Здравствуй! Немая печаль уходящего дня
буквой ложится на лист равнодушно-бумажный.
Здравствуй! Надеюсь, ты всё ещё помнишь меня,
видишь во сне, проклинаешь... но это неважно.
Дождь. Карандаш. Торжество развезённых дорог.
Образ, на девять десятых пропавший из виду.
Пальцы руки, выводящие: если б я мог...
если б я мог... но такая уж, видно, планида.
Где ты сейчас? Понимаю, что счастлива. С кем?
Время бессовестно... впрочем, неважно и это.
Капли дождя отголосками старых поэм –
бедная память! – врываются в новое лето.
Здравствуй! Мне нужно немного – один только взмах,
взмах из безвестности, сделанный тающей дланью,
взмах, что чреват лишь улыбкой на сжатых губах,
не захотевших когда-то сказать «до свиданья».
Вечер слезами природы стучится в окно.
Жизнь порастает быльём, а любовь и подавно.
Время устроено так, что уже всё равно, –
в этом-то и состоит наша горькая правда.
Сколько же хитрых зигзагов в нехитрой судьбе,
сколько усилий, предельных, но чаще напрасных...
Дождь. Карандаш. И мой почерк, бегущий к тебе,
в призрачный мир уносящий промокшее «здравствуй!»
