Свободный художник
Начался второй год у Маковского. Трудности, которые нужно преодолевать, только придают сил - Нестеров теперь не прежний увалень. Он увлечен, он работает, и награды не заставили себя ждать, теперь они сыплются как из рога изобилия. 1883 – картина «Под домашним арестом» - сюжет придуман или навеян Перовым или даже его учителем – Павлом Федотовым. Ирония, доходящая до сатиры: у пьяницы – мужа отобрали сапоги, на улицу ему теперь не выйти, а посадили его на сундук подле печи ( на картине – одна из комнат родительского дома в Уфе) и вручили спицы – вяжи-ка, милый муженек и зятек, чулки под суровыми взорами супруги и тещи. Вот как о картине писал сам Нестеров: «Во время учёбы в Академии сблизился с Крамским, мнением которого дорожил. Все это я приносил на просмотр и критику Ивану Николаевичу. Он не разрушал моего перовского настроения, был очень со мною бережен, полагая, что придёт час, когда я сам почувствую запоздалость моей сатиры. Я помню: раз, когда я принес ему эскиз “Домашнего ареста”, он его одобрил и посоветовал не ограничиваться эскизами, а теперь же остановиться на одном из них и попробовать писать картину, причем, имея при мастерской свободную маленькую комнату, предложил переехать к нему и работать под его руководством. Я обещал подумать, а, подумав, решил с благодарностью отклонить столь лестное по тем временам для меня предложение. Видимо, инстинкт подсказывал мне, всегда свободолюбивому, и тут оберечь мою самостоятельность, и я принялся очень ретиво за материал к “Домашнему аресту”. Картину тогда же написал. Она была на конкурсе в Обществе поощрения художеств. Но премии не получила, да и не стоила этого».
О картине «Знаток», написанной Нестеровым в 22 года, уже писала в связи с купеческой темой творчества. Тогда же написан «Экзамен в сельской школе» - вполне передвижническая картина: бедная сельская школа, где за столами сидят разновозрастные ученики. Малыш, едва дотягиваясь до верха доски, решает задачу. Перед экзаменаторами стоит другой босоногий мальчуган. Он явно смущен то ли незнанием предмета, то ли суровой комиссией, принимающей экзамен: в центре сидит служитель церкви, сбоку – в красной шелковой рубахе и сапогах попечитель школы из местных богачей и, наконец, ближе к мальчику стоит сам учитель, пытающийся как-то сгладить неловкое положение - ведь и его могут потом пожурить за плохую успеваемость его подопечных. В тех же традициях написана и картина «В ожидании поезда» - чисто жанровая сцена, вроде простая, но полная ожидания - не только поезда, а того, почти неуловимого чувства - печали и одновременно надежд, которое связано с дорогой, расставанием и новыми встречами. А пока остановлю внимание на интересе Нестерова к театру. Потом он станет не только поклонником знаменитостей, а глубоким, порой суровым критиком. Сейчас же его интересует знаменитая артистка. Зимой 1884 в театре Корша гастролировала малороссийская труппа. Примой ее, сравниваемой с Ермоловой и ставящейся поклонниками даже выше столичной артистки, была Мария Константиновна Заньковецкая. Огромный драматический талант, еще и певческое и танцевальное мастерство доставили ей оглушительный успех. Нестерову удалось попасть к ней за кулисы, и там он был еще более покорен, видя какая у нее дисциплина – немолодая уставшая женщина с сильной зубной болью через минуту так преображалась на сцене, словно сбрасывала десяток лет. Нестеров пишет, что была актриса уже немолода, а ведь умерла она 50 лет спустя - в сентябре 1934. Тогда и пришла мысль написать с нее портрет. Нашел номера, где остановилась труппа. Явился туда и в ответ на его робкое: «Просил бы пани позировать» - получил немедленное согласие. Позировала она так же свободно, естественно, как и играла. Нестеров написал несколько этюдов, с тем, чтобы потом приступить к картине. Дома уже доработал портрет и был более всего доволен, что удалось донести царившее на сцене в «Наймычке» настроение. Сам Поленов похвалил работу.
Придется остановиться на формальностях. До реформы 1893 существовал следующий порядок классификации художников, окончивших учение в Академии художеств и в Училище живописи, ваяния, зодчества. За третные экзамены учащиеся получали оценки, а по окончании курса медали. Большая и малая золотые медали и Большая серебряная медаль давали выпускнику звание Классного художника и чин в табели о рангах. Малая серебряная медаль – звание свободного художника и возможность выйти из податного сословия, куда входили крестьяне, мещане, платившие подушную подать, выполнявшие рекрутскую повинность.
Позвольте небольшое отступление. Художников учат, как выбирать холст, как его грунтовать, какие брать краски и как их смешивать, какими кисточками пользоваться – то есть технику и технологию живописи, даже в сюжете задуманной картины подскажут, что поставить на первый план, что оставить на втором. Когда-то планы эти различались по оттенку краски. Главные и второстепенные фигуры отменили импрессионисты, изображая просто толпу, но все предыдущие столетия правил придерживались. Но сюжет картины художник придумывал сам. Мне возразят: а как же Бунт четырнадцати? Не захотели писать скандинавского бога Одина, а каждый – то, что ему ближе по духу! Но это Конкурс на Большую золотую медаль – так комиссии яснее и понятнее, кто написал лучше. Как на Конкурсе имени Чайковского - каждый должен исполнить его Первый концерт, даже если пианисту ближе Дебюсси или Прокофьев. Конечно, Бунт 14-ти повлиял на дальнейшие условия конкурсов. Но все же осталось: на солидную награду могли претендовать серьезные картины на историческую, мифологическую темы. Расставаться с Марией нельзя было и помыслить – слишком глубоким было чувство, а, стало быть, рассчитывать в предполагаемом браке можно было только на себя. Нестеров это понимает и переходит на исторические картины. Но всё по порядку. Исторических картин у Нестерова целая серия. О рисунке «Царевич» (1880) я уже писала выше. За серьезную работу он берется позже, в 1884. Это картина «Прием послов («Папские послы у царя Ивана Грозного»). Тема очень трудная, требующая погружения в историю 300 -летней давности. Прижизненных портретов царя - настоящих, как умели уже писать в Западной Европе – нет. Есть условные изображения неумелых богомазов. Стало быть, надо откуда-то брать образ царя. Искать подходящий тип, модель. Далее - костюмы. Сам тронный зал. Поссевино прибывает в Старицу, бывшую столицу Старицкого удельного княжества, полученного Грозным от Владимира Андреевича Старицкого в обмен на Дмитровское княжество Облик папского посла Антонио Поссевино было легче найти - в Италии писать портреты умели. Правда, была уже написана в 1872 картина Яна Матейко (1838-1893) на похожий сюжет – «Стефан Баторий под Псковом» или «Иезуит Поссевин уговаривает зверообразного Стефана Батория выслушать русских послов, просящих мира» - такое название дал картине выдающегося польского художника В.В.Стасов. История такова: уже 30 лет идет Ливонкая война, идет явно не в нашу пользу. Иван Грозный обращается за помощью к Папе Римскому. Но тот не хочет помогать просто так, у него свои планы на Русь. Он предлагает Унию. Посылает очень умного и образованного посла – иезуита Антонио Посселино. Грозный, хоть и самодержец и самодур, но понимает, что поменять в целой стране православие на католичество - очень опасная игра, как бы тут трона не лишиться. Вопрос веры, скорее всего, волнует его гораздо меньше. У изверга и душегуба вера не может быть искренней – тогда бы он не был душегубом. Если сравнивать две картины – Матейко и Нестерова – скажем честно, последний здесь проигрывает, что, впрочем, извинительно: это его первый опыт. Ему всего 22 года. Матейко же признанный мастер исторической живописи, да и материала у него гораздо больше для воплощения своих сюжетов. Начнем с того, что у Нестерова Посселино почему-то в красном, хотя устав Ордена, утвержденный в 1540, предписывал официальный костюм, состоящий из черного плаща, черной сутаны под ним и черной шляпы. У Матейко Антонио в черном. События на картине происходят в 1581. Лишь в дальнейшем правила одежды смягчились и приспособились к той местности, где Орден проповедовал. Далее. Лица у Нестерова - скорее маски, застывшие, особенно у второстепенных персонажей – свиты. Посселино здесь изображен почти стариком, хотя в августе 1581 года ему было всего 48 лет и впереди еще 30- до старости и смерти. Жесты. На картине Матейко очень выразительны даже пальцы рук иезуита. У Нестерова он их просто прижал к груди. Иван Грозный сидит и … слушает. И более ничего. Хотя в данном случае такое решение в выражении лица царя может быть оправдано и даже считаться авторской находкой: царь непроницаем и ничем не выдает своих сомнений. Картина «Шутовской кафтан» («Боярин Дружина Андреевич Морозов перед Иваном Грозным») написана в следующем, 1885 году. Она небольшая, всего 48x30 см. Сюжет ее - подробный, яркий, образный - можно прочесть в главе 34 «Князя Серебряного» Алексея Константиновича Толстого. Вкратце он таков: царь, желая повеселиться - а веселье для него: унизить и посмеяться над человеком – приказывает старому, снискавшему славу в сражениях, родовитому боярину Морозову обрядиться в шутовской кафтан. Тот сначала не может поверить в реальность происходящего и готов идти на смерть вместо унижения, но когда кафтан на него надевают силой, он играет назначенную ему роль. Но как! Обличает под видом шуток все мерзости, творимые царем. Он уже не о своем унижении говорит, а бросает такие обвинения в лицо злобному тирану, что все вокруг замирают. Вот этот момент и запечатлен на картине Нестерова. Старый боярин в кафтане с бубенцами и такой же шапчонке стоит прямой и несгибаемый - а царь, по-бабьи подперев щеку, вынужден слушать. Сам хотел шута - вот тебе шут. Шута Балакирева слушал, теперь Морозова послушай. Позвольте процитировать Толстого «Государь, — продолжал, возвышая голос, Морозов, — новый шут твой перед тобою. Слушай его последнюю шутку! Пока ты жив, уста народа русского запечатаны страхом; но минует твое зверское царенье, и останется на земле лишь память дел твоих, и перейдет твое имя от потомков к потомкам на вечное проклятие, доколе не настанет Страшный суд господень! И тогда все сотни и тысячи избиенных тобою, все сонмы мужей и жен, младенцев и старцев, все, кого ты погубил и измучил, все предстанут пред господом, вопия на тебя, мучителя своего! И в оный страшный день предстану и я перед вечным судьею, предстану в этой самой одежде и потребую обратно моей чести, что ты отнял у меня на земле! И не будет с тобою кромешников твоих заградить уста вопиющих, и услышит их судия, и будешь ты ввергнут в пламень вечный, уготованный диаволу и аггелом его!»
А теперь - о картине, сыгравшей решающую роль в жизни Нестерова. Картина эта, давшая Нестерову звание Свободного художника - «Призвание Михаила Федоровича Романова на царство». Вообще-то сюжет хрестоматийный. Рюриковичи, сидевшие на троне более семисот лет, после смерти последнего по прямой линии, бездетного сына Ивана Грозного Феодора Иоанновича, череды - Годунов – Лжедмитрий I – Василий IV Шуйский - Владислав IV, остановили выбор на Михаиле Романове, единственном сыне Федора Никитича Романова, племянника первой супруги царя Ивана Грозного и двоюродного брата Федора Иоанновича. Таким образом, по боковой линии Федор Романов, впоследствии патриарх Филарет, тоже был Рюрикович. Избрали юного Михаила с надеждой, что теперь закончится Смутное время и потому на всех картинах, посвященных этому важному государственному событию, он изображался как чуть ли не светлый ангел. Например, была еще картина с точно таким названием («Призвание Михаила Федоровича Романова на царство»), написанная в конце 18 века Григорием Ивановичем Угрюмовым ( 1764 – 1823) и даже цветовое решение исторических полотен похоже: юный - ему 16 лет - Михаил Романов в белом одеянии ярко выделяется на синем фоне бояр. Сейчас Угрюмов незаслуженно забыт, а ведь он был чуть не главным историческим живописцем в эпоху Екатерины Великой и писал соответственно в парадном стиле блестящего 18 века. Кроме того, он был учителем Александра Андреевича Иванова, Дмитрия Ивановича Иванова, Ореста Адамовича Кипренского – только это обеспечило бы ему имя в ряду русских художников: его ученики явили эпоху в русской живописи, причем в разных ее жанрах. Сам художник говорил, что на него большое влияние оказали суриковские «Стрельцы» ( «Утро стрелецкой казни» 1881, Говорил, что писал ее с большой любовью, но в дальнейшей жизни сам признал ее неудачной. Каков же сюжет? В Кострому в Ипатьевский монастырь прибывают архиепископ Рязанский Феодорит, келарь ( cellarius – кладовщик, эконом, заведующий хозяйством монастыря) Троице-Сергиевского монастыря Аврам Палицын, боярин Федор Шереметев. 21 февраля ст.ст. 1613 на Земском соборе в Москве избран царем молодой Романов, начинается новая династия. А сейчас, то есть на картине Нестерова, совершается обряд венчания на царство. Происходит это 14 марта ст.ст. 1613 года. Рядом с сыном стоит его мать, при Годунове насильно постриженная в монахини под именем Марфа Ксения Ивановна Шестова. Цветовое решение у Нестерова то же: светлый юный царь на темном фоне. Сам художник говорил, что в написании этой картины на него сильное впечатление произвело великое - и по размерам, и по смелости замысла и мастерству решения – произведение Василия Ивановича Сурикова «Утро Стрелецкой казни». Полное драматизма полотно не изображает, однако, ни одного повешенного ( рентгеновский анализ показал, что они были в первоначальном варианте картины, но художник их убрал).Стрельцы ждут неминуемой смерти и внутренне готовы к ней. Нет ни одного мужского лица с выражением отчаяния. Женские – да. На переднем плане профиль рыжего стрельца потрясающей силы воздействия. Думаешь: такие люди полтора столетия несли военную службу, воевали в Ливонскую войну, завоевывали Сибирь, были в Азовском походе Петра. Такие же непокоренные - чернобородый и седой стрельцы. Чернобородый между матерью, утирающей слезы и молодой женой, но он словно не видит их, настолько погружен в тяжелые думы. Поэт Максимилиан Волошин оставил свое впечатление: горящая свеча при дневном свете на фоне белой рубахи ( смертников одевали так). На другой знаменитой картине Сурикова «Завоевание Сибири Ермаком» мы еще встретим такие лица.
Казалось бы, что общего с картиной Нестерова? Сюжет - другой, место - другое, время года – другое: предвкушение новой жизни вместо ожидания смерти, Ипатьевский монастырь, место намоленное – и Лобное место, место казни, весна 1613 - и осенний день 1698. Вот как объясняет сам Нестеров: «Подошел незаметно конец года, последний третной. Я поставил чуть ли не четыре эскиза и один большой «Призвание Михаила Романова на царство». Я делал его с огромной любовью. Тогда на меня сильно повлияли суриковские «Стрельцы», их темный , благородный тон. Я везде его видел и эскиз свой написал в вечерне-темной гамме».
Разочарованы таким объяснением? Не забывайте, что пишет объяснение – художник, живописец, а его искусство – зрительное в первую очередь. Свою картину он писал не менее истово, чем великий собрат и главным ее достоинством считал «таинственную величавость». Было в картине еще одно немаловажное достоинство: точность исторических деталей - костюмов, интерьера. Но уже в этой юношеской работе проявилось то, что стало потом отличительной чертой Нестерова: самый строгий реализм, а поверх него, как дымка – другое, неземное начало, ч ему искусствоведы придумают специальный термин. Но это будет потом. Он пишет: «Начальство было довольно. За эскизы получил первые места, а за «Призвание», кроме того, 25 рублей награды - случай небывалый ( обычно давали 5 рублей)». Профессора дали сразу две медали – за рисунок и за этюд. Но, увы, начались непонятные боли, силы странно убывали, денег на лечение не было и Нестеров совсем слег. Пришлось написать Марии, что в Уфу не приедет. О болезни пришлось вскользь тоже написать. Каково же было удивление, сменившееся восторгом и благодарностью, когда увидел на пороге… свою Марию! Как она добиралась! Железной дороги еще не было, пришлось ей брать лошадей и на перекладных по весеннему бездорожью добираться до Оренбурга, а уже оттуда по железной дороге, открытой недавно, в 1877, до Москвы. Она выхаживала своего жениха, и ей удалось поставить его на ноги, хотя подозревали заболевание почек - а с этим не шутят. По исцелении решил перебраться на новое место – Петровский парк. Место красивое, историческое . Пересекало этот район Москвы Петербургское шоссе. Севернее - Петровский путевой дворец. Западнее Ходынка. Бега. Скачки. Вокзал Смоленской железной дороги. К востоку Бутырская застава. Триумфальные ворота, еще на своем первоначальном месте. Так закончилась весна 1885 года .
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
