Татьяна разоблачает Онегина. Или себя?

Марина Сапир: литературный дневник

В начале седьмой главы есть эпизод, происходящий после дуэли и отъезда Онегина. Там Татьяна якобы случайно натыкается в лесу на дом Онегина, проникает в этот дом, читает книги Онегина и его пометки на полях и делает свои выводы об Онегине.
Эпизод представляет собой фантазию Татьяны. Описывая свое путешествие в чистом поле при луне и ночью в лесу без луны, Татьяна, очевидно, воображает себя этакой Ундиной. Эти сцены имеют загадочный колорит мистического романтизма, вроде того, который мы знаем по балетам «Жизель», «Лебединое Озеро», «Ундины». А проникновение в дом Онегина она представляет себе по образцу романа «Гордость и предубеждение». Эти сцены также неправдоподобны применительно к российским условиям, как и «Лебединое озеро».


Конечно, проникновение в чужой дом с целью выведать тайны человека – это форма насилия, агрессии. Татьяна мечтает о мести Онегину, который отказался жениться на ней, несмотря на все ее старания.


Смысл и цель этой фантазии о насилии проясняются в строфе XXII, где описываются мечты Татьяны о чтении книг Онегина и ее выводы.
Хотя мы знаем, что Евгений
Издавна чтенье разлюбил,
Однако ж несколько творений
Он из опалы исключил:
Певца Гяура и Жуана
Да с ним еще два-три романа,
В которых отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и пустой,
С его озлобленным умом,
Кипящим в действии пустом.


Татьяна-обвинитель зло обвиняет Онегина и всех других в том, что у них «озлобленный ум» и «безнравственная душа, самолюбивая и пустая».


В этом месте читатель может задуматься о зле и безнравственности... Очевидно, сама Татьяна зла на Онегина за свою неудачу выйти замуж за него. Ее любовь была имитацией, но злоба вполне реальна.


И именно ее можно смело назвать "безнравственной душой, самолюбивой и пустой": самовлюбленная Татьяна, как и Ленский, всегда интересуется только собой и осуждает всех остальных. Ее настойчивые попытки женить на себе постороннего мужчину вопреки его воле безнравственны, хотя она и не знает этого.


В строфе XXIV наступает кульминация этого эпизода.
XXIV
И начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее — слава Богу -
Того, по ком она вздыхать
Осуждена судьбою властной:
Чудак печальный и опасный,
Созданье ада иль небес,
Сей ангел, сей надменный бес,
Что ж он? Ужели подражанье,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье,
Слов модных полный лексикон?..
Уж не пародия ли он?

XXV
Ужель загадку разрешила?
Ужели слово найдено?


Татьяна здесь отбрасывает свою тщательно созданную сентиментальную личину, предстает au naturel.


Саркастическая Татьяна называет Онегина «пародия», «слов модных полный лексикон». Но та личина, которую она сама себе обычно создает, используя сентиментальные романы как инструкцию, делает ее саму пародией. Она обвиняет Онегина в своих собственных пороках, в которых она не может себе признаться. Фрейд описал этот психологический механизм в начале 20го века и назвал его «проекция»: <<приписывание другим людям собственных нежелательных черт, чувств, желаний и намерений>>. Говоря об Онегине с ненавистью, Татьяна, фактически, саморазоблачается.


Но Татьяна коснулась еще одной темы, которая очень важна в романе.
Выражение «Москвич в Гарольдовом плаще» означало: помещик, который притворяется разочарованным, подражая герою Байрона. Разочарованность Онегина выразилась в том, что он бросил свою привычную светскую жизнь и переехал в деревню. Татьяна не верит, что разумный человек, действующий в своих интересах, может пренебречь своим высоким положением в свете, уехать в "глушь", где она сама вынуждена жить. Она осуждает Онегина за то, что он выделяется, отказывается быть как все. С ее точки зрения, Онегин поступил так по глупости, из желания покрасоваться.


Она сама не терпит инакомыслящих, независимых людей. Татьяна выражает здесь мнение свое и своего косного, нетерпимого общества.



Другие статьи в литературном дневнике: