Из заметок на поляхВ изучении литературы любому ребёнку насущно право, которое советская педагогика отрицала напрочь, отгородившись наглухо хрестоматиями. Право произносить даже чудовищные глупости, если они являются результатом собственного прочтения. Иного пути нет. Иной путь – всё, как всегда было в СССР и отображено в статье «Новой Газеты»: «Для школьника, говорит Мария Черняк, есть две параллельные вселенные — литература в школе, которую нужно «сдавать», и собственный маршрут чтения. Курс литературы обрушивается на хрупкие плечи подростка глыбой, которая норовит придавить. В лучшем случае вызубришь, в худшем — возненавидишь». Бродский в письме редакции New York Times зрел в корень: «По причинам, которые перечислять было бы слишком долго, церковь, образование, правосудие и некоторые другие социальные институции в России всегда находились в состоянии крайне неудовлетворительном и со своими обязанностями не справлялись. И случилось так, что литературе пришлось взять на себя многие из этих функций. Это ситуация, насколько я понимаю, уникальная. Литература взяла на себя так называемую «учительскую» роль. Она стала средоточием духовной жизни народа, арбитром его нравственного облика. Со временем эта тенденция — учить и судить — превратилась в традицию. Подобная традиция таит в себе для писателя не только преимущества, но и серьезные опасности». Одна из опасностей, о которой говорил Бродский – умному манипулятору, чей бог – обслуживание угодной власти и церкви идеологии, достаточно легко вертеть классикой русской литературы, как податливым холопом. Катерину (Ларину, Троекурову) можно изобразить образцом добродетельного смирения, Печорина – нарциссом, Базарова – заплутавшим вне отеческой веры интеллектуалом – революционером, Мышкина – самонадеянным интеллигентом, Каренину – блудницей. Эта пропасть между изначальным высказыванием классиков и угодливой царям мира сего трактовкой будет лишь умножаться. И мне всё более видится, что единственный смысл занятий литературой в 4-11 классах – сообщить детям о её существовании. Взять основы факультативно и «по вехам», приглашая к соразмышлению. Далее – исключительно их личный выбор. Можно вернуться к классике в любом возрасте, и эти обстоятельства никому не ведомы. Равно как этого может и не случиться. Я, в этом смысле, давно не склонен придавать именно литературе сакральное наполнение. Технократа на протяжении всей жизни могут совершенно не заинтересовать дневники Печорина или рефлексии Наташи Ростовой. Его право. Его выбор. Его жизнь. И я бы не стал здесь произносить слова о «нечуткости» и «ограниченности». Литература самого изысканного качества – всё равно, лишь один из богов на Олимпе Искусства. И всё, что в силах подлинного педагога – быть готовым к тому, что однажды часть его учеников выберет именно этого бога. И не оплошать, рассказывая о нём. © Copyright: Константин Жибуртович, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
