,
К тебе прокрался. Смущая желчью окропил
И не убрался. Ты столько времени убил,
Исчадье ада постигая. А я за стеночкою был,
Всё знал, всё видел. Отследил.
- И что же дале, наконец?
- «Жить во грехе - земная драма,
Приличествующая лишь двоим. Не бог -
Судьба ваш господин. А посему зачать должны,
А не пустыми просто так слоняться», -
Сказал сокрытый прежде змий,
В мгновенье ока перестав стесняться.
Зато те двое устыдились, и
В итоге появились мы. Девиз "Плодитесь,
Размножайтесь", - нам завещал творец.
- Что Библию читаешь, молодец!
- Я похвалы от Барсова добился.
И ларчик чуточку да приоткрылся.
Могу добавить тайный ключ.
Мне ведомо одно местечко.
- По мне такое чересчур.
Владыко в помылах ответчик.
Я ж инок. Я почти белец .
- Какой ты, Барсов, чистоплюй.
Усердие дано не многим.
Ах, что же делать нам, убогим?
Просфоры вкус. Вода. И всё.
Ах, да. Кагор. Для поддержанья
Духа. Я ничего не упустил?
Молитва. Книга Бытия. И всё.
Ах, нет. Душа стремится к богу
- Оставь меня, несносны брат!
С тобою шельмоваться, блудить
И в гневе божьем знаться.
- В том только зиждешь ты меня?
Но почему? Ужель я так противен?
- Ты видишь в похоти утеху.
А я сгораю от любви.
- К нему? Мы все здесь дети божьи.
Все должники. И это знаешь ты.
Нам не чужды и помыслы мирские,
Забавы, плотская еда. Когда мы без поста.
И что ж плохого в том?
- Знать не хочу я ни о чём.
Как предлагать ты мне посмел?
- Я уговаривать не буду.
Итак уж лишних пол часа
Потратил всуе.
Быть может, сам придёшь.
- Такому не бывать.
- Как знать.
