О самом сложном предметеВ своей колонке библеист и писатель Андрей Десницкий рассказал о том, что в школьную программу введён новый обязательный час по «родной русской литературе». Мой отклик родился за пару минут.
Вообразите себе в одной комнате Чехова, Достоевского, Тургенева, Островского, Толстого. Сидят, значится, попивают чаёк-с и мирно беседуют. Архиереи на синоде единой и нерушимой русской литературы. Потом, при чтении, скажем, Достоевского и Островского вы осознаете, что едва ли встречали столь непохожих друг на друга людей. И что отлакированной историками якобы монолитности русских лит. сообществ минувших веков никогда не было. Подлинная литература – она ещё и о том, что Чехов и О.Генри, совершенно не знакомые друг с другом, пишущие на разных языках и живущие в несхожем культурном контексте, обнаруживают родство душ. И законченная пошлость – пытаться объяснить его графой национальность и происхождение. А подлинное преподавание литературы – заинтересовать, спровоцировать на самостоятельные размышления. Только разномыслие приносит личное прочтение и дары различения. И ни одна патриотично-православная программа со списками рекомендованных книг этому не научит. А вот оттолкнёт – запросто. Всё, что может спасти в такой ситуации – человеческий фактор. Как спас он меня через лучшую учительницу три десятка лет назад в мертвечине советской идеологии, привычно пытавшейся сделать из литературы девку на подтанцовках. Второй заход в эту же воду уже комичен, пожалуй. Миллениалы, всё схватывающие на лету, мгновенно учуют фальшь. Жаль только, что многие из них, если не свезёт с педагогом, так и не вернутся к литературе в 30+ и позже. © Copyright: Константин Жибуртович, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
